Дама его сердца - Поттер Патриция. Страница 29

— От такого же вора, как вы?

— О да, он вор! Он просто не осмеливается разбойничать на больших дорогах и заставляет это делать других.

— Зато вы осмеливаетесь, — нахмурился Нил. — Устраиваете засады на шотландцев и убиваете их.

— Я убиваю предателей, — поправил его человек со шрамом.

— Убийство — всегда убийство.

Нил знал, что злит этого человека со шрамом, но не мог остановиться. А упоминание о женщине все еще его сильно беспокоило. И равнодушие этого человека к убийству как способу обогащения.

Нил вдруг подумал, что ведь и сам он много лет не дорожил жизнью людей. Ему нужно было только одно — одобрение маркиза. Сейчас у него было такое чувство, что, глядя на человека со шрамом, он видит самого себя. И это зрелище ему не нравилось.

— Вы не ответили на мой вопрос: зачем вам понадобилось извлекать пулю из моей ноги?

— А вы не ответили на мой: при чем тут карты? Нил пожал плечами:

— У многих есть карты.

— Но не пиковый валет! Вас только за одно это могли арестовать.

— Но у меня также есть и дама червей, — заметил Нил.

— Послушайте, хватит играть в прятки. Неужели вы действительно хотите умереть?

— Нет. Но я не Черный Валет. Он мертв.

— Откуда вы знаете?

— Его никто не видел уже несколько месяцев.

— А он мне так нужен! — неожиданно заявил бандит.

— Жалею, что разочаровал вас. Но я о нем ничего не знаю. К его удивлению, незнакомец поднес кружку ко рту Нила и дал ему глотнуть. Потом еще. Нил пил с жадностью.

— Спасибо.

Человек кивнул, поднялся и вышел из пещеры. Девочка снова подошла к Нилу и вытерла ему лицо.

— Как его зовут? — спросил Нил. Она пожала плечами:

— Мы зовем его Уилл, но никто не знает его настоящего имени.

— «Мы»?

— Нас здесь человек десять. Уилл нас защищает.

— Еще воды.

Господи, как ему хочется пить! И как ему жарко. Нил снова закрыл глаза. Что, если ему не суждено больше ничего сделать там, в поместье? У него нет наследников. Если он умрет, земли отойдут к короне, а потом их отдадут или продадут какому-нибудь англичанину, который прогонит всех арендаторов. И все пойдет прахом.

А Джэнет? Что будет с ней?..

Девочка принесла еще воды. Нил медленно пил, но боль все равно сжигала внутренности. Он готов был сейчас заключить любую сделку с богом. Ему нужно всего несколько месяцев. Год.

Но, может быть, стоит поторговаться с дьяволом?..

Уилл не знал, что остановило его руку. Убийство давно стало его ремеслом. Он сам едва не погиб под Куллоденом — у него было столько тяжких ран, что солдаты Камберленда, которые добивали раненых якобитов, прошли мимо, решив, что он мертв. Какая-то старуха, искавшая здесь сына, услышала его стоны, позвала на помощь и спрятала у себя в доме. Целый год он выздоравливал. Остался шрам, изуродовавший лицо, и уже никогда он не перестанет хромать. Однако больше всего его мучили воспоминания о сражении — о том, как в кровавой бойне погибали его друзья.

Он ненавидел англичан каждой каплей крови. И еще больше ненавидел их шотландских пособников.

Человек, которым он был когда-то, по общему убеждению, погиб. Теперь он зовется Уиллом. Семья его тоже погибла. Горечь утраты и ненависть к врагам изгнали из его души все другие чувства. Поэтому он жил и поддерживал жизнь в других тем, что убивал каждого встречного изменника-шотландца и каждого запятнанного кровью невинных англичанина, которые ему попадались. Он грабил их, все отдавая несчастным беженцам, которых встретил в горах Шотландии. Он надеялся, что сможет так или иначе доставить их в безопасное место, но из-за шрама его внешность слишком бросалась в глаза и запоминалась. Однако Уилл много слышал о Черном Валете и надеялся, что тот сможет позаботиться о несчастных, которых он подобрал. Больше он никому не верил, а денег, чтобы подкупить людей закона и помочь несчастным, у него не было. Оставалось только этого Черного Валета найти. Уилл не мог поверить, что его нет в живых.

Да, он вел жизнь убийцы и вора, но ему было все равно. Впрочем, и выбора не оставалось. Он убивал свои жертвы, не имея возможности брать их в плен или сохранять им жизнь, — из опасения, что они донесут на него.

Этот человек был первым, кого он пощадил. Все решила карта. Уилл понадеялся, что этот шотландец в темной одежде знает что-нибудь о Черном Валете.

Интересно также, почему он ехал из Лохэна? Уилл слышал об этом поместье и о Кэмпбеллах слышал, но не знал, что сообщение о богатом путешественнике поступило оттуда. Уилл был осторожен, и Берк обычно получал сообщения из третьих рук — в данном случае от человека по имени Бэйн! Тот, в свою очередь, ссылался на какую-то леди, явно понимавшую всю опасность распространения слухов.

Эти слухи могли исходить и из Лохэна — но кто эта леди?

Уилл снова подумал о человеке, которого чуть не убил. То, что маркиз Брэмур как-то связан с Черным Валетом, он опять-таки почерпнул из слухов, передававшихся шепотом.

А с виду обычный человек, такой же, как все. Одет просто, но одежда из ткани очень хорошего качества. И то, что он не пускал пыль в глаза, свидетельствовало в его пользу. Он ни о чем не просил, не умолял, не давал неисполнимых обещаний и вообще — вызывал симпатию. Жаль, что рана у него такая глубокая, опасная. Без помощи этот человек, скорее всего, умрет.

Не велика потеря! Еще один шотландец-предатель.

Но ведь его смерти хотел кто-то из роялистской среды.

Почему? Загадок Уилл не любил. И ему не нравилось, что он колеблется. С какой это стати он беспокоится о жизни или смерти врага? Совесть свою он похоронил давным-давно. И все же этот вопрос не давал ему покоя. Не графиня ли Лохэн хотела его погибели? Или вдовствующая графиня? Однако этот самый Брэмур так же немногословен и осторожен, как он сам. Даже если знает, ни за что не скажет.

Но без помощи он, конечно, умрет. Той старухи, что когда-то выходила Уилла, уже нет в живых — ее убила пьяная английская солдатня. Старуха прятала Уилла в заброшенном амбаре, и он все слышал, но помочь ей был не в состоянии. И это до сих пор его мучило.

Наконец Уилл принял решение. Он передоверит судьбу Брэмура графине Лохэи. Если она хочет его смерти, так тому и быть. А если нет, то она, возможно, его спасет. Ну а если уж Брэмур выживет, Уилл потребует от него за это очень большие деньги!

11

Вечером Джэнет возвращалась верхом из поездки к двум последним на этот день арендаторам. Всего осталось двадцать семей из сотни с лишним. Она не знала их всех лично, но что они за люди — ей было известно: гордые, работящие, преданные своей семье и земле. Такие же, как те, что жили на землях ее отца. Отец знал каждого из своих арендаторов. Они всегда приходили на все их семейные торжества: в дни рождений, свадеб и похорон. Они любили эти угрюмые, неласковые, но прекрасные горы и очень дорожили своими шотландскими обычаями: всеми этими пледами, юбками, волынками и танцами. Все они были членами их семейного клана, во главе которого стоял отец — один из немногих лендлордов, кто чувствовал, что должен заботиться о своих арендаторах. Однако еще до Куллодена традиции стали меняться. Кровавая куллоденская трагедия только ускорила процесс распада связей.

Все-таки если она знала всех на земле отца, то в Лохэне Джэнет не знала почти никого, хотя и жила здесь уже три года. Аласдэру было безразлично, как живут его арендаторы, но теперь в ее власти все это переменить. И она ездила по окрестностям и убеждала людей остаться — раздавала семена, разрешала охотиться и ловить рыбу, ничего не опасаясь. Она старалась снова вернуть давно утраченное доверие людей к хозяевам.

Одного из самых давних арендаторов, Макнанна, Джэнет сделала дворецким вместо уволенного Макнайта. Реджинальд и Луиза возражали — говорили, что у него нет необходимой выучки и вид как у оборванца, но Джэнет настояла на своем. Ей нужен был человек, которому она могла доверять, а Мак-нанну необходима была работа, чтобы содержать семью брата. Впрочем, если не считать этой размолвки, в доме после отъезда Брэмура воцарилось спокойствие. Реджинальд и Луиза были необычайно любезны, и Джэнет старалась тоже быть с ними приветливой. Оставалось только надеяться, что это затишье окажется более или менее устойчивым — хотя бы ради детей.