Интересные времена - Пратчетт Терри Дэвид Джон. Страница 5

Была как раз середина рабочего дня. Заведующий кафедрой беспредметных изысканий читал лекцию в аудитории ЗБ, ну а его мирное похрапывание перед камином в магической зале было незначительной технической деталью, которую не станет комментировать ни один человек, обладающий хотя бы каплей дипломатичности.

Чудакулли пнул профессора в лодыжку.

— Ай!

— Прошу прощения, что прерываю твои занятия, профессор, — в голосе Чудакулли явственно слышалась язвительность. — Нужно срочно созвать Волшебный Совет. Где все?

Заведующий кафедрой беспредметных изысканий потер ногу.

— Гм, насколько мне известно, профессор современного руносложения читает лекцию в аудитории ЗБ [6] . Но где он сейчас, я понятия не имею. А остальные… — Профессор бережно ощупал лодыжку. — Слушай, больно же…

— Немедленно всем. В мой кабинет. Через десять минут, — отрезал Чудакулли.

Подобный подход Чудакулли использовал повсеместно и был глубоко убежден в его эффективности. Менее прямолинейный аркканцлер часами блуждал бы по Университету, разыскивая своих подчиненных. Но Чудакулли действовал куда проще: он сваливал проблему на плечи ближнего своего и осложнял этому ближнему жизнь до тех пор, пока все не случалось так, как он, Чудакулли, того желал [7] .

Ничто в природе не обладает таким количеством ног. Нет, конечно, есть существа, у которых много ног, именно ног, в чистом виде, — взять, к примеру, каких-нибудь склизких извивающихся штуковин, что вечно прячутся под камнями, — но эти ноги не смущают вас множеством ступней и пальцев.

Будь акула чуточку поумнее, она бы сделала кое-какие выводы из увиденного.

Однако тут в игру вступило предательское «=», которое и бросилось вперед.

Это была первая ошибка, которую акула совершила в своей жизни.

Только в данных обстоятельствах одна ошибка = небытие.

В кабинет Чудакулли один за другим, гуськом, тянулись старшие волшебники. Судя по всему, на сегодня все лекции в аудитории ЗБ были отменены — к вящему счастью студентов Незримого Университета и несчастью преподавательского состава, который не успел переварить третий завтрак.

— Ну что, все на месте? — наконец вопросил Чудакулли. — Отлично. Прошу садиться. Слушайте внимательно. Итак… К Витинари не прилетал альбатрос с Противовесного континента. Он, альбатрос в смысле, не проделывал долгого пути, а следовательно, не доставлял никакого странного сообщения с приказом, который мы не должны немедленно исполнить. Пока все понятно?

Старшие волшебники переглянулись.

— Мне кажется, еще осталась кое-какая неясность в деталях, — высказал общее мнение декан.

— Я выражаюсь дипломатическим языком.

— А ты не мог бы выражаться, э-э, несколько менее дипломатично?

— Нам велено послать на Противовесный континент волшебника, — прояснил ситуацию Чудакулли. — Причем сделать это нужно к ужину. Империи срочно понадобился Великий Волшебник, и мы должны его туда отослать. Кстати. Почему-то слово «волшебник» было написано через «а» — валшебник…

— У-ук?

— Да, библиотекарь, ты что-то имеешь сказать?

Библиотекарь Незримого Университета, который до этого мгновения, положив голову на стол, Мирно дремал, вдруг резко выпрямился. Потом оттолкнул стул и, дико размахивая руками для поддержания равновесия, уковылял из кабине та аркканцлера.

— Наверное, вспомнил о какой-нибудь книге, которую слишком задержали, — прокомментировал странное поведение библиотекаря декан. И, понизив голос, добавил: — — Кстати, это, конечно, сугубо мое мнение, но человекообразная обезьяна в преподавательском составе вряд ли способствует повышению статуса Университета как волшебного образовательного заведения…

— Да, — бесстрастно отрезал Чудакулли. — Это именно что сугубо твое мнение. Где еще ты найдешь библиотекаря, который одной левой ногой повыдергивает тебе все конечности? Люди такое уважают. Совсем недавно глава Гильдии Воров спрашивал меня, не можем ли мы превратить их библиотекаря в орангутана. Кроме того, библиотекарь — единственный из всех вас, кто бодрствует больше часа в день. Так или иначе…

— — А я все равно не согласен, — заявил декан. С сугубо моей точки зрения, такое его поведение постоянно ставит нас в неловкое положение. И ведет он себя совсем не так, как подобает порядочному орангутану. Я читал одну книжку, и в ней говорилось, что у доминирующего самца орангутана должны быть огромные защечные мешки. У него есть огромные защечные мешки? Что-то я их не замечал. Не говоря уже о том…

— Закрой рот, декан, — прервал его Чудакулли, — или я не разрешу тебе отправиться на Противовесный континент.

— Я поднял совершенно оправданный вопрос и… Что-что?

— Нас запросили о Великом Валшебнике, — ответил Чудакулли. — Разумеется, я сразу подумал о тебе.

«Как о единственном известном мне человеке, способном сидеть на двух стульях сразу», — мысленно добавил он.

— Отправиться в империю? — задохнулся декан. — Мне? Но там же ненавидят иностранцев!

— Ага. Ты их тоже ненавидишь. На этой почве вы чудесно поладите.

— Но ведь это в добрых шести тысячах миль отсюда! — пропищал декан, лихорадочно выискивая лазейку. — Всем известно, на такие расстояния магия не действует.

— Э-э… По правде говоря, несколько ошибочное заявление, — прозвучал голос с другой стороны стола.

Взоры всех присутствующих устремились на Думминга Тупса, самого юного и удручающе сообразительного члена преподавательского состава. На коленях у Тупса покоился какой-то сложный механизм из деревянных планок.

— Э-э… Думаю, сложностей никаких не возникнет. Раньше считалось, что такой перенос невозможен, но тут все дело в абсорбции энергии и относительных скоростях, а если мы их учтем, то… — Думминг неопределенно развел руками.

На эту небольшую речь остальные члены Волшебного Совета отреагировали озадаченно-подозрительным молчанием, которым, впрочем, встречались все ремарки Думминга.

— Значит, относительные скорости, говоришь?.. — наконец уточнил Чудакулли.