Час новгородской славы - Посняков Андрей. Страница 22

– Эй, боцман!

– Да, герр капитан!

– Мачту починили?

– Почти уже. Скоро починят, герр капитан. Слышите, стучат?

– «Стучат»! Скажи, чтоб пошевеливались! Как рассветет – поднимать паруса. Курс – датские проливы. Или нет. Сначала Антверпен – купим провизию, а уж потом – проливы. Все ясно?

– Да, герр капитан.

– Исполняй.

Глава 5

Выборг. Сентябрь – октябрь 1473 г.

«Пленитель Бурь», счастливо миновав датские проливы, вошел в родные балтийские воды. Остался по левому борту Готланд, потянулся справа низкий берег Эзеля. Там и пополнили запасы воды, пошли дальше, не заходя ни в Ригу, ни в Ревель. Курс – шведский город Выборг. Уже был он почти рядом, близко-близко, уже бились холодные балтийские волны о темный берег мрачного острова Бьорке, поросшего угрюмыми соснами.

Человек, забравшийся на вершину одной из сосен, напряженно всматривался в море. Там, на западе, между морем и небом, возникла небольшая белая точка. Она быстро росла, приближаясь, пока не превратилась в белый квадратный парус, набухший ветром.

Человек, проворно спустившись на землю, опрометью бросился к берегу, где покачивалось на якорях большое двухмачтовое судно с изображением серебристого волка на форштевне.

– Герр капитан? – заглянул в капитанскую каюту боцман.

Голландец, небритый и опухший от вина, поднял на него мутные глаза. О, он уже устал ждать и надеяться. Но неужели?

– Герр капитан, приближается судно!

– Что за судно?

– Одномачтовик, квадратный парус.

– Это они. Ставьте паруса! Готовьте людей! Рейнеке-Ханс!

– Да, мой капитан!

– Проследи за пушками.

– Боцман! Вооружить всех. И в путь, в путь! Быстро!

– Будем принимать бой, кэп? – осведомился Олег Иваныч у Свенсона.

– Бой? Зачем? Пойдем лучше выпьем.

– Хорошая идея. Но как же эти? – Олег Иваныч кивнул на чужой корабль, идущий наперерез под всеми парусами.

– А ты посмотри по другому борту, герр Олег!

Олег Иваныч обернулся.

Возникшие на севере паруса быстро росли, приближаясь. Олег Иваныч насчитал уже пятнадцать кораблей, а они все еще продолжали появляться.

– Что за суда?

– Шведский флот. Постоянно здесь патрулирует. Очень помогает от пиратов.

– Так ты знал?

– Конечно. А чего же тогда я, до того державшийся за караваном, пустился в дальнейший путь в одиночку? Признайся, ты подумал, что твой друг Эрик Свенсон сошел с ума?

Без комментариев. А он далеко не дурак, этот капитан Свенсон, хоть и пьяница, надо признать, изрядный.

– Шкипер на «Магнусе Храбром», на флагманской каравелле, – мой родной брат Карл. Он примерно знает, когда я возвращаюсь.

– И, конечно, имеет за это кое-что, кроме бурного выражения родственных чувств!

– Ха-ха-ха! Ну, конечно, имеет! Ты умный человек, герр Олег, просто приятно с тобой разговаривать. А пить – так еще приятнее! Ну, что ты встал? Пошли, что ли? Вина еще полбочки. До Выборга должно хватить.

– Тысяча морских дьяволов! Доннерветтер! – изрыгал проклятия невезучий пиратский капитан Хорн ван Зельде. – Чтоб вас разорвало! Чтоб вы все посдыхали! Чтоб ваши могилы были на дне и в самом глубоком месте!

Провал. Полный. Полнейший. Так хорошо задуманная охота сорвалась в последний момент. И этот момент был кем-то хорошо подготовлен. Голландец далек от мысли, что появление шведского флота – просто роковая случайность. Нет, подобные случайности, конечно, иногда происходят, но обычно для их подготовки кое-кто прикладывает определенные усилия.

– Убавить парусов! Убрать оружие! Боцман, приготовь шведский патент. Если кто пожалует на судно – улыбаться и быть вежливым. И не дай Боже…

Раздался выстрел. Ядро, выпущенное из носовой пушки «Магнуса Храброго» недвусмысленно попросило «Серебряного Волка» лечь в дрейф. Со шведского флагмана спустили шлюпку.

Сам капитан ван Зельде лично встретил гостей поклоном:

– Рад видеть славных представителей шведского короля! По бокалу рейнского, лейтенант? Нет-нет, мы мирные негоцианты. Собираемся в Африку – для того и пушки. Там этих мавров – просто жуть. Да-да, патенты в порядке. Пожалуйста, взгляните. Мавры? А! В общем, был такой случай… Может, ко мне в каюту? Да ненадолго, всего по бокалу. Так идем, господа? Отлично. Прошу за мной. Одна просьба, мы можем спокойно зайти в ваш порт Выборг? Замечательно. Нет, ненадолго. Пресная вода, провизия – и все. Ваше здоровье, господа!

Город Выборг небольшой, но уютный. В бухте, на острове Линнасаари – крепость, построенная еще в конце тринадцатого века шведским рыцарем Торкелем Кнутсоном. Башня Олафа – главная башня замка – возвышается над крепостными стенами высоким дозорным стражем. На берегу, прямо напротив острова раскинулись высокие городские стены, над воротами герб – поддерживаемый архангелами щит, деленный на две части золотой горизонтальной полосою. В верхней части, на красном – три золотые короны Швеции, внизу – латинская буква W на лазоревом поле. В 1403 году по указу короля Эрика Тринадцатого Выборг официально стал городом, центром административного округа-лена.

Олег Иваныч и капитан Свенсон прошли городские ворота, пересекли обширную Ратушную площадь и свернули на узенькую кривую улочку, носившую имя короля Магнуса. Улочка была темной, сырой и грязной. Задирая плащи редких прохожих, дул с Финского залива злой осенний ветер, накрапывал дождик, нудный и серый. Поплотнее запахнув плащи, Свенсон и Олег Иваныч выбрались на Соборную площадь – вот уж где ветер с дождем разгулялись! Пересекли ее почти что бегом, при этом Свенсон чуть было не завалился в большую коричневатую лужу. Снова свернули, на этот раз – к улице Двенадцати Апостолов. Та была пошире, чем только что пройденная улица Магнуса, домишки стояли каменные, трехэтажные, богатые. Еще бы – именно тут и проживали многие члены городского совета. В том числе и сам бургомистр.

В конце улицы, на пересечении ее с безымянным переулком, сплошь застроенным каменными оградами, располагалась таверна некоего Гизелия Шмальца, выходца с острова Готланд. В память о главном городе Готланда таверна так и называлась – «Висбю». Кроме великолепного пива, славилась она жарким из дичи – кабанов и зайцев. На них слуги хозяина, с разрешения городского совета, охотились в близлежащих лесах, тянущихся далеко на восток, до самого Кексгольма. Именно таверну Шмальца с вывеской в виде кабаньей головы давно облюбовали новгородские купцы для решения всяческих дел – господин Шмальц был женат на русской.

Нельзя сказать, что таверна была полной, но она и не пустовала. В небольшом зале с дубовыми панелями у горящего камина за столом собралось человек десять. Судя по одежде, местные горожане. Толстяк в полосатой красно-зеленой куртке с разрезными рукавами-пуфами наливал в дальнем углу пиво из большой дубовой бочки.

Свенсон с шумом захлопнул входную дверь. Вздрогнули язычки пламени горящих по стенам свечей. Полосатый – видимо, это и был хозяин – оторвался от своего занятия, узнав Свенсона, заулыбался. Дав подзатыльника пробегающему мимо мальчишке с дымящимся блюдом, кивнул на гостей – встречай, мол. Поставив блюдо на стол, пацан, стуча деревянными башмаками, подбежал к вошедшим, подхватил сброшенные плащи. Повел было за общий стол.

Схватив его за рукав, Свенсон кивком головы показал на столик у дальней стены, под большим дубовым панно, изображающим крещение епископом Олафом язычников-финнов. Язычники были изображены плачущими – им не очень-то хотелось креститься, а епископ Олаф, наоборот, – смеющимся. Выражение лица этого святого человека было довольно ехидным, он словно подмигивал сидящим за столиком: пейте, мол, пока время ваше не пришло.