Искусство спора - Поварнин Сергей Иннокентьевич. Страница 29

В виде небезынтересного характерного примера споров в этом роде приведу рассказ «Радда Бай» (Блаватской).

«Один статный индус, драпированный в белую с золотом шаль, с золотыми кольцами на всех пальцах ног, огромным знаком Вишну на лбу и в золотом pince-nez, обратился ко мне уже с прямым вопросом: Неужели я, прожив так долго в Америке, родине Томаса Пена, верю в какое-либо божество?

— Признаюсь, верю, и вовсе не каюсь в такой невежественной слабости, — последовал мой ответ.

— И в душу человека? — переспросил он со сдержанной усмешкой?

— Да, и в душу, и как ни удивительно, даже в бессмертный дух…

Юный магистр, нервно заиграв кольцами на ногах, обратился с новым вопросом, довольно на этот раз оригинальным.

— Стало быть, по вашему, Гексли [8] шарлатан и глупец?

В свою очередь мне пришлось вытаращить глаза.

— Это почему же? — осведомилась я у pince-nez.

— Потому что или он, признанный всеми авторитет, знает, о чем говорит, или же он шарлатан, рассуждающий о том, чего не понимает.

— Гексли — сказала я — как натуралиста, физиолога и ученого не только признаю, но и преклоняюсь перед его знанием, уважая в нем один из величайших авторитетов нашего времени, т.е., во всем, касающемся чисто физических наук; но как о философе имею о нем весьма невысокое мнение».

(Далее юноша совершает диверсию от этого довода и переходит к другому доводу, — тоже очень характерному для подобного рода умов).

— «Но ведь против логических выводов, основанных на факте, трудно идти. Вы читали его статью в „Forthightly Review“ об „автоматизме человека“?

? Кажется, читала… и кой что запомнила из его удивительных софизмов… Но что ж о ней?

? Вот что. Профессор в ней неоспоримо доказал, что человек не более как сознательный и сознающий себя автомат, добавляя к этому в своих «Lay Sermons», что человек «хитрейший из часовых приборов природы», но не более» и т.д.

Из пещер и дебрей Индостана, СПБ. 1912. 257-8.

Эти доводы: «тот-то неоспоримо доказал», «наукой доказано» и т.п., так часто встречаются в некоторых спорах и так сравнительно редко они правильны. Или ошибка неграмотного в логике и в науке незрелого мышления, или — софизм, т.е. лживый довод. Как часто он применяется, — знает, вероятно, всякий.

11. Уловка противоположного характера — совершенное отрицание авторитетов.

86:

В действительности есть сравнительно мало вопросов, в которых мы серьезно, с полным знанием, с затратой всего нужного труда и сил можем разбираться сами. Эти вопросы обычно не выходят за пределы ближайшего житейского опыта и интересов и за пределы нашей ближайшей специальности. В остальном мы поневоле основываемся на опыте и знаниях всего прочего человечества. Без них не сделать ни шагу. Но если так, то естественно основываться на опыте и знаниях не первого попавшегося на пути человека, может быть совершенно не пригодного для этой цели, а на сведениях заведомо наилучших знатоков в той области, к которой относится вопрос, т.е. опираться на авторитеты.

Поэтому полное отрицание авторитетов чаще всего является «мальчишеством» или результатом недомыслия, или софизмом — в параллель софизму злоупотребления авторитетами.

Иногда это отвага «свободного мыслителя», у которого мысль «свободна» потому, что не связана принципами разума, или же выходка юного дилетанта мысли, «оригинальничающего» своим отрицанием, по заветам доброй старины. «Дух отрицания, дух сомнения» и т.д.

— «Я уже говорил вам, дядюшка, что мы не признаем авторитетов, — вмешался Аркадий.

— Мы действуем в силу того, что мы признаем полезным, — промолвил Базаров. В теперешнее время полезнее всего отрицание, — мы отрицаем.

— Все?..

— Все…, — с невыразимым спокойствием повторил Базаров. П.П. уставился на него. Он этого не ожидал, а Аркадий даже покраснел от удовольствия». (Тургенев. Отцы и дети).

Чаше, однако, встречается в настоящее время не полное отрицание авторитетов, а другой софизм: отрицание того авторитета, который правильно приводится в подкрепление своей мысли противником. Например, положим, я утверждал, что «положительный электрон до сих пор не выделен из атома», и подтвердил свое утверждение ссылкой на недавнее подчеркивание этого обстоятельства тем же известным, общепризнанным знатоком физики и точным мыслителем, проф. Х. Противник мой и я в этих вопросах профаны; авторитет мною приведен вполне правильно и к месту. Но противнику не хотелось допустить доказываемый мною довод, и он начинает софистировать. «Позвольте, но проф. Х. бог, что ли? Разве он не может ошибаться? Еще недавно он был уличен в такой-то и в такой-то ошибке». «Да, проф. Х. не бог, ошибаться может. Возможно, что он уличен был и правильно. Но весь вопрос, в чем ошибаться? Есть вопросы, в которых его ошибка так же невероятна, как для нас с вами ошибка в вопросе: распущена Государственная Дума или нет». Однако, в таких случаях на помощь доводу, как недоказанному, приходится подбирать другие доводы. Противник достиг своей цели.

Глава 22.

«Мнимые доказательства»

87:

1. К софизмам произвольного довода относятся часто те мнимые доказательства, в которых или а) в виде довода приводится для доказательства тезиса тот же тезис, только в других словах, — это будет софизм тождесловия (idem per idem); или б) доказательство как бы «перевертывается вверх ногами». Мысль достоверную или более вероятную делают тезисом, а мысль менее вероятную — доводом для доказательства этого тезиса, хотя правильнее было бы сделать как раз наоборот. Этот софизм можно назвать «обращенным доказательством». Наконец в) в одном и том же споре, в одной и той же системе доказательств сперва делают тезисом мысль А и стараются доказать ее с помощью мысли Б; потом, когда понадобится доказать мысль Б, доказывают ее с помощью мысли А. Получается круговая порука: А верно потому, что истинно Б; а Б — истинно потому, что верно А. Такой софизм называется «ложным кругом» или «кругом в доказательстве», или «заколдованным кругом». Иногда он бывает и в скрытой форме. А доказывается с помощью Б, но Б нельзя доказать иначе, как с помощью А.

Те же самые названия, как софизмы, носят и соответственные ошибки.

2. Тождесловие встречается часто, гораздо чаще, чем мы это замечаем. Уже было отмечено выше, как иногда трудно под разными словами отличить одну и ту же мысль. Особенно, если она выражена хотя бы в одном из случаев запутанно, трудно, туманно. Иногда тождесловие имеет грубую форму, например, «поверьте, нельзя не быть убежденному: это истина». (Гоголь. Театральный разъезд). Или другой пример, из ученических сочинений: «Это не может не быть правдой, потому что это истина». Но часто тождесловие скрывается под очень тонкими формами. И не всегда можно точно установить, две ли почти одинаковые мысли пред нами или одна и та же. Для доказательства, впрочем, и тот и другой случай обычно одинаково непригодны. Когда А. Пушкин жалуется на критиков: «наши критики говорят обыкновенно: это хорошо, потому что прекрасно; а это дурно, потому что скверно. Отселе их никак не выманишь» — он обвиняет их в тождесловии.

Или вот еще пример тождесловия: «начало вселенной без Творца немыслимо; потому что немыслимо, чтобы она возникла самопроизвольно, сама собою». Или — из (88:) области более отвлеченной, философской. Каждое свойство, качество и т.д. есть качество и свойство чего-нибудь, т.е. одно само по себе существовать не может. На этом основании многие философы — а в старину все — принимали существование кроме свойств еще отдельных от них «носителей свойств» (так наз. субстанции).

И вот один знаменитый философ (XVIII века) пишет: «признано…, что протяжение, движение, одним словом, все ощущаемые качества нуждаются в носителе, так как существовать сами по себе не могут». (Беркли. Трактат, § 91). Подчеркнутые мною довод и тезис есть чистейшее тождесловие. Надо заметить, между прочим, что чем отвлеченнее вопрос, тем больше опасности (при прочих условиях равных) впасть в тождесловие.