По вине Аполлона - Рафтери Мириам. Страница 50

— О Боже, завтрак! — Я бросилась на кухню и сдвинула с плиты чугунную сковороду, обжегши при этом руку. Я потратила полчаса на то, чтобы додуматься, как без спичек разжечь плиту. И то мне помогла Мейбл. Но все мои труды пошли прахом.

Сердце у меня упало, когда, потыкав вилкой бекон на сковороде, я обнаружила, что он с обеих сторон больше похож на угольки. Я сняла крышку с другой сковороды, не забыв на сей раз воспользоваться полотенцем, и уставилась на подгоревшие ломтики хлеба, который остался после вчерашнего обеда и который я попыталась разогреть. Стиснув зубы я выбросила завтрак в мусорное ведро. Я никогда не была искусной кулинаркой, но мне все же удавалось приготовить гренки в тостере и бекон в микроволновой печи. Да, привыкать к здешней жизни будет, судя по всему, гораздо более тяжелым делом, чем я это себе представляла.

Я положила грязные сковороды в раковину и повернула кран, собираясь замочить их, но вода не потекла. С запозданием я вспомнила, что водопровод в городе поврежден. Мне пришлось опустить сковороды в одно из ведер, которые миссис 0'Хара накануне наполнила водой. Вообще-то, угрюмо подумала я по дальнейшем размышлении, мне не следовало расходовать воду, которая может понадобиться для питья или готовки, на то, чтобы очистить грязные вонючие сковороды, ставшие такими по моей вине.

— Послушайте, давайте я всем этим займусь, — предложила Мейбл. — А вы идите подождите с остальными.

Поблагодарив ее, я ушла из кухни, думая, как было бы хорошо, если бы я сейчас проснулась и обнаружила, что все происходящее было лишь ночным кошмаром. Я не создана для ведения домашнего хозяйства, и у меня не было ни малейшего желания становиться добропорядочной хозяйкой дома — единственная приемлемая для женщин того времени роль. Я ошибалась, полагая, что смогу приспособиться ко всем особенностям времени Натаниэля с той же легкостью, с какой привыкла к новой одежде. Внутри у меня все похолодело. Я была чужой здесь и навсегда такой и останусь.

Необходимость заняться каким-то физическим трудом, чтобы избавиться от чувства тяжкого разочарования, заставила меня взять в руки метлу и приняться за нелегкое дело расчистки дома от мусорных завалов. И почему только никто не придумал дастбастеры несколькими десятилетиями ранее, спрашивала я себя, сгребая в совок кучу мусора.

Спустя двадцать минут Мейбл накормила нас вкусными блинами из дрожжевого теста.

— Я научилась готовить их давным-давно, когда только что вышла замуж и муж работал на горных разработках, — сказала она, и глаза ее затуманились при воспоминании о тех днях.

Блины. Для нее это был так просто. Смогу ли я когда-нибудь справиться с такой несложной задачей, как приготовление завтрака, не думая о том, как было бы хорошо оказаться в собственном времени.

После завтрака Натаниэль отвел меня в сторону.

— Я должен пойти проверить, что делается на пристани и на складах. Обещай мне, что ты не выйдешь за порог до моего возвращения.

— Я пойду с тобой.

Он положил руки мне на плечи и посмотрел в глаза.

— Тейлор, ты хотя бы раз в жизни можешь сделать так, как тебе говорят? Ты убедила меня, что этот дом — самое безопасное место в городе. На улицах опасно — там пожары, падающие камни, оборванные трамвайные y? провода, поврежденные газовые трубы.

— Мне все равно.

Не успел он возразить, как я открыла дверь и вышла наружу, прихватив по пути с полукруглого столика у двери его камеру. Поравнявшись со мной он откашлялся.

— Несмотря на то, что ты упрямее любой другой женщины из тех, что попадались мне на пути, я горжусь тобой. Док Грили был прав — спасение Миллисент было мужественным поступком. Не многие женщины полезли бы под эту гору камней спасать человека, которого они едва знают.

Я удивленно подняла брови.

— Ты хочешь сказать, что одобряешь такой неженский поступок?

— Это был смелый поступок, хотя я предпочел бы, чтобы больше ты так не рисковала. Тебя могло завалить.

— В моем времени есть женщины-пожарные. Они постоянно занимаются спасением людей.

Его лицо приняло скептическое выражение, и у меня внутри возникло неприятное тянущее ощущение. Что если Натаниэль больше не верит мне? Не верит, что я из будущего? В конце концов я не вернулась в будущее во время землетрясения. Кроме пузырька с напечатанной на этикетке датой у него не было никаких доказательств того, что я не какой-нибудь псих из его собственного времени.

— Должно быть, тебе очень тяжело, — сказал Натаниэль, будто прочитав мои мысли. — Знать, что не можешь вернуться в свое время, к семье. Перед тем, как на меня свалилась полка, я видел тебя — или, вернее сказать, игру света и тени там, где ты стояла. Ты превращалась в какой-то неясный силуэт, будто таяла. Ничего более жуткого я не видел.

— Ты видел? Значит, ты знаешь…

— Я верю тебе. Тейлор, я хочу, чтобы ты знала. Я здесь к твоим услугам. Я всегда охотно помогу тебе, если тебе понадобится моя помощь.

Конечно, ты мне нужен, мысленно воскликнула я. Нужен, чтобы обнять меня и сказать, что ты никогда меня не отпустишь, что я нужна тебе… так же как ты нужен мне, и я хочу тебя, люблю тебя. Но я не могла сказать ему этого.

— Сейчас мне нужно выбраться отсюда, — ответила я.

Я не собиралась проводить утро с соседями Натаниэля, беспокоясь, как бы с ним чего не случилось. Если я буду с ним, то, имея представление о последствиях землетрясения, смогу уберечь его.

— С тобой или без тебя, — добавила я. Он сжал челюсти при этих моих словах, но, по крайней мере, больше не пытался убедить меня остаться дома. Мы подошли к дверям каретного сарая. Там он взял меня за руки и посмотрел на меня так пристально, что я вздрогнула.

— Мне очень жаль, что ты не смогла вернуться в свое время, — сказал он натянуто. — Я знаю, ты осталась из-за меня, но тебе не стоило этого делать.

Что-то оборвалось у меня внутри. Он сожалел, что я не ушла от него. Я стала обузой, нежеланной гостьей, которая никак не хочет уходить домой.

— Как только все успокоится, я не стану тебе мешать, — заверила я его. — Я не могу здесь больше оставаться. Я найду работу, уеду в другой город, если понадобится.

Привыкать к жизни в другом времени и так будет нелегко, но если я буду находиться рядом с Натаниэлем, зная, что не могу быть его любовью, я просто сойду с ума.

Морщинки вокруг его глаз углубились.

— Если тебе так хочется.

Наклонившись, он поднял большую ветку, упавшую перед дверью в сарай, и отбросил ее с силой большей, чем это было необходимо.

Открыв дверь, он усадил меня в машину и завел мотор. Я смотрела через открытые двери на улицу: все вокруг напоминало картину из кошмарного сна. Внезапно мне в голову пришла тревожная мысль. Да, я располагала кое-какими отрывочными сведениями о пожарах, возникших в городе после землетрясения. Но ведь ни Натаниэль, ни я не должны были здесь находиться.

Страх холодной рукой сжал мне сердце, когда я увидела клубы черного дыма, которые поднимались над центральной частью города, загораживая солнце.

Впервые с того момента, как я попала в это время, я не имела ни малейшего понятия о том, что ждет Натаниэля — или меня — в будущем.

Отныне впереди была только неопределенность.