Альбертина и Дом тысячи чудес - Райфенберг Франк. Страница 11

— Спасибо, ты нас спасла, — сказал Отто, а сам все еще продолжал трясти руку Альбертины.

— Не стоит благодарности. Спасать — это для меня одно удовольствие, — ответила она, отмечая про себя, что дала достойный ответ.

Отто улегся на широкий лист пальмы, закинул руки за голову и глубоко вздохнул.

— Слушай, а сарайчик ничего себе. У твоих родителей, похоже, бабок завались, да?

— Эта вилла не принадлежит моим родителям, — ответила Альбертина. Она не любила признаваться в том, что живет в детском приюте. У людей сразу делались такие скорбные лица, а она этого совершенно не переносила. — А где ваши родители? — перевела она разговор на другое.

— Наши родители? Нет у нас никаких родителей. И никогда не было. Не нужны нам никакие родители! — вмешалась в разговор Клара, причем говорила она таким тоном, словно жить без родителей — это совершенно нормально.

— Ну что, так мы тут покемарим? — спросил Отто.

Альбертина хотела было сказать им, что завтра сама должна убраться отсюда, но Клара и Пауле уже исчезли. Они удобно устроились в гамаке, увитом листьями, где-то в верхушках деревьев. Через несколько мгновений оттуда раздался мирный храп.

— Нервная система у них, похоже, в порядке! — сказал Отто извиняющимся голосом, пожимая плечами. — Да уж, сегодня мы натерпелись.

— У тебя, сдается мне, нервы тоже неслабые! Родителей у вас нет. Значит, надо полагать, вы все смылись из какого-нибудь детского приюта? И теперь вас ловит полиция, да? — Не успев произнести эти слова, Альбертина сообразила, что ей самой грозит нечто аналогичное. Раппельмайерша наверняка уже пустила по ее следу всех собак.

Отто отвел глаза.

— Бред, какой там детский приют? Кто же это нынче живет в приюте? — Он вразвалку подошел к окну и стал глядеть в подзорную трубу. — Ни фига не видно. Туч слишком много, — сказал он, украдкой поглядывая на Альбертину.

— Не сдвигай ее в сторону!

— О… там что-то видно… точно, и яркое такое!

— Это Люминос. Ничего другого там быть не может. — Альбертина отодвинула Отто в сторону и заглянула в подзорную трубу. Ей не верилось, что этому новичку так повезло и он за несколько секунд навел, трубу на Люминос. — Тьфу, никакая это не звезда, просто огни реактивного истребителя, — разочарованно пробормотала она.

— Реактивного истребителя? — Отто, не снимая шапки, почесал в затылке.

— Ну, говори, почему полиция за вами гоняется?

— Это старая история, забудь о ней. Как ты сказала, Люминос? Ты что, астроколка?

— Ты хотел сказать «астрономка»? Звезду Люминос открыл мой отец. А ты уходишь от ответа. — Странный мальчишка этот Отто, подумала Альбертина, и совсем не похож на мальчишек из «Дома детского счастья». Когда в театральном зале он крепко схватил ее за плечи и заглянул ей в глаза, ее словно жаром обдало. Но, может быть, эта странная вилла так на меня влияет, подумала Альбертина, отгоняя от себя лишние мысли. Днем все наверняка будет по-другому.

— А где твой отец? — спросил Отто.

— В Сибири. Оттуда Люминос особенно хорошо виден.

— Я бы тоже не прочь был уехать куда-нибудь, — вздохнул Отто. — Ну и что же ты сама-то здесь делаешь, если эта хаза не твоих родителей? — Отто небрежно прислонился к стене у окна.

— Это тебя совершенно не касается.

Отто медленно подошел к Альбертине, обошел вокруг нее и снова прислонился к стене.

— Эй, ты чего? — недоуменно спросила Альбертина и в тот же миг увидела, что Отто что-то держит в руках. Маша. Она сунула руку в карман жилетки — и действительно, матрешек на месте не было. — Как тебе это удалось?

— Ну, я же профессионал! — Он крутил Машу в руках. — Вещичка ничего себе! — Отто построил матрешек в ряд с такой ловкостью, которой позавидовал бы любой фокусник.

— Не смей! — закричала Альбертина.

— Да я просто посмотреть взял, и все, — стал оправдываться Отто.

Альбертина оттолкнула его в сторону. При этом она прикоснулась к его руке. И снова мягкое, блаженное тепло заструилось у нее по всему телу. Альбертина Шульце, ты ведешь себя сейчас так же глупо, как те девки в романах, которые читает Яцци, — подумала Альбертина.

— А где самая маленькая? — спросил Отто.

— Ниночка с папой, она присматривает за ним!

— Ну и папаша у тебя! Колесит по Сибири, а тебя бросил!

— Не смей говорить ничего плохого о моем папе! — взорвалась Альбертина. — Он давно бы уже вернулся, если бы… — Она замолчала.

— Если бы что? — не отставал Отто.

— А вот это тебя совершенно не касается! — Она схватила куколок и вложила их обратно одну в другую. — Сегодня вы будете спать вместе со мной. На всякий случай, — пробормотала она и тут же разозлилась на себя, что позволила себе беседовать с матрешками прямо на глазах у какого-то постороннего мальчишки.

Когда она обернулась, Отто уже лежал, закрыв глаза, на раскинутом веером листе пальмы.

— Эй, погоди! — крикнула она. — Ты так и не сказал, почему полиция за вами гоняется.

— Тебя это совершенно не касается! — Отто в точности повторил интонации Альбертины. Он громко всхрапнул и перевернулся на другой бок.

Альбертина потрясла его за плечо, но безрезультатно. Царство снов уже поглотило Отто целиком.

— Ну и не надо, подумаешь! — Обидевшись, Альбертина легла в кровать из лилий. Глупый зазнайка, и больше ничего, этот самый Отто. Но какой-то загадочный зазнайка, а глаза у него темно-зеленые, как тропические леса Амазонки, пронеслось у нее в голове. — Такой тип не способен испортить нам настроение, правда, Маша? — Минувший день был полон событий, и свинцовая усталость вдруг навалилась на Альбертину. Не прошло и пяти минут, как она уже крепко спала — вдыхая сладкий запах водяных лилий.

Через несколько секунд Альбертина уже полностью погрузилась в царство снов. Она мчалась по этому царству, которое удивительно напоминало сибирские степи, но не на лошади, нет, ее несла на себе звезда — быстрее света. Но все равно недостаточно быстро, потому что она никак не могла догнать Отто, скакавшего на другой звезде где-то впереди нее.

Над ее головой храпел Пауле, его храп напоминал скрип пилы, и казалось, он уже своей пилой спилил целый тропический лес. Но ни этот храп, ни испуганные стоны, которые то и дело издавала во сне Клара, не могли уже потревожить Альбертину.

Отто, который лежал на листьях пальмы, приоткрыл один глаз. Он осторожно огляделся, удостоверяясь, что Альбертина спит. Потом прокрался к лилейной кровати, натянул Альбертине одеяло до самого подбородка и пошел к окну. Знать бы, что она имела в виду, когда говорила «реактивный истребитель», думал Отто, глядя в подзорную трубу и обшаривая все небо.

Темные личности

Куликов видел, как на вилле погас последний огонек. Теперь и восточная башня погрузилась во мрак грозовой ночи.

Эти двое уже больше часа наблюдали за виллой из своего укрытия. Их чуть было не обнаружила девчонка, когда угодила в лужу и брызги попали прямо в лицо Гомецингеру. Судьба и та лее самая лужа наказали Куликова за его злорадный смех уже несколько минут спустя: не успела девчонка убежать со всех ног, как мимо промчался желтый автомобиль и окатил Куликова градом камней, грязи и воды.

— Пусти, теперь я посмотрю! — Куликов — худой и высокий, походивший на стервятника, — локтем отодвинул своего сообщника в сторону.

— Там все равно ничего не видать. — Гомецингер попытался отобрать бинокль. Его никогда никто не смог бы запомнить, даже если он безо всякой маски ограбит банк. Он был воплощением невзрачности и незаметности.

— Тогда почему ты туда уставился? — Куликов с силой рванул маленький бинокль к себе.

Гомецингер не удержался на ногах и свалился с постамента прямо в колючие розовые кусты.

— Ой-ё-ё-ё-ёй!!!

— Ш-ш-ш, тихо! Что это за идиотская штуковина? — проворчал Куликов. Бинокль целиком умещался на его широкой ладони, поблескивая золотом и перламутром.

— Другого у меня не было. С этим моя жена в театр ходит.