Дети Лезвия - Пояркова Жанна. Страница 35

— Такое ощущение, что тут кто-то умер, — заметил Рик, оглядывая атласные занавеси и алые письмена на них. — Выглядит не очень жизнеутверждающе.

— Это мои цвета, — я села, отыскивая бокал с куавой, ибо последнее, что Чарующие могли замыслить, это отравить нас. — Они стараются, чтобы каждый чувствовал себя здесь удобно. Думаю, до моего прихода этого здания вообще не существовало.

— Царство тех, кто будет потакать моим желаниям? — поморщился Рик, отпивая вина.

— Нет. К каждому они подбирают свой ключ, — куаву я нашла, и сделана она была на славу. — А нам нужно торопиться.

— И когда начнется обещанное испытание? — жуя, спросил человек.

— Оно уже началось.

Я отпустила его отдохнуть на черных простынях, а сама достала серпы и начала бесшумно тренироваться.

— Ра, ты хоть когда-нибудь отдыхаешь? — проворчал Рик, подпирая подбородок кулаком и глядя, как я делаю выпады.

— Мне нужно подумать о дальнейших действиях. И разобраться с тем, что я узнала.

Я упражнялась, и с каждым выпадом серпа мысли становились яснее. Ничто так не дисциплинирует ум, как тренировка. Сэтр. Его имя похоже на удар широким клинком. Центром паутины, в которую я попала, мог быть только Адепт, заключивший союз с проклятыми Лордами Лжи. Мой клан прогнил.

Сэтр слишком часто пренебрегал Заповедями, и это сделало его подвластным сладким речам Лордов Лжи. Наверняка они предложили пойти войной на города людей, порабощая их и получая все, что те могут дать, и предложение его соблазнило. Или в происшедшем виновата Элайо, пышногрудая красавица, гнилая, как и весь проклятый клан? Не знаю, но Сэтр оказался слаб и позволил другим управлять собой. Власть над миром никогда не прельщала Детей Лезвия, которые шлифовали военные умения, тренировались в уединении и исполняли кровавые заказы, чтобы совершенствоваться, но приказ Адепта много значит для любого даройо. Единственным, кто мог помешать ему открыто пойти на такой союз и окончательно попрать все, что составляло костяк нашего клана, была я. Ра. Тизраэль. Дочь Тагота. Лучшая из Детей Лезвия. Я всегда следовала за Сэтром по пятам, я приблизилась к Адепту ближе всех, никто не сомневался в правильности моих решений, и Сэтр решил меня уничтожить. Чужими руками — ведь высокий титул не позволял ему действовать самостоятельно. Он хотел, чтобы я пошла к Игле и устроила там резню из-за происшествия, которое никто не мог подтвердить. Надо отдать ему должное, план был хорош. Но синеглазый Адепт понятия не имел, что со мной окажется человек — бродяга, который все видел и который мог сказать то же, что говорила я, а правдивость его слов подтвердили бы чары. Отпечаток сил членов клана всегда остается в памяти, и если это были Лорды Лжи, месть никто не мог признать несправедливой.

Человек. Рик следил за моими движениями, и они ему нравились. Я подпрыгнула, перевернулась в воздухе — и мягко приземлилась вниз, не издав ни звука. Сэтр быстро сообразил, что делать, и решил представить меня предателем. Тем, кто нарушает обычаи ради человека. Лучшего невозможно победить в честном бою, но клевета иногда действует намного быстрее, чем меч. Неужели Наставник тоже на его стороне? Если так, то Ущелье достойно того, чтобы быть стертым с лица земли. Теперь меня считают поддерживающей связь с бродягой, сумасшедшей воительницей, обуреваемой желанием уничтожить Лордов Лжи. Спятившая Тизраэль Кровавое Пламя, которая притащила с собой человека. Я стала изгоем.

То, что путь мести проходил через Эр-ту-Ар, было справедливо. Имеющий достаточно причин для такого похода избегал обольщения и продолжал путь; тот же, кого не вела Серая Леди, оставался здесь. Навсегда. Я не знала, сколько продлится испытание после визита к Совету Трех. Я не могу уйти отсюда без Рика, но и убивать Чарующих просто так не стану; если он попадет под влияние, мне придется находиться рядом до тех пор, пока привязанность не станет угрожать его жизни. Но потом найдется еще кто-то. И еще… Сэтр приготовил хорошую ловушку — я не верила в то, что он не знал истинных мотивов моих действий. А в это время он может повести даройо в поход на Беар, который унизит и опозорит всех, кто участвует в нем. Мне было легче убить Детей Лезвия, чем позволить такое.

Уйти из Эр-ту-Ара можно только тогда, когда действительно этого хочешь. До тех пор, пока все члены отряда не пожелают покинуть город, дороги не выведут прочь. Можно плутать тут до скончания века — это не поможет. Триэр вышел из-за двери и любовался на то, как я владею серпами, сложив руки на груди.

— К двери положили записку. Нас ждет Совет Трех.

— Прекрасно, — я усмехнулась, услышав вой игры менестрелей. — Эр-ту-Ар снова ожил.

Когда мы вышли, город наполнился звуками. Кто-то купался в канале. Играла музыка, из открытых дверей и окон раздавались вопли. Мы прошли мимо площади, где кучка Чарующих обсуждала нюансы сожжения. На некоторых улицах единственным попутчиком был ветер. Несколько пьяных юношей проковыляли мимо, напевая низкопробную песенку о прелестях пухлой служанки. Из канавы вылезла рыжеволосая женщина с бичом, которым она полосовала стоящего на четвереньках бородача. Бородач был голым. Я только поморщилась, думая о том, какую причину можно считать достаточной для того, чтобы отправить их всех к Серой Леди.

Торопливые шаги — ускорение часов, отмеряющих время до смерти, поэтому я не спешила, вдыхая запахи Эр-ту-Ара и поглядывая на братьев, которые иногда поднимали головы и усмехались друг другу. Не знаю, о чем они думали, но посещение города Чарующих будоражило их. Рик разглядывал здания, иногда узнавая стиль того или иного ремесленника и сообщая об этом, также он приглядывался к прохожим. На углу широкой улицы стоял оборванный юноша и изменял вид не нравящегося ему здания. Оно вспучилось, словно кипящий деготь, и завалилось в сторону, придавив буйствующую парочку одурманенных демонов. В Эр-ту-Аре все подчинялось воле Чарующих, они могли стереть его, скомкать, как неудачный рисунок, а потом воссоздать заново. Сами они умирали и воскресали внутри него, изощряясь, кто как мог. Единственное, чего они боялись, это скука. Триэр, как обычно, хмурился и разминал лист вайна. Думаю, он с удовольствием покинул бы Эр-ту-Ар немедленно.

— Здесь можно все, — шепнул проехавший в крытой повозке мужчина, лица которого я не рассмотрела.

— Не думаю, — хмыкнул Рик, и идущие спереди две Чарующие хихикнули.

— Пошли вон, — приказала я, и их словно ветром сдуло — никто не собирался злить меня без меры.

Рядом пронеслись трое горожан, поливающих себя вином, они гнались за стройной колдуньей, которая на ходу меняла облик с морщинистой старухи до девочки-подростка. Ее кожа вся была покрыта татуировками.

— Слушай, Ра, а ты когда-нибудь надевала платье? — глаза человека снова посмеивались надо мной. — Я бы с удовольствием посмотрел, как ты выглядишь в нем. Ведь это неплохая возможность отвлечь внимание врага.

Триэр споткнулся, и мои брови взметнулись вверх — такое происшествие действительно было достойно изумления.

— Человек, я бы посоветовал тебе придержать свои шутки, если хочешь остаться в живых, — усмехнулся он.

— Я предпочитаю убивать врага, а не развлекать его, — завершила я, хмурясь.

Трое встретили нас на подходе к площади, имевшей запущенный вид, — статуи на ней заросли лианами, а кусты давно никто не подстригал, но от этого она лишь выигрывала. Селин мы уже видели, и девушка сидела на камне, глядя на свои голые пятки. Она соединяла в себе противоположности: то была похожа на дитя, то вдруг становилась коварной. Чарующая говорила негромко, но непререкаемо грозно. Ее движения привлекали взгляд, невозможно было понять, чего ожидать от нее в следующий момент, и эта непредсказуемость заинтересовывала. Большие зеленые глаза доверчиво оглядели нас, а потом Селин опустила светловолосую голову, опираясь на украшенную творением Кайриса руку, и улыбнулась.

Рядом с ней стоял мужчина, облаченный в синее, и пил что-то из бокала, который постоянно пополнял бегающий рядом мальчишка. Белые рукава рубашки ослепляли. Он посмотрел на нас, наморщившись, словно от солнца, светящего в лицо. Черты его можно было назвать хищными — брови вразлет, плотно сжатые губы, красивые скулы и хитрые глаза. Потом он поднял бокал. Сапоги его были хорошо начищены, ни следа оружия, ни намека на то, что он когда-то защищался, хотя тело говорило о силе и ловкости. Этот мужчина не боялся никого в своих владениях, от него веяло аурой колдовского могущества, и мне захотелось уйти. И одновременно — остаться, чтобы вызвать его на магический поединок, узнать, кто из нас сильнее.