Пирамиды - Пратчетт Терри Дэвид Джон. Страница 31

Между тем скрытый под маской Теппик озирался по сторонам. Дверь в комнату, где лежали саркофаги, была приоткрыта. Он даже заметил тот, в котором пряталась Птраси; деревянный клин по-прежнему торчал из-под крышки.

– Наш отец здесь, ваше величество, – сказал Диос, появляясь неслышно, как тень.

– Ах да…

После некоторого колебания Теппик решительно пересек комнату и подошел к стоящему на деревянных козлах большому ящику. Постоял, глядя на него. Золотая маска на крышке выглядела точь-в-точь как остальные.

– Поразительное сходство, ваше величество, – шепнул Диос.

– Ага-а… – протянул Теппик. – По-моему тоже. Он определенно выглядит счастливее, чем был царь.

Он знал, что никто не услышит его, но все же от этого жеста ему стало чуточку легче. Все лучше, чем говорить с самим собой. Для этого времени у него будет предостаточно.

– Мне кажется, маска передает его лучшие черты, о повелитель небес, – высказался главный скульптор.

– Вид у меня точно как у тужащейся куклы.

– Пожалуй, – неопределенно ответил Теппик, склонив голову набок. – Да. M-м. Хорошая работа.

Он полуобернулся к открытой двери.

Диос сделал знак стражникам, дежурящим в другом конце коридора.

– С вашего позволения, ваше величество… – учтиво произнес он.

– Что?

– Стража продолжит поиски.

– О да. Конечно.

Диос соколом ринулся к саркофагу Птраси, окруженному стражами. Ухватившись за крышку, он одним движением отшвырнул ее и воскликнул:

– Смотрите все! Смотрите! Диль и Джерн подошли к саркофагу и заглянули внутрь.

– Опилки, – сказал Диль.

– А запах, запах-то какой! – хмыкнул Джерн.

Диос забарабанил пальцами по крышке. Никогда еще Теппику не приходилось видеть его в такой рассеянности. Диос тем временем стал обстукивать весь саркофаг, очевидно в поисках двойного дна.

Потом он аккуратно положил крышку на место и невидящими глазами взглянул на Теппика который впервые порадовался, что маска скрывает истинное выражение его лица.

– Ее здесь нет, – сказал старый царь – Она вышла, повинуясь зову природы, когда эти двое отправились обедать.

«Стало быть она как-то выбралась, – подумал Теппик. – И где же она теперь?»

Диос обыскал всю комнату и остановился, медленно покачиваясь взад вперед как стрелка компаса. Взгляд его был прикован к царскому саркофагу. Большой, вместительный саркофаг. Во всем его внешнем виде сквозило нечто роковое.

Несколькими шагами Диос пресек комнату и откинул крышку.

– Можно не стучать – проворчал царь – я и не собирался никуда отлучаться.

Теппик не без страха заглянул внутрь. Мумия царя пребывала на положенном месте в совершенном одиночестве.

– Диос, ты уверен что с тобой все в порядке? – спросил он.

– Да, Ваше Величество. Излишняя осторожность не повредит, Ваше Величество.

– По моему тебе лучше выйти на свежий воздух, – предложил Теппик, не в силах совладать с соблазном.

Растерянный, Диос производил зловещее впечатление, способное смутить кого угодно: вас вдруг охватывало инстинктивное ощущение нереальности бытия.

– Да, Ваше Величество. Спасибо, Ваше Величество.

– Присядь, а я пока попрошу кого-нибудь принести воды. Потом пойдем проведаем пирамиду.

Диос сел.

Раздался негромкий, но поистине ужасный хруст.

– Он сил на трирему, – прокомментировал царь. – Первая его шутка за все время нашего знакомства.

Применительно к пирамиде слова «массивный» обретало новый смысл. Она нависала над окружающим пейзажем, подавляя его. Теппику казалось, что сам ее вес искажает пропорции предметов, расплющивая царство как свинцовый шарик.

Впрочем он понимал, что это нелепо. Какой бы огромной пирамида не была, по сравнению, скажем, с горами, она смотрелась крошечной.

Но по сравнению со всем остальным она действительно была гигантской. Но горы и предполагались большими, такова была их идея, заложенная в системе мироздания. Пирамида же была рукотворной, размерами своими превышая все отпущенные рукотворному границы.

А еще она была очень холодной. На черном мраморе граней белоснежный иней сверкал в лучах полуденного солнца. Теппик по глупости дотронулся до него пальцем и сразу отдернул руку – лоскуток кожи прилип к ледяной поверхности.

– Ну и холодная!

– Она уже накапливает энергию, о дуновение реки, – пояснил Птаклюсп, активно потея. – Иными словами – пограничный эффект.

– Я заметил, что ты остановил работы над погребальными покоями, – произнес Диос.

– Люди… температура… пограничные эффекты… слишком рискованно, – пробормотал Птаклюсп.

Теппик переводил взгляд с одного на другого.

– В чем дело? – спросил он. – Есть проблемы?

– M-м, – промычал Птаклюсп.

– Вы немного опережаете график. Блестящая работа, – признал Теппик. – Ты вложил в эту постройку столько труда…

– M-м. Да. Столько. Кругом было тихо, если не считать отдаленных голосов перекликающихся работников да тихого свиста ветра, рассекаемого острыми каменными гранями.

– Как только установим вершину, все будет в порядке, – наконец выдавил из себя строитель пирамид. – Когда она засветится – никаких проблем.

Он ткнул пальцем в навершие из сплава золота с серебром. Лежащий на козлах камень был на удивление небольшим – примерно фут или около того в диаметре.

– Хотим поставить завтра, – сказал Птаклюсп. – Надеюсь, ваше величество, вы почтите церемонию своим присутствием? – Не в силах скрыть волнение, он судорожно мял полы своей одежды. – Будут напитки, – запинаясь пообещал он. – И серебряный мастерок, который вы сможете взять на память. Все будут кричать ура и бросать шапки в воздух.

– Безусловно, – вмешался Диос. – Это большая честь.

– Для нас тоже, ваше величество, – заявил Птаклюсп с самым, что ни на есть верноподданным видом.

– Я и имел в виду тебя, – ответил жрец, поворачиваясь к широкому берегу, лежащему между основанием пирамиды и рекой, в два ряда уставленному изваяниями и стелами, которые отражали деяния царя Теппицимона [19].

– Да, еще, вот это – убрать, – добавил он, указав пальцем.

Птаклюсп взглянул на него с видом оскорбленной добродетели.

– Вот эту статую, – пояснил Диос.

– Ах эту… Понимаете, мы подумали, что, когда вы увидите ее на месте, при правильном освещении… Это Шляп, Бог Нежданных…

– Убрать, – повторил Диос.

– Вы, как всегда, правы, ваше преподобие, – униженно сказал Птаклюсп.

В данный момент судьба Шляпа мало его волновала, но вкупе с прочими проблемами архитектору уже начинало казаться, что изваяние буквально преследует его.

– Не появлялась ли здесь молодая женщина? – спросил Диос, наклоняясь поближе.

– На стройке нет женщин, мой повелитель, – удивился Птаклюсп. – Дурная примета.

– Такая, ну, вызывающе одетая… – описал Диос.

– Нет, нет, никаких женщин.

– Дворец недалеко. А здесь есть где спрятаться, – не унимался Диос.

Птаклюсп шумно проглотил слюну. Он и сам прекрасно это знал. Но как бы ему ни хотелось угодить Диосу…

– Уверяю вас, ваше преподобие… – пробормотал он.

Диос бросил на него гневный взгляд и повернулся посмотреть, где Теппик.

– Пожалуйста, попросите его ни с кем не здороваться за руку, – крикнул строитель вдогонку Диосу, поспешившему вслед за мелькнувшей вдали золотой маской.

Царь все еще никак не мог уразуметь, что люди меньше всего хотят, чтобы с ними обращались как с ровней. Работники, не успевшие вовремя смотаться, прятали руки за спину.

Оставшись один и обмахиваясь веером, Птаклюсп нетвердой походкой двинулся в тень под навес.

Здесь его уже поджидали Птаклюсп 2-а, Птаклюсп 2-а, Птаклюсп 2-а и Птаклюсп 2-а. Птаклюсп и без того чувствовал себя неуютно в присутствии бухгалтеров, но четверо счетоводов – это совсем чересчур, особенно если все они – одно и то же лицо. Трое Птаклюспов 2-б тоже были тут; еще двое – хотя теперь уже трое – остались на стройплощадке.