Полночное свидание - Райан Нэн. Страница 21

— Они мне поверили, — с гордостью произнес он.

— Значит, мы останемся здесь на всю ночь? — Джинджер Томпсон, с распущенными по плечам рыжими волосами, предстала перед ним во всей своей красе.

— Да, но это в последний раз, Джинджер. Я уже говорил тебе.

— Ты ведь и сам не веришь в это, Рэнди, — сказала она, подступая к нему.

— Я люблю Сильвию и собираюсь на ней жениться.

Джинджер изобразила безразличие, которого на самом деле не испытывала. Смело распахнув его красный халат, она улыбнулась:

— Ты любишь меня, Рэнди. Если бы не любил, ты не был бы сейчас здесь. — Ее пальцы начали расстегивать перламутровые пуговицы его пижамы. Ловким движением она сняла ее, и у Рэндольфа перехватило дыхание.

— Ты ошибаешься! — резко оборвал он ее. — Я здесь потому, что ты вызываешь у меня физический голод. Сильвия слишком респектабельна, чтобы я мог вести себя с ней подобным образом.

— В самом деле? — спросила она и провела кончиком языка по его губам.

— В самом деле, — ответил Рэндольф сдавленным голосом, так как в это время она начала гладить его грудь, побуждая медленными чувственными прикосновениями. — Джинджер, прошу тебя…

— Ложись, — приказала она.

Рэндольф растянулся на полу. Она опустилась рядом с ним на колени и вновь стала гладить его. Опытные руки нежно ласкали его широкие плечи, мускулистую грудь, плоский живот, длинные ноги. Она ласкала его повсюду, кроме одного места, и он ждал этих ласк с мучительным нетерпением. Ради этого он готов был умереть зa нее. Стыдясь самого себя, он начал умолять ее об этом. И когда искушенная соблазнительница довела его до исступления, она быстро села на него верхом и наклонилась к его лицу. Он жадно целовал ее груди с затвердевшими сосками, сжимая ее округлые ягодицы, окружавшие его плоть.

Когда элегантно одетые родители Рэндольфа садились и карету, отправляясь за его невестой, сам он лежал на полу, и рыжая дьяволица сидела на нем, широко расставив ноги и доставляя ему неизъяснимое наслаждение. Джинджер старалась довестись его до экстаза и одновременно внушала ему:

— Ты мой, Рэндольф, только мой. Ты принадлежишь только мне.

— Да, — стонал он, сотрясаясь всем телом. — Я твой, только твой!

Глава 11

Сильвия Фэрмонт в отделанной кружевами ночной рубашке лежала на высокой пуховой постели, строя планы на сегодняшний вечер и предаваясь размышлениям и воспоминаниям о «Ривербенде».

Сильвия не осмеливалась рассказать родителям о том, что она тоскует по «Ривербенду» и Новому Орлеану. И она никому не могла признаться, что поцелуи Рэндольфа были теплыми и приятными, но слишком уж короткими и лишенными чувства, к тому же их было не так много, как ей бы хотелось. Сильвия закрыла глаза и заскрипела зубами, когда в ее голове прозвучали язвительные слова Рэндольфа: «Сильвия, дорогая, ведь ты хорошо воспитанная молодая леди. Пожалуйста, не веди себя как обычная… как невоспитанная девчонка».

Как она была оскорблена! Как смущена! А ведь всего-то она попыталась поцеловать его так, как ей хотелось, чтобы он поцеловал ее. И после этого он смерил ее таким взглядом, будто она сделала что-то непристойное. Обескураженная, она спросила:

— Тебе не нравятся мои поцелуи? Ты находишь меня непривлекательной?

— Дорогая, конечно, ты привлекательна. Я ведь собираюсь жениться на тебе…

— Тогда я не понимаю, почему…

— Сильвия, ты — леди! И должна вести себя, как подобает леди. Когда мы поженимся, все будет по-другому. Вот увидишь.

— Если ты не перестанешь грезить наяву, то непременно опоздаешь. — В комнату вошла Делила, прервав размышления Сильвии.

— Я думала о том, какой прекрасной была эта зима, — сказала Сильвия, вставая с постели. — Каникулы, проведенные с Рэндольфом, и как хорошо… ну, что на следующей неделе — всего через семь дней — состоится наша помолвка.

— Да, деточка. Хочу надеяться, что миссис Серина поправится к тому времени.

— Я тоже. А сейчас помоги мне одеться. Ты права — мне надо спешить. Рэндольф с родителями скоро за мной приедут.

— Так куда вы сегодня идете?

— На бал в честь победы техасцев, он состоится в отеле «Конде». — Сильвия подняла руки, чтобы Делила надела на нее сиреневое бархатное платье.

Сильвия была разочарована, когда Бакстеры сообщили ей, что Рэндольф болен и не сможет приехать на бал, но ее настроение быстро поднялось, когда они подъехали к старинному отелю «Конде». Перед помпезным четырехэтажным зданием стояла длинная вереница карет.

Пораженная количеством приглашенных, Сильвия пришла в себя, лишь когда стала подниматься по широкой лестнице, ведущей в огромный бальный зал, расположенный на втором этаже. Здесь собралась вся элита Мобила, чтобы внести деньги на поддержку техасских повстанцев. Когда Сильвия проходила мимо респектабельного седовласого джентльмена, она услышала, как тот говорит своему собеседнику:

— Только вчера заголовки газет гласили: «Техасцы осадили Сан-Антонио-де-Бехар».

Шампанское лилось рекой, весело звучала музыка. Счастливые лица сияли в свете сотен свечей, ярко горевших в многочисленных канделябрах.

Сильвия, улизнув от Бакстеров, взяла бокал с пуншем и присоединилась к группе молодых леди, знакомых ей еще со школы. Они были разочарованы, узнав, что с ней нет ее красивого жениха. Она объяснила им, что он и сам ужасно разочарован, но просил ее напомнить всем, что на следующей неделе состоится их помолвка.

— Рэндольф сказал, что он… он… — Сильвия замолчала, почувствовав среди гостей какое-то волнение.

Смех и разговоры внезапно смолкли, и по залу пробежал шумок. Подруги уже не слушали ее. Их взгляды устремились в конец зала. Сильвия медленно обернулась.

У нее перехватило дыхание. Через открытую дверь она увидела высокого красивого джентльмена, склонившегося к худенькой седой женщине в меховой накидке.

Сильвия сразу узнала его. Он стоял в противоположном конце зала, элегантный и очень красивый. Его фрак превосходного качества плотно облегал широкие плечи и подчеркивал тонкую талию. Вьющиеся черные волосы блестели под ярким светом свечей.

— Хилтон Кортин! — выдохнула Сильвия, чувствуя, как у нее кружится голова. Он был гораздо красивее, чем она его запомнила. Сейчас она ни капли не сомневалась в правдивости слухов о его победах в любовных делах.

В зале не было ни одной женщины, молодой, старой, дурнушки или хорошенькой, одинокой или замужней, которая бы не ощутила его присутствия. Леди в десятки раз опытнее и искушеннее, чем Сильвия Фэрмонт, не могли оторвать взглядов от этого пользующегося дурной славой мужчины, о шальных выходках которого говорили во всех салонах, и который к тому же прославился как потрясающий любовник.

Хилтон вошел со своей бабушкой в зал, обмениваясь рукопожатиями со старыми знакомыми. Он внимательно оглядел всех присутствующих. Наконец его взгляд достиг Сильвии. Хилтон увидел потрясающе красивую молодую женщину. Она была выше своих подруг и гораздо красивее их. Он продолжал смотреть на нее, и вдруг его глаза расширились от удивления: он узнал ее.

Она мило улыбнулась ему, и Хилтон непроизвольно напрягся, как зверь перед прыжком. Он медленно отвел взгляд и оговорил о чем-то с бабушкой, но все его мысли были заняты темноволосой красавицей с золотистой кожей.

Сильвия уловила в его взгляде интерес к ней. Польщенная его вниманием, она почти не слышала болтовню подруг.

— Этот красавчик посмотрел на тебя, Сильвия! Ты его знаешь? Он друг Рэндольфа? Ты можешь представить нас ему?

— Гм-м, — промычала Сильвия. Ей очень понравилось, что он посмотрел на нее, но она тут же вспомнила, какой дурочкой он ее выставил в один прекрасный летний день в Новом Орлеане. Он сказал ей, что она ребенок, и он бы с удовольствием отшлепал ее. Сильвия улыбнулась.

«Сейчас я уже не ребенок, мистер Хилтон Кортин, — мысленно сказала она ему. — Я женщина, и вы не можете отрицать этого. Еще до того как закончится этот вечер, мой любезный друг, вы попытаетесь поцеловать меня — именно так, как мне хотелось, чтобы вы поцеловали меня и тот день в Новом Орлеане. Вам до смерти захочется поцеловать меня. Я сделаю вид, что позволю вам, но в последний момент рассмеюсь вам в лицо!»