Твоя, только твоя - Райан Нэн. Страница 23

Она сидела в теплой ванне и отчетливо понимала, что ей больше никогда не быть в объятиях Клея. Она обречена, терпеть объятия этого никчемного любовника, который является ее мужем. И это будет продолжаться долгие годы.

Со слезами огорчения и сожаления, струившимися по щекам, Мэри положила голову на колени и зарыдала.

Но, в конце концов, Мэри Пребл Лотон перестала плакать и подняла голову. Теперь в глазах ее не было боли. В них появился необычный холод. Мэри молча поклялась, что больше никогда, никогда не будет плакать из-за Клея Найта. Она перестанет горевать о прошлом и станет смотреть в будущее. Она вышла замуж за Дэниэла Лотона и должна стать ему хорошей женой.

Это будет нетрудно, потому что Мэри больше не любит Клея Найта. Она его ненавидит. Ненавидит его так же яростно, как раньше любила. Молодая женщина молилась о том, чтобы Бог послал Клею такие же страдания, какие Клей причинил ей.

– Мэри Элен, где ты, дорогая? – донесся до нее сонный голос Дэниэла.

– Сейчас иду, дорогой!

Газета «Мемфисэпил». Воскресенье, 22 октября 1848года

«В субботу, 14 октября, за границей, сочетались законным браком мисс Мэри Элен Пребл и мистер Дэниэл Лотон.

Церемония проходила в Монако, где новобрачные собираются провести медовый месяц и прожить еще несколько месяцев до возращения в свой дом в Мемфисе.

Семнадцатилетняя невеста является единственной дочерью известного хлопкового плантатора Джона Томаса Пребла. Двадцатитрехлетний жених является…»

Клей бросил читать.

Его рука автоматически скомкала газетную вырезку, присланную матерью. Письмо из дома осталось непрочитанным.

Крепко сжимая в руке смятую вырезку, молодой человек откинулся на спинку стула. Он сидел за письменным столом у себя в маленькой комнатке общежития. Обстановка здесь была поистине спартанской. Клей пересек комнату и, подойдя к окну, до боли стиснул зубы. Он стоял и смотрел на прямоугольный двор, куда только что высыпали после занятий молоденькие мичманы, затем перевел взгляд на залив Чиспик.

Клей убеждал себя в том, что для него совершенно не важно, что Мэри вышла замуж за Лотона. Ему на это наплевать. Он получил то, о чем мечтал всю жизнь. Теперь он в военно-морской академии и намерен здесь преуспеть. Впереди у него блестящее будущее.

Но, несмотря на суровую решимость, на глаза навернулись слезы. Без Мэри даже заветная мечта значила не так много. Если Мэри не может разделить его Триумф, его победа превращается в ничто.

Клей вдруг с болью в сердце понял, что Мэри уже никогда, никогда больше не разделит с ним ни торжества, ни трагедии. Это был страшный удар. Его милая, чудесная Мэри стала женой чужого человека, любовницей другого мужчины. И он больше никогда, никогда не будет держать ее в своих объятиях…

– Мэри… Мэри… – беззвучно шептали его губы. – Ох, Мэри…

Широкие плечи Клея затряслись, горло сдавило так сильно, что он не в состоянии был вздохнуть. Молодой человек ухватился рукой за деревянную раму окна, уткнулся лицом в рукав и заплакал.

А когда он, наконец, перестал плакать и выпрямился, в его покрасневших глазах уже не было слез. Там появился холод.

Клей больше никогда не плакал.

Но холод в его глазах и в сердце остался на долгие годы.

Глава 15

С первых же минут пребывания в Аннаполисе одинокий курсант Клейтон Найт направил все свои силы и энергию на то, чтобы стать образцовым мичманом. Режим в академии был очень суровым. Изнурительная зарядка началась через десять минут после побудки в первый же день его пребывания в Аннаполисе. Интенсивные гимнастические упражнения должны были сформировать у молодых людей прекрасную мускулатуру. Клей отдавал ей все силы, желая укрепить свое все еще по-мальчишески худое тело.

Его первый выход в море был назначен на следующий день. На маленьком суденышке на реке Северн будущий моряк получил представление о таких важнейших вещах, как корпус, мачта, руль, парус. Вскоре он уже постигал основы управления судном, знакомился с работой лоцмана, учился пользоваться картами и навигационными приборами, вырабатывал умение отдавать команды и нести груз ответственности.

Клей упорно работал и учился. Он изучал астронавигацию, мореходное дело, баллистику, артиллерийское дело. И в то же время молодой курсант получил серьезные знания в латинском, греческом, ботанике, геологии, зоологии, философии и в классической литературе.

Будучи от природы человеком крепкого телосложения, Клей легко освоил строевую подготовку, быстро и толково выполнял команды, проявил умение действовать в критических ситуациях. Выяснилось, что он не только сам в состоянии выполнять требуемое в сложных ситуациях, но может и руководить людьми.

Свободного времени оставалось совсем немного, и Клей проводил его либо в своей по-спартански просто обставленной комнатке спального корпуса, либо в читальном зале библиотеки. Академия обладала огромным собранием книг по морскому делу. Молодой человек редко присоединялся к своим шумным товарищам, в их экспедициях «на сушу», то есть в город Аннаполис. И по этому поводу его неустанно поддразнивали.

– Что с тобой, Найт? Ты не любишь женщин и виски? – спрашивали его товарищи-мичманы.

– Я люблю и то и другое.

– Ну, тогда пойдем. Сегодня суббота, у нас свободный вечер. Пойдем, купим выпивку каким-нибудь шустрым девочкам!

– В другой раз!

– В другой раз, в другой раз! – передразнивали его приятели, толкая друг друга локтем в бок.

И кто-нибудь обязательно говорил:

– Знаете, что я думаю о нашем старике Найте из Теннесси? Что он просто боится! Я уверен, что он ужасно боится женщин!

Это замечание сопровождалось взрывом смеха, и потом уговоры продолжались:

– Так как, Найт? Боишься? Правда?

Обычно Клей только улыбался в ответ на подшучивания, и компания отправлялась веселиться без него. А упорный курсант возвращался к книгам. И его нисколько не беспокоило, что следующая увольнительная в город будет только через месяц.

Несмотря на кажущееся безразличие и постоянные отказы отправиться куда-нибудь вместе, соседи по комнате и однокурсники любили Клея. Его уважали за редкое упорство и железную волю. Товарищи завидовали ему, восхищаясь выдержкой, которую он неизменно проявлял, когда старшекурсники пробовали задирать его, пытаясь заставить молодого человека выйти из себя.

Но никто из товарищей его не понимал.

Клей Найт казался старше своих лет. У него никогда не было близких приятелей. Была в нем некая холодность, благодаря которой он держал всех на расстоянии. Клей был одинок. Его светлые серые глаза всегда оставались бесстрастными, а лицо словно говорило, что ему ни до кого нет дела.

Весной в первый год обучения в академии пришло сообщение о том, что его мать, Анна Найт, серьезно больна гриппом. Клею посочувствовали и дали отпуск. Молодой человек немедленно отправился в Мемфис.

Но он прибыл домой слишком поздно.

Мать юноши, всю жизнь, упорно работавшая и никогда не жаловавшаяся, скончалась вечером, накануне его прибытия. Лишь несколько человек присутствовали на траурной церемонии на кладбище. Клей кивнул немногим старым друзьям и знакомым. Но перед гробом он стоял один, сцепив на груди руки.

Молодой человек склонил темноволосую голову. Его холодный взор был прикован к простому деревянному гробу. Седовласый пастор красноречиво описывал, какой доброй и сердечной женщиной была мать Клея.

Когда короткая церемония окончилась, молодой человек медленно поднял голову. По другую сторону гроба, совсем рядом с Клеем, стояла Мэри Пребл Лотон под руку со своим мужем Дэниэлом.

На мгновение Клей встретился взглядом с Мэри. Ее темные глаза были недобрыми. Светлые глаза Клея были бесстрастны.

Оба не сказали ни слова.

Мэри быстро отвернулась. На крепко сжатых челюстях Клея дрогнул мускул. Прищурив глаза, он наблюдал, как Дэниэл Лотон вел жену к поджидавшей их коляске. Сердце Клея бешено застучало. Ему очень хотелось побежать за Мэри, сказать ей, чтобы она не ехала домой с Лотоном. Не может она ехать с Дэниэлом. Ведь она принадлежит ему, Клею!