Дама его сердца - Поттер Патриция. Страница 72

— Сейчас я почти нищий, но у меня появится очень много денег, если… Если с одной дамой приключится несчастный случай.

Реджинальд испытующе смотрел на Алекса, и было очевидно, что сейчас он ничего не опасается, так как делает подобное предложение человеку, объявленному вне закона.

— С дамой?

— С убийцей! Она убила моего брата, чтобы завладеть его поместьем. Это будет акт справедливости, — добавил он напыщенно.

— Ах, справедливости! Да, это благородная цель. И сколько же мне перепадет в звонкой монете за осуществление этого… акта?

— Я готов предложить вам сотню фунтов и безопасное убежище в моем доме.

— А почему я должен вам верить? Это может оказаться ловушкой. Награда за мою голову гораздо более существенная, чем какая-то сотня фунтов.

В глазах Реджинальда уже появился блеск предвкушения. Очевидно, он решил, что наконец-то нашел способ отделаться от преграды на пути к вожделенной цели. Его предложение не отвергли — и он еще жив! Алекс почти что читал его мысли. Жадность — какие странные фокусы выделывает она с рассудком! Реджинальд уже прикидывал, как отделаться и от Джэнет, и от Черного Валета. Любопытное наблюдение: не очень умные люди всегда считают, что они гораздо умнее, чем есть на самом деле. И очень часто они полагают, что и другие такие же мерзавцы, как они сами.

— Порукой — мое честное слово! Алекс, откинув голову, громко рассмеялся:

— Вы меня просите кого-то убить под ваше честное слово? Ну нет, мне потребуются более веские доказательства вашей честности.

— Так чего же вы хотите?

— Расписку в том, что вы мне должны сто фунтов, скрепленную лохэнской печатью с гербом. Реджинальд вытаращил глаза:

— А как вы узнали, что я из Лохэна? Алекс пожал плечами:

— Я все знаю. Я за вами еду от самого Лохэна.

— Но почему?

— В округе вы последний дворянин, у которого водятся деньги. Других я уже освободил от их денег и драгоценностей.

Алекс был уверен, что Реджинальд слышал о грабежах, приписываемых Черному Валету.

— Я ничего не хочу оставлять в письменном виде!

— Но вы же всегда можете сказать, что это карточный долг… А я верну зам расписку, как только получу деньги.

— Но зачем вам моя печать на расписке?

— Если это ловушка и меня схватят, возникнет много вопросов относительно того, как она ко мне попала. Я бы не хотел быть на вашем месте, будущий милорд, когда их станут задавать.

В душе Реджинальда шла нешуточная борьба. Люди, которых он послал в Брэмур за племянником, не вернулись. Управляющий маркиза преградил ему путь ко всем денежным источникам в Лохэне. И Камберленд до сих пор не предпринял никаких действий по отношению к Джэнет. Он был просто в отчаянном положении!

— У меня нет печати при себе, — сказал наконец Реджинальд.

— Но в Лохэне она, конечно, имеется.

— Да, — после некоторого молчания вынужден был согласиться Реджинальд.

— Завтра я буду ждать вас на этом же месте.

— Но я должен ехать в Эдинбург.

— Не советую, если вы действительно надеетесь на… акт справедливости.

Реджинальд задумался. Да, он ехал в Эдинбург, чтобы повидаться с Камберлендом и выяснить, почему тот не арестовал Джэнет. Однако сейчас можно было одним махом покончить со всеми затруднениями.

И Реджинальд кивнул в знак согласия:

— Вот и прекрасно. А пока я возьму у вас это кольцо и ваш кошелек. Хоть сколько-то монет там найдется.

— С возвратом! — предупредил Реджинальд.

— Почему же нет? Если я получу свою сотню. Реджинальд с трудом снял кольцо с пальца и протянул его Алексу.

— Отдайте мой пистолет, — попросил он.

— Видите ли, я нуждаюсь в оружии, — возразил Алекс, подбросив кольцо в воздух и снова поймав его. — Вам еще повезло, что я не отбираю у вас лошадь. Бедное животное! Вы ездите, словно куль с овсом.

Он подошел к своему коню и вскочил в седло, все еще держа пистолет в руке.

— Можете отправляться восвояси, но завтра вы должны будете ехать по этой дороге. И один. Я вас встречу где-нибудь на пути. Выезжайте из Лохэна в полдень — и не забудьте бумагу. Да, не вздумайте доносить на меня! Я хорошо знаю здешние места, и у меня есть тут друзья.

С этими словами Алекс углубился в рощицу и скрылся из виду, прежде чем Реджинальд успел собраться с мыслями.

В последние дни у них было столько дел, что время летело незаметно. Джэнет продолжала надеяться на письмо от поверенного, но он, очевидно, еще не успел навести все справки в Эдинбурге и в Лондоне.

Однако думать об этом постоянно у нее просто не было времени. Надо было шить платья для девочек, составлять меню, рассылать приглашения. Они уже получили много ответов с благодарностью и согласием посетить торжество. Конечно, окрестными лендлордами двигало прежде всего любопытство и в гораздо меньшей степени дружелюбие.

С Нилом Джэнет виделась редко. Если она просыпалась рано, вместе с Колином, то иногда видела, как Нил выезжает верхом на лошади из замковых ворот. Он, правда, сообщил ей, что его люди прочесали все окрестности, но никого из чужих не нашли. Наверное, они уже уехали.

Обычно Нил возвращался в Брэмур так поздно, что дети были уже в постели. Джэнет неусыпно следила за ними, никуда не отпуская от себя ни на шаг. Но она скучала по Нилу! Ей хотелось снова увидеть, как его глаза зажигаются радостью при виде девочек. Ей бы хотелось, чтобы он взял на руки Колина…

Да, из Нила выйдет замечательный отец. И муж. Внимательный, нежный. Муж-защитник, на которого всегда можно положиться.

В это утро все шло по уже заведенному порядку. Она встала рано и, выглянув в окно, чтобы посмотреть, как поднимается солнце, увидела спину удаляющегося Нила. Он ездил к арендаторам, решал спорные дела, давал советы по части урожая, иногда привозил съестные припасы нуждающимся. Торопился всех обеспечить самым необходимым, словно не надеялся, что сможет это сделать впоследствии.

Джэнет очень хотелось бы ездить по всем этим делам вместе с ним — говорить с женами арендаторов, выслушивать их просьбы, узнавать об их трудностях и заботах. Однако Нил стал избегать ее почти сразу же после приезда. А когда они встречались, он был сосредоточен, неулыбчив, и лишь в присутствии детей лицо его немного прояснялось.

Джэнет отошла от окна. Колин еще спал, и ей не хотелось его будить. У него всегда такое умиротворенное, спокойное личико во сне! И представить невозможно, что это тот самый непоседливый шалун, которым он сразу же станет, когда проснется.

Джэнет открыла гардероб, чтобы посмотреть на новое платье. Оно было неумолимо черного цвета, и, конечно, она будет выглядеть в нем, как покойница. Нил специально нанял портниху — причем посылал за ней в маленький городок в двадцати пяти милях от Брэмура. Платье было очень строгого покроя, с высоким воротом и пышными рукавами. К платью прилагалась накидка из темно-серой прозрачной ткани, что придавало одеянию какой-то потусторонний вид. Кроме всего прочего, Нил велел ей посильнее напудриться, чтобы лицо стало бледным…

Вздохнув, Джэнет опустилась на стул рядом со спящим Колином. Она вспомнила о брате и закусила нижнюю губу. Он где-то в окрестностях, но жизнь его висит на волоске. Достаточно малейшего промаха — и он погиб. И Нил тоже.

И все-таки пока дела обстоят не так уж плохо. Вот она сидит в тишине и смотрит, как мирно спит ее дитя.

Она дотянулась до Колина, погладила его по щечке и мысленно взмолилась, чтобы всю жизнь он прожил в мире и спокойствии.