Незабываемый поцелуй - Райан Нэн. Страница 11

– О Боже! Прошло столько лет, а ты до сих пор так ничего и не понял. Молли никогда не выйдет за тебя замуж.

Малыш прищурился:

– Я знаю, как обращаться с такими женщинами, как Молли. Она своенравна и нуждается в твердой руке. Я ее укрощу.

Он выстрелил из одного револьвера. Пуля пробила мочку левого уха Корделла Роджерса. На плечо его закапала кровь, но старый полковник не дрогнул.

– Теперь я все понял, – сказал он бесцветным голосом.

– Вот как?

– Ты думаешь, что, когда полицейские найдут мой труп, они решат, что я – это ты.

– А у тебя не совсем отшибло мозги, полковник. Ты прав. Когда найдут твой труп, пойдут слухи, что убит Техасский Малыш. А я тем временем заберу Молли и деньги.

– Мне нравится твой план. Только вот незадача: если меня найдут слишком быстро, полицейские будут гадать, когда это Техасский Малыш успел перекраситься в рыжего.

Малыш усмехнулся:

– Я слышал, что во время пожара у человека прежде всего обгорают волосы.

– Понятно, – сказал Корделл Роджерс.

– Вот и отлично.

Одной рукой Малыш расстегнул замочек золотой цепочки с крестом, висевшей у него на шее.

– Надень это, – сказал он, протягивая крестик Роджерсу.

Озадаченный Корделл Роджерс взял крестик, повернул его и прочел надпись: «Mi tesoro».

– Это облегчит опознание?

– Ты слишком много болтаешь.

Малыш прицелился и опять нажал на спуск. Пуля попала Роджерсу в грудь. Старик пошатнулся, но устоял на ногах.

– Только тронь Молли, – предупредил он, – и я приду к тебе из могилы, Малыш!

Его грудь пронзили еще две пули. Он опустился на колени, схватился за горло и упал.

Пожар занялся, как только Малыш поднес спичку к гниющему дереву. По дощатым стенам заметались языки пламени. Он в последний раз взглянул на мертвого компаньона, отвернулся и поспешно вышел из пылающей хижины.

Малыш оседлал коня Роджерса, оставив своего привязанным к соседнему тополю. На седельной луке по-прежнему висело его черное сомбреро. Он пришпорил большого скакуна и поехал в Мексику.

Глава 11

Молли была убита горем.

Несмотря на слабости своего отца, она всегда считала его неуязвимым. И вот он погиб – пал от пули полицейского. Она осталась одна.

У нее болела голова, глаза покраснели от слез. Малыш увел ее с короткой поминальной службы. Вернувшись в гостиницу, он велел принести ужин в номер. Налил мадеры в две рюмки и протянул одну Молли.

– Выпей, – велел он. – Это поможет тебе расслабиться.

Молли хлебнула вина и почти сразу же почувствовала себя лучше.

– Спасибо, Джефф. Ты обо всем позаботился. А теперь, если не возражаешь, оставь меня одну. Я ужасно устала.

– Выпей еще рюмку мадеры и будешь спать как младенец.

– Хорошо бы, – устало пробормотала Молли.

Он налил ей еще одну рюмку.

Молли не помнила, как оказалась на диване, рядом с Малышом. Он обнимал ее за плечи, а она положила голову ему на плечо. Это казалось таким естественным! Она выпила вторую рюмку.

– Сегодня ночью я останусь с тобой, – сказал Малыш, и в затуманенном мозгу Молли зазвучали тревожные звоночки.

– Нет-нет, это ни к чему.

Она выскользнула из-под его руки и встала. Малыш тоже поднялся.

– Молли, милая, твой папа умер, и теперь я должен о тебе заботиться. Завтра мы поженимся и…

– Поженимся? – Она удивленно округлила свои заплаканные глаза. – Я не собираюсь выходить за тебя замуж, Малыш. Выйди из моей комнаты.

– Ты сама не знаешь, что тебе надо. Ты еще ребенок. Избалованный ребенок, который не имеет понятия о том, что значит быть женщиной. – Он навис над ней. – Не хочешь выходить замуж, не надо. Но ты моя женщина, Молли, и я тобой овладею.

Молли машинально потянулась к пистолету, который должен был висеть у нее на бедре, но вспомнила, что, уходя на поминальную службу, оставила его в номере. Пистолет лежал в другой комнате.

Попятившись, Молли сказала:

– Ты говоришь странные вещи, Малыш. Я не твоя и никогда не стану твоей.

– Еще как станешь, милая, – протянул он, надвигаясь на девушку. В глазах его сверкал недобрый огонь.

Стараясь не выдать свой страх, Молли предупредила:

– Я буду кричать.

– Кричи сколько влезет. – Малыш хищно усмехнулся. – Никто не обратит внимания.

Он был прав. В этой второсортной гостинице кричали и вопили круглые сутки, но никому ни до чего не было никакого дела.

Молли понимала, что ее единственная надежда – это не показывать свой страх, поэтому произнесла ровным тоном:

– Я запрещаю тебе…

– Прежде всего, – перебил он, – ты не смеешь мне ничего запрещать. Может быть, ты крутила своим пьяным папашей, но я не собираюсь плясать под твою дудку.

Он схватил ее за руку и грубо привлек к себе. Не успела Молли опомниться, как он больно впился в се губы своими тонкими твердыми губами. Она дернула головой.

Он отпустил ее, и она попятилась, вытирая рот рукавом. Малыш как ни в чем не бывало начал расстегивать рубашку.

– Мне нравится, когда женщина сопротивляется, – сказал он. – Я хотел быть с тобой нежным, но, вижу, тебе это не нужно. – Его серые глаза возбужденно блестели. – Ты будешь драться со мной, милая? Царапаться и кусаться, заставляя меня взять тебя силой?

На его бородатом лице играла довольная усмешка. Он снял рубашку и отбросил в сторону.

– Ты ненормальный! – сказала Молли, возмущенная его словами и видом его голого торса. Его грудь, живот и плечи покрывали густые темные волосы. Он напоминал большого страшного зверя. – Безумец!

– Это ты делаешь меня безумцем, – отозвался он. – Я обезумел, когда впервые тебя увидел. Ты была худенькой пятнадцатилетней девчонкой, а я уже тогда представлял себе, как ты будешь обнимать мою спину своими длинными ножками.

– Заткнись, грязный ублюдок! – крикнула Молли. Ее фиалковые глаза сверкали гневом и отвращением.

– Теперь ты уже не худенькая девчонка. Под твоей блузкой прячутся мягкие спелые груди. У тебя большие соски, Молли? Размером с серебряную монету? – Он весело усмехнулся и продолжил: – А твоя симпатичная маленькая попка, обтянутая брюками? Она так соблазнительно вихляет, когда ты ходишь! Мне не терпится ее обнажить…

– О Боже! – выдохнула Молли и побежала к двери.

Но он загородил дорогу и опять притянул ее в свои объятия. Разозлившись, Молли сделала именно то, чего хотел от нее Малыш: набросилась на него, как тигрица. Она кричала, ругалась и била его кулаками. Она вонзила острые зубы в потное волосатое плечо и со всей силой его укусила. Ему это понравилось. В пылу сражения их животы соприкоснулись, и Молли почувствовала, как он возбужден.

Она стала драться еще отчаяннее, вопить еще громче и ругаться еще забористей.

Малыш наслаждался. Он стоял, широко расставив ноги в сапогах, обнимал ее голыми руками и знал, что это будет самая чудесная ночь в его жизни. Он схватил Молли за подбородок и нагнулся, чтобы поцеловать. В это мгновение рот девушки был открыт, и он беспрепятственно протолкнул туда свой язык. Она лихорадочно вырывалась.

Густая колючая борода Малыша закрывала Молли нос, во рту у нее был его язык. Задыхаясь, она принялась царапать его спину ногтями.

Это помогло. Он оторвался от губ Молли и схватил ее за руки.

– Ты хочешь меня исцарапать до того, как я с тобой пересплю, милая? – Его глаза зловеще блеснули. – Что же будет, когда мы окажемся в постели?

– Я не собираюсь ложиться с тобой в постель! – сказала она и плюнула.

Он завел ее руки за спину и улыбаясь сказал:

– Все в порядке, милая. Ты намочила мою грудь, а я сейчас намочу твою.

Он начал расстегивать ее блузку.

Молли сопротивлялась как могла, но он распахнул ее блузку, взялся за тонкую сорочку и разорвал ее одним быстрым движением.

– Какой же сосок облизать первым? – хрипло спросил он. – Левый или правый?

Восхищенный ее грудью, он слегка отступил назад, и Молли, воспользовавшись моментом, со всей силы ударила его коленом в пах.