Королевский корсар - Поуп Майкл. Страница 50

Произнося этот философический пассаж, Ливингстон с ужасом смотрел на Кидда. Он не мог понять, почему тот сделался настолько невменяемее обычного.

Что произошло?

Подхватывая тему разговора, сэр Флетчер сказал:

— Я заметил, что и забавы человеческие вместе с людьми переселились из Старого Света в Новый.

— Например, карты, — с трудом выдавил Ливингстон.

Уильям Кидд в этот момент растерянно улыбнулся, получилось неожиданно к месту.

— Не согласились бы вы, капитан, составить мне и мистеру Тью, скажем, компанию за тем вон зеленым столом? Четвертым партнером мы могли бы пригласить нашего любезного мистера Ливингстона.

— А что мы будем делать за этим столом, сэр?

Губернатор поощрительно потупился, давая понять, что капитанский юмор ему нравится, несмотря на экстравагантность.

Толстяк торговец обмер, ибо знал, что его приятель и не думает шутить.

Миссис Флетчер обмахивалась веером в ожидании того, когда ее отправят руководить приготовлениями к концерту.

Сэр Флетчер сказал:

— Лично я предпочитаю лоррет. Вист, на мой взгляд, игра слишком азартная.

Сознание Кидда на миг прояснилось.

— А, карты.

— Карты, карты! — прорычал Ливингстон.

До слез виноватая улыбка появилась на лице капитана.

— Я не люблю и не умею играть в карты. Вы не получите от игры со мной никакого удовольствия. Разве что триктрак. Да и то я не мастер.

Губернатор смотрел на него, как на бредящего больного, и терпеливо ожидал, когда бред прекратится.

Миссис Флетчер перестала работать веером, как будто он мешал ей поверить в то, что она слышит.

Ливингстон ругался, яростно, площадно, скверно, но молча, слова рвались внутри его, как ядра, отчего лицо шло пятнами, а из-под парика катили потоки пота.

— Так вы не хотите играть со мной в карты? — спросил напрямую губернатор.

Уильям, страдая, что к нему так привязались, сказал откровенно:

— Знаете, сэр, мне не до карт.

Флетчер медленно и страшно осклабился, черные осколки зубов выглядели в этот момент совершенно зловеще, развернулся на страшных кривых ногах и молча зашагал к ломберному столу, возле которого уже толпилось не менее дюжины любопытных.

Радуясь, что удалось наконец отделаться от этого дылды с его картами, Кидд повернулся к Ливингстону и, обняв его за плечи, воскликнул:

— Как я благодарен тебе, что ты меня сюда привел!

Друг смотрел на него с молчаливой ненавистью во взоре.

— Теперь ты должен оказать мне еще одну маленькую услугу. Ты мне должен помочь.

Ливингстон улыбнулся, как висельник перед казнью.

— Теперь тебе уже никто не поможет.

— Почему?

— Ты испортил отношения с сэром Флетчером, теперь ты пария, прокаженный. Да и я тоже.

Кидд насмешливо махнул рукой:

— Ерунда. Причем здесь Флетчер!

— Завтра твой корабль арестуют, а тебя посадят в тюрьму за незаконное каперство.

Капитан снова махнул рукой:

— Это из-за того, что я отказался играть в карты? Этого не может быть.

Ливингстон вытер лоб под париком.

— Если бы ты знал, чего мне стоило устроить этот вечер, этот триктрак. Я только что на брюхе не ползал. Я вложил в это дело уйму денег, я думал, что ваша совместная с Тью экспедиция всех нас озолотит. Я сделал…

— Сделай еще одно маленькое…

— Нет! Прощай! Мне нужно успеть привести в порядок мои дела, прежде чем ко мне явятся.

И, резко развернувшись, Ливингстон быстро зашагал вон из залы.