Страта - Пратчетт Терри Дэвид Джон. Страница 18

Новая орбита пронесла их мимо здешней луны. Луна уже не сияла и, очевидно, была незаметна на дневном небе диска. Теперь они увидели, что одно ее полушарие черное.

– Это фазы, – сказала Кин. – Они получаются, если немного покачивать эту штуку на оси туда-сюда.

– А кому нужно, чтобы она качалась?

– Не знаю. Тому, кто желает, чтобы искусственная луна выглядела с поверхности диска точь-в-точь как земная. И не смотри на меня так, Марко, могу поклясться, все это построено не людьми.

Она рассказала им про искусственные миры, придуманные человечеством: о кольцах, дисках, сферах Дайсона, о солярных туннелях.

– И все эти миры не работают, – заключила она. – В том смысле, что они чересчур уязвимы, слишком уж зависят от цивилизации. В конце концов, что-то обязательно пойдет не так. Как по-вашему, почему Компания терраформирует планеты, если есть варианты намного дешевле? Да потому, что планеты служат очень долго… очень! Веретенники также не имеют отношения к этому миру. И для них планеты были чрезвычайно важны. Им надо было чувствовать толстый слоеный пирог пластов под ногами и ничем не ограниченное пространство над головой. Уж не знаю, как они могли все это ощущать, но в закрытом неестественном мире наверняка бы рехнулись… Кроме того, Веретенники вымерли четыре миллиона лет назад, а здешний артефакт не может быть настолько древним. Это я могу сказать точно. Все, что мы здесь увидели, сплошная машинерия, а у машин есть неискоренимое свойство изнашиваться.

– Там, внизу, есть города, – задумчиво сказал Марко. – И они на правильном месте, если это Земля.

– Он взглянул на Кин. – Послушай, я же вижу, ты просто умираешь от желания поделиться информацией. И что это так здорово по нам врезало?

– Дыра была в эклиптике небесной сферы? Марко несколько секунд пообщался с компьютером.

– Точно, – сказал он. – А это имеет значение? В тот момент солнце находилось гораздо ниже нас.

– Нам просто очень сильно не повезло. Я думаю, что в корабль врезалась планета.

– Мне приходила в голову такая мысль, – важно кивнула Сильва. – Но я не стала навязывать свое мнение, чтобы не прослыть идиоткой.

– Планета?… – недоверчиво переспросил Марко. – Ты хочешь сказать, что планета приземлилась на корабль?

– Да, я знаю, что обычно бывает наоборот, но… Кажется, я начинаю понимать, как работает эта система. Фальшивое небо, солнце, фальшивая луна, а значит, здесь должны быть фальшивые планеты. На их орбиты, – тут Кин хихикнула, – мне хотелось бы взглянуть! Если здешнее небо должно выглядеть как земное, то планетам время от времени приходится идти на попятную.

– Я был не прав, – мрачно сказал Марко. – Нам следовало сразу отправиться домой. Мы могли бы приспособить саркофаг и бодрствовать на вахте по очереди. Две тысячи лет не слишком большой срок, в конце концов… Не знаю, какое уж там агентство заверило Джало, что я подхожу для этой работы, но они просто обязаны вернуть ему деньги.

– И все равно на это стоило посмотреть, – вздохнула Кин.

Они снова пролетели под диском. И снова вспыхнуло на несколько секунд изумрудное пламя, когда солнечные лучи упали на них сквозь мировой водопад.

И тут же последовал тяжелый удар по корпусу…

Опять!!!

Но теперь это была не планета. Это был корабль, и значительная его часть так и осталась висеть, запутавшись в антенном хозяйстве, пока Марко боролся с хаотическим вращением судна, приобретенным в результате удара.

На сей раз наружу выползла Кин. Ухватившись за обрубок большой антенны, она слегка распрямилась и посмотрела на заиндевевшие обломки.

– Марко?

– Я тебя слышу, Кин.

– Считай, что мы потеряли наши антенны.

– Уже догадался. Мы также теряем воздух. Ты случайно не заметила, где утечка?

– Тут кругом сплошной туман. Но я постараюсь найти.

Они слышали, как башмаки Кин простучали по корпусу. Потом наступило молчание. Она молчала так долго, что Марко наконец не выдержал и заорал в микрофон. Тогда Кин заговорила, медленно подбирая слова:

– Здесь у нас корабль, Марко. Нет, неправильно. Это лодка. Или шлюпка? Ну ты знаешь, какие плавают в морях.

Она посмотрела долгим взглядом на кольцевой водопад, вечно низвергающийся с края диска. Мачта шлюпки была сломана, почти вся обшивка отлетела и унеслась прочь при столкновении, но остался веревочный такелаж и кое-что другое, говорящее о том, что шлюпка не была пустой.

– Марко?

– Да, Кин?

– В шлюпке был пассажир.

– Это гуманоид?

Кин зарычала не хуже Сильвы.

– Послушай, он побывал в водопаде, а потом в вакууме, а после врезался в нас! И ты хочешь, чтобы я его описала? Ладно. Пожалуйста. Это больше всего смахивает на взрыв в морге!

Кин привыкла к насильственной смерти, ее часто избирали долгожители. Традиционные прыжки без парашюта. Или более оригинальные способы. Можно было случайно перейти дорогу стаду клонированных слонов, только что выпущенных в новый мир. Или, совершенно случайно, свалиться в бункер пласт-машины. Но последствиями всегда занимались специальные команды роботов, а после них уже не на что было смотреть. Разве только на муаровые узоры на свежеуложенном угольном пласте – в случае пласт-машины.

Она механически опустилась на колени, как робот. Мокрая ткань заледенела в вакууме, но она была добротной, отличной выделки. Внутри одежды…

Сильва проанализировала эти образцы. И заявила, что путешественник из шлюпки был человеком до такой степени, что мог бы на законных генетических основаниях называть Кин Арад дорогой кузиной. Кин нисколько не удивилась. Ее удивил бы любой другой результат, но почему – она и сама не знала.

Человек сел в парусную шлюпку и заплыл за край своего мира, подумала она. И похолодела от этой мысли. Каждый в Плоском мире знает, что он – плоский. Все всегда знали, что мир плоский, поскольку это было очевидно. Но всегда находится кто-нибудь, кто смеется над замшелой мудростью стариков и в одиночку отправляется в опасный океан, чтобы доказать истину. И в конце концов выясняет, что ужасно, непоправимо ошибался.

Кин была рада отвлечься от размышлений, когда Сильва с Марко заспорили из-за скафандра. Всего скафандров на борту было пять, и два из них гигантского размера, на шандов. Один из стандартных немного барахлил, а они, все трое, были слишком тертыми космачами, чтобы довериться подозрительному скафандру.

– Мы обязательно должны взять буфетчика, – настаивала Сильва. – Возможно, ты и Кин сможете прокормиться тем, что найдете внизу, но для меня это чистая отрава.

– Тогда прикажи машине сделать для тебя мешок сухих концентратов, – ответствовал Марко. – Нам нужен этот четвертый скафандр.

Сильва тихонько зарычала.

– Не настолько, – сказала она, – как эта машина. Она может анализировать еду. Она может сделать нам одежду. Если понадобится, мы проживем только за ее счет.

– С этим я согласна, – вмешалась Кин.

– Но мы израсходуем на нее всю подъемную силу большого скафандра!

– А ты предпочитаешь взять лазерное ружье, которое не может стрелять? – съязвила шанда, и они с Марко гневно уставились друг на друга.

– Давайте возьмем буфетчика ради Сильвы, – поспешно сказала Кин. – Голод может стать большой проблемой для шанды.

Марко пожал плечами. По очереди.

– Ладно, возьмем, – сказал он и достал из настенного шкафчика набор слесарных инструментов. Пока Кин и Сильва запихивали буфетчика в скафандр, обкладывая его для надежности термоодеялами, Марко ловко разобрал пилотское кресло. Конечным результатом его трудов стала длинная узкая полоса шлифованного металла, сточенная до убийственной остроты по боковым кромкам, сведенная в острие с одного конца и увенчанная пластмассовой рукоятью с другой. Кунг задумчиво взвесил в руке свое изделие. «И с этим он хочет пойти на строителей космического диска диаметром в пятнадцать тысяч миль? – подумала Кин. – Что это, несгибаемое человеческое мужество или глупая кунговская бравада?»

Марко обернулся и обнаружил, что Кин за ним наблюдает.