Серебряная леди - Поттер Патриция. Страница 46

— Ну, уж если мисс Хилльярд считает, что это доброе дело, как я могу с этим не согласиться. Это будет замечательно, а теперь, извините, меня ждут дела.

Кантон допил бренди, поднялся с ленивой грацией, поклонился Мередит и Кэт.

— Леди, всего хорошего.

— Я провожу вас, — пришел ему на помощь Квинн, и они покинули комнату.

— Приятная женщина эта мисс Хилльярд, не так ли? — забросил пробный шар Девро.

— Так ли? — ядовито переспросил Марш. — Должно быть, вы любите кошек.

— Они придают пикантность нашей жизни. Уж это я знаю по опыту.

Марш бросил на собеседника холодный взгляд, развернулся и вышел.

Несколькими минутами позже, задав приличествующие вопросы по поводу приюта для женщин, гостеприимный дом Девро покинула и Каталина.

Когда за ней закрылась дверь, Мередит обернулась к мужу:

— Зачем ты это сделал?

Он наклонился и поцеловал ее.

— Несколько недель назад мистер Кантон нанес мне визит и интересовался мисс Хилльярд. Его интерес был, — Квинн прищелкнул языком, — «интересным».

— Но они ненавидят друг друга.

— Ненавидят ли? — Квинн приблизился губами к ее щеке, думая о том, что Мередит так же прелестна, как была много лет назад, а может, еще прелестнее. — Вспомни, когда мы впервые встретились…

Женщина вспыхнула. Это было грандиозное сражение, и искры, высекаемые их сегодняшними гостями, напомнили Мередит историю ее замужества.

Глава восемнадцатая

Вечером Молли с неохотой переехала в дом Хью и Элизабет. Она боялась навлечь беду на дом этих добрых людей, но Кэт и Тедди убедили ее в том, что никто не сможет выследить ее. Особое давление на Молли оказал аргумент Кэт, что Элизабет в положении, а девушка могла бы оказать ей существенную помощь. У Молли радостно загорелись глаза. Она любила детей.

Тедди предложил нанять частного детектива, чтобы прощупать отца Молли. Если сыщик обнаружит, что банкир виновен хотя бы в некоторых злодеяниях, в которых обвиняет его девушка, за это можно будет зацепиться и использовать во благо Молли. Молли долго колебалась. Нанять детектива стоит больших денег, а Каталина и Тедди и так сделали для нее слишком много, они даже рисковали жизнью из-за нее.

Тедди взял девушку за руку. Ладошка Молли утонула в необъятной руке бармена, и Каталина улыбнулась тому выражению абсолютного доверия, которое появилось в этот миг на лице Молли.

Скоро она может остаться без Тедди, подумала Ледяная Королева. Не полностью, конечно, но без частички его души и преданности. На память ей пришли Квинн и Мередит Девро и то, как любовно они улыбались друг другу после двух десятилетий совместной жизни. Каталина никогда не верила в любовь.

Невероятной силы желание пронзило ее и исчезло, оставив ощущение горького одиночества. Горьким оно стало из-за событий последних дней. Она пережила момент наивысшего счастья и радости, и вдруг их грубо отобрали от нее. Одно дело — не ведать о существовании этих божественных чувств, знать и быть отринутой от них — совсем другое дело.

Если только…

Она тяжело вздохнула.

— Скажи, Хью ничего не скажет своему хозяину? — обратилась она к Тедди.

Он покачал головой.

— Никто, кроме нас четверых: вас, меня, Хью и Элизабет, не узнает об этом. Элизабет скажет детям, что Молли ее двоюродная сестра с Востока.

Девушку переправили к Хью в самое многолюдное время в «Серебряной леди», когда толпы людей расходились по домам после показа канкана. Молли переодели мальчиком и усадили в экипаж. Никто не проявлял больше особого интереса к «Серебряной леди», но Тедди и Каталина решили, что излишней осторожность быть не может.

На следующий день Кэт собиралась нанять частного детектива. Возможно, она обратится за рекомендацией к Квинну Девро. Он должен разбираться в этих делах. Кантон тоже разбирался, но раньше замерзнут сковородки в пекле, чем она обратится к Кантону.

После того как ушел последний посетитель и девушки разошлись по своим комнатам, Каталина заперла дверь и тоже пошла наверх. Она разделась, надела ночную рубашку, накинула халат и уселась перед зеркалом расчесывать волосы. Они были по-прежнему блестящими и темными, но вокруг глаз уже лежала тоненькая сеточка морщин. Скоро сорок… Сколько бы ни было ей, она была слишком стара для легкомысленных поступков. Жизнь ее и без этого искорежена.

Кэт подошла к раскрытому окну. Глаза ее, как всегда, были устремлены на «Славную дыру». В одной из комнат мерцал огонь. Она снова услышала мелодию, от которой, как ни старалась, избавиться не могла.

Музыка нарастала, стала мощной и сильной. В ней слышались ярость и страсть. Страсть, которую она испытала, будучи вместе с ним.

Почему? Почему он так изменился вчера? Почему его глаза из теплых превратились в ледышки? Музыка разбередила душу. Сейчас в потоке музыки не было ни холодности, ни безразличия, ни жестокости, но в ней была ярость.

Каталина очень долго простояла у раскрытого окна. Кантон закончил одну композицию и начал другую, печальную, задумчивую мелодию, переполненную тоской о потерях. Женщине хотелось плакать, но она не могла.

Пианино затихло. Больше Кантон играть не стал. Каталина увидела, что Кантон вышел на улицу. Он был один, не считая собаки.

Одиночество сопровождало Кантона.

На нем была кожаная куртка, которая знакомо топорщилась сбоку. Винтовка. Оружие, которым он так умело пользовался. Каталина вспомнила мелодию, которую исполнял Кантон, и подумала, что красота и смерть страшным образом уживаются в одном человеке.

Неожиданно он обернулся и посмотрел на ее окно. Каталина хотела было отпрянуть, но потом решила не делать этого. Она не собиралась прятаться ни от него, ни от себя. От себя не убежишь. В свете газовых фонарей его гибкая фигура была видна отчетливо, но лицо было трудно разглядеть. Он безусловно заметил ее. Каталина почувствовала, что он обращается к ней, но вдруг вспомнила, как Кантон над ней насмехался. Она решительно покачала головой, повернулась спиной к нему и выключила свет. Каталина сняла халат и присела на кровать.

Марш оторвал взгляд от окна. Он был взволнован музыкой и… Кэт. Он полагал, что сумел подавить ярость, глубоко в душе запрятанное бешенство, которое отталкивало его от других людей и превратило в убийцу. Но оказывается, оно все еще здесь, клокочет внутри, взбудораженное совсем другими чувствами, которые рвутся наружу. Никто из женщин не нравился ему, как Каталина. Интересно, что его привлекло больше: красота, вызов или сила, которые он отметил в ней? Вчера она разбудила в нем так много чувств, переживаний, которые заставили его почувствовать себя юношей… верящим в идеалы и любящим, как будто вокруг существовал какой-то другой мир, отличный от того холодного, серого, неприветливого, в котором он провел половину жизни. Все это, пока она не предложила ему…

Предложила — что?

Боже! Он не сможет вынести воспоминаний о том, как изменилось ее лицо… Марш сжал кулаки. Нет, он не ошибся. Он не мог ошибиться. Достаточно вспомнить, как она отвернулась от него вчера и сегодня.

Он завернул за угол и пошел к океану. Сзади трусил Винчестер. Собака частенько сопровождала его, никогда не приближаясь слишком близко. Боже! Мир, который он творил так долго, может рухнуть. У него работал человек, которого он подозревал в нелояльности, он не мог выбросить Кэт из головы, его преследовали мысли о Молли. Что же собиралась сказать Кэт, когда он прервал ее?

Марш с удовольствием вдохнул запах моря, странное соединение влаги и прохлады. Океан обрушивал на город резкие порывы ветра. Марш потуже запахнул на себе куртку, чувствуя прикосновения винтовки, которая уже стала частью его самого. Слева виднелся остров Алькатрос, он выглядел невыносимо одиноко, омываемый со всех сторон водой. Сгущающийся туман скрывал остров из виду. Если бы так же можно было стереть из памяти некоторые события…

Мишель Кэллахан. Марш знал, что он навсегда осужден помнить этого человека. Он был фермером в Джорджии, и его небольшой участок граничил с «Зарослями роз». Кэллахан очень сокрушался, что его семья не живет так же богато, как Кантоны. Из-за лени и нежелания работать он терял землю дюйм за дюймом.