Мор, ученик Смерти - Пратчетт Терри Дэвид Джон. Страница 47

— Что?

— Вчера вечером я почти пришел к некоему заключению. Он становится реальным.

— Но мы все реальны! По крайней мере, ты и, полагаю, я тоже.

— Но он становится более реальным. Чрезвычайно реальным. Почти таким же реальным, как Смерть, а дальше уже некуда.

— Ты уверена? — недоверчиво переспросил Альберт.

— Разумеется, — кивнула Изабель. — Рассчитай сам, если хочешь.

Альберт вновь углубился в гроссбух, его лицо являло собой портрет неуверенности.

— Ну, вполне возможно, здесь почти все сделано, — неохотно снизошел до ответа он и переписал два имени на клочок бумаги. — Все равно, есть только один способ проверить это.

Выдвинув верхний ящик стола Смерти, он извлек оттуда большое кольцо для ключей. На нем висел только один ключ.

— ЧТО ПРОИСХОДИТ? — осведомился Мор.

— Нужно достать жизнеизмерители, — объяснил Альберт. — Ты должен пойти со мной.

— Мор! — с придыханием воскликнула Изабель.

— Что?

— То, как ты произнес… — она умолкла, словно внезапно обессилев. — О, ничего. Просто это прозвучало… чудно.

— Я всего лишь хотел знать, что сейчас происходит.

— Да, но… ах, не обращай внимания.

Бесцеремонный Альберт протиснулся между ними и вывалился в коридор.

Боком, подобно двуногому пауку, он передвигался до самой двери. До той самой двери, которая всегда была заперта. Ключ подошел идеально. Дверь отворилась.

Петли даже не скрипнули. Шелест глубокого безмолвия.

И рев песка.

Мор и Изабель замерли в проеме, как вкопанные, наблюдая за Альбертом, который переходил от одного часового острова к другому. Звук проникал в тело не только через уши. Он входил в ноги, поднимался до самого черепа и заполнял мозг. Вы не могли думать ни о чем другом, кроме как об этом шипящем сером шуме бесконечно падающего песка, звуке миллионов жизней, которые проживались в эту минуту. И низвергались в направлении своей неминуемой участи.

Они переводили взгляды с одного бесконечного ряда жизнеизмерителей на другой. Каждый прибор индивидуален, каждый имеет имя. Свет факелов, укрепленных на стенах через равные интервалы, бросал на стекло отблески, и казалось, что внутри каждых часов живет звезда. Дальние стены помещения не были видны. Их затмила целая галактика отраженного света.

Мор чувствовал, как пальцы Изабель все крепче и крепче впиваются ему в руку. Когда она заговорила, в ее голосе звучало напряжение:

— Мор, некоторые из них такие маленькие.

— Я ЗНАЮ.

Ее хватка стала ослабевать — очень медленно. Как если бы кто-нибудь водрузил туза на верхушку карточного домика и принялся отводить руки, очень осторожно, чтобы не обрушить все сооружение.

— Скажи еще раз? — тихонько произнесла она.

— Я сказал, что знаю об этом. Ничего не могу поделать. Разве ты не бывала здесь раньше?

— Нет, — слегка отстранившись, она смотрела ему прямо в глаза.

— Здесь ничем не хуже библиотеки, — заявил Мор и почти поверил себе. Разница лишь в том, что в библиотеке ты читаешь про это, тогда как здесь можешь своими глазами наблюдать, как все происходит. Почему ты так смотришь на меня?

— Я просто пыталась вспомнить, какого цвета у тебя были глаза, ответила она, — потому что…

— Эй, надеюсь, вы достаточно наобщались друг с другом! — рев Альберта перекрыл рев песка. — Сюда!

— Карие, — сказал Мор Изабель. — Они карие. Почему ты спрашиваешь?

— Пошевеливайтесь!

— Тебе лучше пойти и помочь ему, — нашла удачный выход Изабель. Похоже, он здорово вышел из себя.

Мор покинул ее, чувствуя себя так, словно он внезапно оступился и погрузился в болото неловкости. По выложенному плитками полу он прошествовал к тому месту, где стоял Альберт, нетерпеливо постукивающий ногой по полу.

— Что я должен делать? — спросил Мор.

— Просто следуй за мной.

Помещение разветвлялось на целую серию коридоров, вдоль каждого из которых рядами стояли песочные часы. То там, то здесь полки разделялись каменными колоннами с выбитыми на них угловатыми отметками. Время от времени Альберт бросал на них взгляд, но, в основном, уверенно вышагивал по песочному лабиринту, точно знал каждый поворот наизусть.

— Для каждого человека существуют свои часы, Альберт?

— Да.

— В таком случае, эта комната не кажется достаточно вместительной.

— Тебе известно что-нибудь о многомерной топографии?

— Пожалуй, нет.

— В таком случае, на твоем месте я бы не стал придерживаться какого-либо мнения, — отрезал Альберт.

Перед одной из полок он остановился, сверился с листком, пробежал рукой по ряду часов и внезапно выхватил одни из них. Верхняя колба была почти пуста.

— Держи, — он протянул часы Мору. — Если с этими мы не ошиблись, вторые должны быть где-то поблизости. А, вот они. Тут.

Мор повращал оба прибора, изучая их. Первые часы несли на себе все приметы важной жизни, в то время как вторые были приземистыми и на вид ничем не выделялись.

Он прочел имена. Первое, по-видимому, имело отношение к высокопоставленному лицу из регионов Агатовой империи. Второе представляло собой целую коллекцию картинок-символов, берущих своих происхождение, как он определил, из клатчского.

— Теперь дело за тобой, — усмехнулся Альберт. — Чем раньше ты начнешь, тем быстрее закончишь. Я подведу Бинки прямо к входной двери.

— Как на твой взгляд, у меня с глазами все в порядке? — тревожно спросил его Мор.

— Насколько я могу судить, они выглядят нормально, — пожал плечами Альберт. — Уголки немножко покраснели, да радужка чуть синее обычного.

Ничего особенного.

Мор последовал за ним обратно вдоль полок с часами. Вид у юноши был задумчивый. Изабель увидела, как он извлек из стойки у стены меч и испытал его на остроту, несколько раз со свистом разрезав воздух. Он действовал в точности, как Смерть. И потом улыбнулся улыбкой без радости, удовлетворенный звуком, вполне сошедшим за порядочный раскат грома.

Наконец она поняла, что ее так тревожит. Она узнала эту походку. Он шествовал.

— Мор? — шепнула он.

— ДА?

— С тобой что-то происходит.

— Я ЗНАЮ. Но мне кажется, я могу контролировать себя.

Со двора донесся цокот копыт, и в открывшейся двери появился потирающий руки Альберт.

— Довольно, парень, нет времени… Мор сделал полный замах. Лезвие, как коса, рассекло воздух. Раздался звук, словно от разрываемого шелка. Меч вонзился в косяк, у самого уха Альберта.

— НА КОЛЕНИ, АЛЬБЕРТО МАЛИХ. Челюсть у Альберта отвисла. Он скосил глаза на поблескивающий клинок в нескольких дюймах от его головы, затем сузил их до двух маленьких щелочек.

— Ты не осмелишься, мой мальчик.

— МОР. — Слог стегнул, как молниеносный удар бича, и нес в себе вдвое больший заряд жестокости.

— Существует соглашение, — произнес Альберт, но в его голосе звучали тонкие, как комариная песня, нотки сомнения. — Была договоренность.

— Не со мной.

— Но договоренность была! Где мы все окажемся, если не будем выполнять условия договоров?

— Не знаю, где окажусь я, — последовал тихий ответ. — НО Я ЗНАЮ, КУДА ОТПРАВИШЬСЯ ТЫ.

— Это несправедливо! — на этот раз слова Альберта прозвучали хныканьем маленького ребенка.

— СПРАВЕДЛИВОСТИ НЕТ. ЕСТЬ ТОЛЬКО Я.

— Прекрати, — вмешалась Изабель. — Мор, ты ведешь себя глупо. Ты не имеешь никакого права убивать кого-либо здесь. II вообще, на самом деле ты ведь не хочешь убивать Альберта.

— Не здесь. Но я могу отослать его обратно в мир.

Альберт побелел.

— Ты не сделаешь этого!

— Нет? Я могу вернуть тебя обратно и оставить там. Не думаю, что у тебя осталось в запасе много времени. НЕ ПРАВДА ЛИ?

— Не разговаривай так, — не в состоянии выдержать взгляд Мора, Альберт всячески избегал его. — Когда ты разговариваешь так, это звучит, как будто говорит хозяин.

— Я могу быть гораздо хуже хозяина, — бесстрастно произнес Мор. Изабель, будь любезна, пойди и принеси книгу Альберта.