Алмазный король - Поттер Патриция. Страница 46

— Без вас я не поеду, — отрезала Мэг и с уже знакомым упрямым выражением выпятила нижнюю губку.

— Что ты, милая, поезжай! Тебе нужно обязательно показаться доктору.

— Думаете, он и впрямь мне поможет? — неуверенно, с опаской спросила девочка, снова превратившись в испуганного ребенка.

— Конечно, ведь у него наверняка есть лекарства, о которых мы в море не могли и мечтать. Тебе пора одеваться. Знаешь, у меня есть чистая нижняя сорочка, я как раз хотела тебе ее предложить. Великовата, правда, но ничего. Ты ведь, наверное, захватила с собой не так уж много вещей, когда вы с Робином тайком пробрались в трюм.

— Ах, мне бы хотелось родиться мальчиком, — горестно сморщила лобик Мэг.

Дженна только вздохнула, вспоминая, сколько раз сама жалела о том, что она не мужчина, который, в отличие от слабого пола, имеет право выбрать жизненную стезю в соответствии со своим вкусом и наклонностями.

Если бы ей повезло родиться мужчиной, она ни в коем случае не остановила бы свой выбор на военном поприще, а предпочла бы сугубо мирную профессию, например, стала бы врачом или моряком. Но что пользы мечтать о несбыточном?

— Если бы ты была мальчиком, то не смогла бы выйти замуж ни за Уилла, ни за Робина, — заметила Дженна с улыбкой. — Ну ладно, ты пока подумай, кто из них нравится тебе больше, а я пошла за сорочкой, — добавила она, заметив, что Мэг поджала губы и нахмурилась, размышляя над ее словами.

На палубе девушка рассказала о просьбе Мэг Робину, и тот взялся разрешить эту проблему. Вместе они подошли к Хэмишу, стоявшему на юте.

— Мэг не хочет ехать к доктору без леди Дженет, — без обиняков сообщил лекарю мальчик.

Тот посмотрел на обоих просителей так, как, наверное, грешники в аду смотрят на терзающих их чертей.

— Ладно уж, — неохотно выдавил он, — пусть едет и миледи. Я пошлю с вами Микки.

Едва сдержав радостную улыбку, Дженна поспешила в капитанскую каюту. Селии на месте не оказалось, и девушка от души за нее порадовалась, решив, что компаньонке полегчало, раз она уже начала покидать их совместное жилище.

Для поездки в город платье Дженны вполне годилось, переодеваться она не собиралась, но ее заботила другая деталь туалета — перчатки. Порывшись в дорожном сундуке, она нашла подходящие по цвету и принялась было натягивать одну на безобразное родимое пятно, но вдруг остановилась и задумалась.

Ни Мэг, ни Робина, ни капитана с Хэмишем, похоже, не волновало, что у нее на руке. А если так, то с какой стати переживать и мучиться из-за «метки»? В конце концов, не все ли равно, что подумают незнакомые люди? «Нет, — сказала она себе, решительно снимая перчатку, — я больше не буду прятаться от людей».

Она почувствовала огромное облегчение, как будто освободилась из застенка, в котором провела всю жизнь, и, наслаждаясь этим новым ощущением, принялась рыться в своем дорожном сундуке в поисках сорочки для девочки — ее можно будет потом подогнать по размеру, у Селии настоящий талант по этой части. Вдруг рука Дженны нащупала мешочек с драгоценностями, которые она не успела зашить в платье. Он почему-то уже давно не попадался ей под руку, и девушка считала, что он стал пиратским трофеем.

Оказывается, Мэлфор не польстился на ее добро…

Она опустилась на койку и задумалась, уставившись на сундук, перчатки и найденные драгоценности. Сколько событий произошло с ней в последние дни и сколько ждет в будущем… Встреча с женихом… Состоится ли она? Что будет с «Ами» и его обитателями? И почему так долго не возвращается капитан?

Очевидно, он попал в трудное положение, иначе бы уже давно был на корабле. Возможно, его арестовали и собираются передать англичанам, которые, несомненно, жаждут его крови.

Наверное, Дженне следовало бы радоваться беде своего недруга, но при одной мысли, что его могут повесить, у нее от ужаса замирало сердце. «Из-за детей, — убеждала себя девушка, — я тревожусь за него только из-за Мэг и Робина, которые его так любят».

Взяв отобранную для Мэг сорочку, девушка поспешила обратно в «лазарет». Медлить было нельзя, ведь французские власти могли запросто передумать и отменить разрешение на посещение врача, с которым Дженна связывала большие надежды — доктор наверняка превосходил Хэмиша если не знаниями и опытом, то уж выбором лекарств наверняка.

Переодев маленькую пациентку, она кликнула ожидавших в коридоре Хэмиша и Робина; лекарь взял Мэг на руки, и они вместе с мальчиком пошли наверх.

День уже клонился к закату, и на темнеющем небе проступила бледная россыпь первых звезд. Вечерний бриз навевал приятную прохладу. На палубе под оголенными мачтами царила непривычная тишина.

Внизу, на воде, ждала большая шлюпка с гребцами наготове.

Дженна перелезла через бортик и скрепя сердце стала спускаться по веревочной лестнице — это занятие явно не годилось для дам в длинных платьях и нижних юбках. «Пожалуй, малышка Мэг правильно сделала, отдав предпочтение мужской одежде», — подумалось ей.

Несколько крепких рук помогли девушке сесть в лодку. Следом за ней ловко и быстро спустился Робин; потом пришел черед Микки с Мэг на руках. Девочка обхватила его шею здоровой рукой и отпустила только тогда, когда он посадил ее на сиденье рядом с Робином. Коротко стриженная, в рубахе и брюках, она и впрямь очень походила на мальчика. Однако маленькое путешествие давалось ей нелегко: она еще больше побледнела, на лице застыла страдальческая гримаса и с губ сорвался едва слышный стон, когда девочка привалилась к Робину.

Путь до пристани занял всего несколько минут. Матросы привязали шлюпку и помогли выйти Дженне, а потом на руках вынесли Мэг. Стоявшие на карауле солдаты даже пальцем не пошевелили, чтобы им помочь.

Из строя вышел их командир.

— Где доктор? — спросила Дженна по-французски. Офицер только молча смотрел на нее.

— Да, и где наш капитан? — добавил Микки.

Француз пожал плечами, потом повернулся к солдатам, отдал распоряжение одному из них, и тот жестом приказал шотландцам следовать за ним. Робин двинулся вместе со всеми, но вскоре отстал, свернул на какую-то улицу и исчез из виду.

Дженна мысленно пожелала ему удачи. По словам Хэмиша, мальчик говорил по-французски — многозначительный факт, ведь в английском и шотландском высшем обществе была мода на французский язык. Дженна тоже знала французский и любила его за выразительность и благозвучие. «Любопытно, владеет ли французским Мэлфор? — подумала она. — Скорее всего, да, если мои наблюдения верны».

Солдат привел маленькую процессию к небольшому белому зданию, поднялся на второй этаж и постучал. Дверь немедленно открыл немолодой человек, — видимо, врач ожидал визитеров.

Микки внес Мэг внутрь.

— Ou est le garcon [1]? — рявкнул солдат.

— Наверное, вернулся к лодке, чтобы ждать нас там, — ответила ему Дженна по-французски.

Тот посмотрел на нее с сомнением, но ничего не сказал. Увидев рану Мэг, врач покачал головой.

— Как вы ее лечили? — спросил он на ломаном английском.

— Масляными припарками, — ответила Дженна. — А перед этим я очистила рану.

— Похоже, рану зашивали не один раз.

— Да, потому что шов порвался во время шторма.

— Я советую пускать больной кровь несколько раз в сутки, — сказал врач. — И давать хину, чтобы успокоить боль.

— Мы давали ей опийную настойку.

— К опию быстро вырабатывается привыкание, — поморщился француз. — Это плохо. Лучше давайте хину и делайте припарки из хлеба с молоком.

— У нас не было молока, — заметил Микки.

— Рана сильно воспалилась, — продолжал врач, — но гангрены пока нет. Нужно пустить кровь.

— Нет, — покачал головой матрос, — девочка слишком слаба.

Дженна посмотрела на врача и тоже отрицательно покачала головой. Она не видела ни одного раненого, которому бы помогли кровопускания. Как правило, ранения и так приводили к большой кровопотере. По медицинской науке, однако, в таких случаях следовало освободить тело пациента от «дурной крови», но это положение всегда казалось Дженне сомнительным. И все же…