Посмотри на себя, маленький человек! - Райх Вильгельм. Страница 4

"Чтобы я тебе поверил, сообщи мне, где ты находишься", так или почти так ты ответишь на мои попытки докричаться до тебя, а затем, узнав, где я нахожусь, ты немедленно донесешь на меня "куда следует", будь то местное отделение полиции, Комитет по антиамериканской деятельности, ФБР, ГПУ, Ку-Клукс-Клан или разнообразные вожди мирового пролетариата.

Я не принадлежу ни к красным, ни к белым, ни к черным, ни к желтым.

Я не христианин, не иудей, не мусульманин и не мормон. Я не представитель сексуальных меньшинств, и не анархист.

Когда я обнимаю женщину, я делаю это потому, что люблю и хочу ее, а вовсе не потому, что я официально на ней женат или сексуально озабочен.

Я не бью детей. Я не увлекаюсь рыбалкой и охотой, хотя и хорошо стреляю по мишеням. Я не играю в азартные игры и не провожу кампаний популяризации своих идей. Если мои идеи здравы и убедительны, то они сами найдут свое распространение.

Я не признаю "авторитетных" медицинских отзывов о своей работе, и сам решаю, кто из медицинских авторитетов способен вникнуть в глубину моих открытий, как бы нескромно это ни звучало.

Я чту закон и здравый смысл, но протестую против устаревших или абсурдных общественных установок. (Не торопись настучать на меня в "заинтересованные инстанции", маленький человек! Признайся, ты сам поступаешь точно так же.)

Я хочу, чтобы дети и молодежь имели возможность любить открыто.

Я не верю в то, что по-настоящему верующий и религиозный человек должен убивать свою плоть и превращать в мумию самого себя, свое тело и душу. Я знаю, то, что ты называешь Богом, действительно существует, но не в той форме, какая бытует в твоем представлении. Бог есть, прежде всего, космическая энергия, заключенная в тебе самом, в твоей любви, честности, и осознании окружающего и внутреннего мира.

А если кто бы то ни было, под каким угодно предлогом попытается вмешаться в мою медицинскую и преподавательскую деятельность — я вышвырну его вон. Но в случае, если он вызовет меня в суд, я задам ему ряд предельно ясно сформулированных простых вопросов, на которые он не сможет ответить, не будучи посрамленным на всю оставшуюся жизнь, поскольку я — человек работающий, который знает людей изнутри, который знает, что каждый из них имеет свою ценность, и который хочет, чтобы в умах людей господствовали конкретные дела, а не рассуждения об этих делах.

У меня есть собственное мнение, и я в состоянии отличить ложь от правды, ибо ежедневно и ежечасно использую правду как рабочий инструмент, который чищу после каждого употребления.

Я очень и очень боюсь тебя, маленький человек. Но я не всегда был таким. Я и сам был маленьким человеком — одним из миллионов себе подобных маленьких людей. Затем я стал ученым и психиатром. Я понял, как ты слаб, и насколько ты опасен в своей слабости. Я осознал, что только твое собственное несовершенство унижает тебя каждый день и каждый час, и никакая внешняя сила здесь ни при чем. Ты бы уже давно сверг тиранов, если бы имел в душе правильные ориентиры.

Когда-то твои угнетатели происходили из высших слоев общества, но теперь, они выходят из твоего собственного окружения. Они даже меньше, чем ты сам, маленький человек. Они и должны быть по-настоящему маленькими, маленькими до такой степени, чтобы самостоятельно осознать, какое жалкое существования они влачат, а затем, опираясь на собственный опыт, угнетать тебя, но уже более жестоко и изощренно.

Ты не видишь и не замечаешь человека, действительно великого. Его характер, его страдания, его чаяния, его бешенство и его борьба за твое благо чужды для тебя. Тебе невдомек, что существуют люди, органически неспособные к угнетению тебя и других и к насилию над твоей личностью. Люди, которые хотят для тебя реальной и подлинной свободы. Ты не любишь таких людей — мужчин или женщин, поскольку их природа отлична от твоей собственной. Они доступны и откровенны, а правда для них также важна, как для тебя важна хитрость. Они видят тебя насквозь, но испытывают при этом не презрение, а лишь сожаление и печаль о несовершенстве человеческой природы, но ты, который чувствует их все понимающий взгляд, ощериваешься, опасаясь за себя.

Ты осознаешь их величие, маленький человек, только тогда, когда другие маленькие люди назовут их великими. Ты боишься великих людей, их близости к реальной жизни и любви к ней.

Но великий человек любит тебя точно также, как любое другое животное, то есть — как живое существо. Он не хочет, чтобы ты испытывал те же страдания, что испытываешь на протяжении тысяч лет. Он не хочет, чтобы ты продолжал говорить те же глупости, которые повторяешь на протяжении тысяч лет. Он не хочет, чтобы ты жил, подобно рабочему скоту, поскольку любит жизнь и желает видеть ее свободной от страданий и унижений.

Ты вынуждаешь великих людей презирать тебя и стараться не замечать твоей ничтожности, чтобы избежать столкновения с тобой, а, что хуже всего, чтобы пожалеть тебя. Маленький человек, если ты психиатр, как например, Ломброзо [7], ты навешиваешь на великих людей криминальные ярлыки, или, как минимум склонность к преступной деятельности, а можешь приписать им, скажем, лунатизм, потому что великий человек, в отличие от тебя, не видит цели жизни в обогащении, в социально престижных браках своих детей, в политической карьере или научном признании. Словом, только потому, что он отличается от тебя, ты называешь его "гением" или "сумасшедшим".

Он же, со своей стороны, отнюдь не считает себя гением, а лишь обычным живым существом. Ты считаешь его асоциальным, так как он предпочитает раздумья в одиночестве пустой болтовне, под которой ты подразумеваешь общественную деятельность. Ты говоришь, что он сумасшедший, поскольку тратит деньги на научные исследования, вместо того, чтобы вкладывать их в ценные бумаги, как это делаешь ты. Ты, маленький человек, при всей своей глубочайшей упадочности, смеешь называть честного и откровенного человека "ненормальным". Ты меришь его собственными извращенными мерками нормальности, в которые он не вписывается. Ты не можешь увидеть, маленький человек, и не желаешь осознать, что ты вытесняешь из общественной жизни человека, который любит тебя и желает тебе только добра, и пытается помочь тебе. Ты делаешь его жизнь невыносимой, где бы он не появился. Кто превратил его в то, что он являет собой сейчас, после десятилетий гонений, отчаяния и страданий? Это сделал ты с твоей беспринципностью, твоей узостью мышления, твоим искривленным сознанием и с твоими так называемыми "вечными истинами", которые не живут более десяти лет.

Только вспомни о тех "святынях" которым ты клялся в верности в период ме ж ду Первой и Второй мировыми войнами. А теперь скажи мне, маленький человек, сколько раз ты публично отрекся от них? Ни разу, маленький человек, ни разу!

Великий человек более осторожен в своих мыслях, но приняв для себя какую-то идею в качестве основополагающей, он смотрит намного дальше тебя. Однако же его идея оказывается жизнеспособной, в то время как та, которой преклонялся ты, лопается как мыльный пузырь. Вот тогда-то ты, маленький человек, и начинаешь относиться к нему как к парии. А превратив его в парию, ты сеешь в его душе ужасное зерно одиночества. Зерно, которое не подвигает к действию, а лишь порождает страх, страх быть непонятым и оскорбленным тобой.

Для тебя важны такие понятия, как "народ", "общественное мнение", "коллективный разум". Ты, маленький человек, хоть раз задумывался над последствиями такого отношения к этим понятиям? Ты когда-нибудь спрашивал себя (только отвечай честно) за всю историю мирового развития или, хотя бы, со времен распространения учения Иисуса Христа, прав ты или не прав? Нет, ты спрашивал себя не об этом, а о том, что скажут о тебе окружающие в связи с тем или иным твоим поступком, и чем это тебе грозит. Об этом и только об этом ты всегда спрашивал себя, маленький человек!

Обрекая великого человека на одиночество, ты тут же забывал, что ты сделал с ним. Ты просто говорил новые глупости, отпускал в его адрес грязные шутки, причиняя ему, тем самым, еще большую боль.