Бумажные розы - Райс Патриция. Страница 6

— Монтейн! Черт возьми, сколько лет, сколько зим! Неужели это ты?! В последний раз, когда мы виделись, ты был паршивым пацаненком!

Говоривший развалился на стуле, выставив ноги в сапогах на стол. Стул балансировал на двух задних ножках. Когда вошли гости, он даже не удосужился подняться им навстречу. Тайлер смерил его хмурым взглядом и поправил эту ошибку: приблизившись, он легонько подтолкнул носком сапога одну из ножек стула. Тот закачался, и сидевший на нем, чтобы не рухнуть, вынужден был проворно вскочить.

— А ты тоже совсем не изменился, О'Райан, как я погляжу. Ну, к делу. Даме потребуется комната для отдыха. Она устала с дороги. К тебе должен был зайти Бенджамен. Надеюсь, ты уже приготовил то, что он просил для нас?

Хозяин постоялого двора, оказавшийся человеком среднего роста и очень тощим — если не считать пивного брюшка, нависавшего над ремнем, — состроил обиженную физиономию.

— А он ничего не говорил мне про дам! Сказал только, что нужны комнаты. И потом, это тебе не великосветская гостиная…

Эви не дала Тайлеру возможности выместить на хозяине свое дурное настроение, в котором он, непонятно по какой причине, пребывал с самого утра, и торопливо вмешалась в разговор:

— А что, мне здесь очень нравится, мистер О'Райан! Вы только покажите нам наши комнаты, а я уж сама обо всем позабочусь. Воспитательница научила меня дорожной жизни, так что я ко всему готова.

Тайлер не сомневался в этом, зная о том, сколько им пришлось взять с собой в дорогу сундуков. «С эдаким багажом она устроит себе сносное жилище в какой угодно конуре». Он попросил было ее оставить вещи на складе в Натчезе, но девушка решительно воспротивилась, сказав, что все это может им понадобиться в дороге. «Там добра на миллион. И потом, кто я такой, чтобы спорить с ней? Тем более что теперь состою у нее на службе?»

Выказывая явные признаки нетерпения и раздражительности, Тайлер помог ей занести наверх те сундуки, которые она попросила. Когда он наконец освободился и уходил из комнаты, то видел, с каким довольным видом она застилает свежим бельем постели себе и Дэниелу. Мальчишка требовал для себя отдельную комнату, но сестра и слышать ничего не захотела о зарезервированной ему Беном каморке на чердаке. Сам Дэниел, который в это время сидел внизу, уткнув нос в книгу, еще ничего не знал. Тайлер же не стал с ней спорить по этому поводу. Он решил на некоторое время предоставить своих подопечных самим себе, рассчитывая одновременно на то, что и они пока от него отстанут.

— Ты слышишь, как весело и шумно внизу? Не понимаю, почему мы должны просиживать весь вечер в этой убогой конуре? Давай спустимся в зал и повеселимся вместе со всеми. Даже Бенджамен ушел туда, я слышала. И потом… вдруг они просадят в карты наши билеты на пароход? Я считаю, что нам нужно проследить за этим.

Дэниел уныло проводил Эви взглядом до двери их комнаты, которая была заметно просторнее той, в которой они ютились в Натчезе. Как только умерла воспитательница и они наткнулись на те письма, Эви потеряла покой, и жажда деятельности закипала в ней с каждым днем все сильнее. Вообще-то она всегда была непоседой. Даже в детстве, когда болела и вынуждена была соблюдать постельный режим, она всегда находила себе какое-нибудь занятие: чаще всего сочиняла сказочные небылицы, сопровождая их самодельными иллюстрациями. Пока воспитательница была жива, Эви давала уроки девочкам в школе, а в свободное время возилась в саду. Ее счастье, что воспитательница обладала поистине ангельским терпением.

Но воспитательницы больше нет, и теперь некому сдерживать ее порывы, как она, бывало, говаривала. Во всяком случае, Дэниел не собирался этого делать. Он спокойно относился к ее причудам и скорее даже поощрял их, чем порицал. Но спускаться в зал, где в воздухе витает запах спиртного и табака, где режутся в карты незнакомые мужчины… Он считал, что это неразумно.

Но Эви уже все для себя решила. Она захватила маленький ридикюль и платок, словно собралась на вечерние посиделки за чаем. Дэниел поморщился, однако счел своим долгом сопровождать ее. Он подозревал, что Пикосу Мартину появление Эви внизу вряд ли придется по душе.

Дэниел чувствовал: Пикос и Бен что-то затеяли. Часом раньше до его ушей долетел обрывок их разговора, когда они думали, что их никто не подслушивает. Речь шла о каком-то Дорсете, у которого было в карманах что-то ценное. И Пикос с Беном решили завладеть этой вещью. Дэниелу оставалось только надеяться, что Пикос Мартин не окажется карточным шулером. Но, честно говоря, вид у них с Беном, когда они отправились играть, был весьма и весьма уверенный.

Появление в зале Дэниела и Эви прошло почти незамеченным. Только человек, который просил называть его Тайлером Монтейном, поднял на мгновение глаза, чертыхнулся вполголоса, но тут же вновь сосредоточился на игре. Дэниел увидел солидную россыпь монет на кону, и глаза его широко раскрылись. Да, тут дело серьезное!

Эви же была от увиденного просто в восторге. Все выглядело именно так, как, по рассказам Дэниела, в книгах про Пикоса Мартина. Осмотревшись по сторонам, она несколько разочаровалась, не увидев «салунных девочек», которые обычно оживляют собой подобные вечера. Ну ничего, может быть, она сама сумеет его как-нибудь оживить. Если повезет, то даже поймает кого-нибудь на шулерстве.

Зрителей было гораздо больше, чем играющих, но Эви все-таки удалось протолкнуться поближе к играющим. Дэниел все искал глазами стул, но в подобных заведениях, видимо, считалось, что человеку ноги для того и даны, чтобы стоять. Стулья были лишь под задами игроков. Юноша оперся о стойку бара и взял кружку пива, которую ему катнул бармен. Воспитательница не разрешала употреблять спиртное, но теперь, похоже — раз уж они отправились в Техас, — пришла самая пора учиться.

Тайлер боковым зрением заметил, что Мариэллен пробилась через толпу зрителей к столику, стоявшему напротив того, за которым играли, но не стал на нее отвлекаться. Он знал, что Дорсет передергивает, но был изначально готов к этому. У остальных игроков просто не хватило бы мозгов на удачный шулерский финт, поэтому Тайлер даже не держал их за соперников. Он полностью сосредоточился на Дорсете.

Во время очередной раздачи, получив карты, Тайлер негромко чертыхнулся, но все же сумел сохранить спокойствие. Воспользовавшись небольшой паузой, возникшей за столом, он поднял глаза, чтобы полюбоваться своей очаровательной спутницей, и увидел сосредоточенное выражение на ее лице.

Тайлер уже успел понять, что Мариэллен не только красива, но и умна, хотя временами она погружалась в себя и выглядела так, словно была не от мира сего. Интересно, что нашло на нее сейчас? Вот она заулыбалась, стала перешептываться с Бенджаменом, не забывая в то же время привлекать к себе взгляды всех присутствующих мужчин, но Тайлер видел, что она о чем-то напряженно размышляет. Он перевел взгляд на Дэниела. Разгадать то, о чем думал он, было легче, и, как правило, все мысли сестры были написаны у него на лбу.

Дэниел стоял, облокотившись о стойку бара, и лицо его хранило то же самое сосредоточенное выражение, какое минуту назад Тайлер заметил на лице девушки. Пожав плечами, он вновь обратил все внимание на сдающего, однако полностью сконцентрироваться на игре уже не смог. Мариэллен заглянула в карты Дорсета, и на лице ее появилась улыбка. В следующее мгновение Бенджамен уступил ей свое место, и Тайлер нахмурился: это совсем не входило в его планы.

Дорсет тем временем скинул две мелкие разномастные карты и вместо них взял пару других. Мариэллен свела брови. Тайлер не стал делать ставку, пропуская кон, а через минуту Дорсет забрал банк. Тайлер заказал девушке лимонад.

— Ба, Монтейн, а я-то думал, ты умеешь играть! — воскликнул Дорсет, опрокинув стаканчик виски и подмигнув юной красавице, подошедшей сзади. Вновь обернувшись к столу, он добавил: — Похоже, из тебя такой же игрок, как и фермер.

Тайлер что-то нечленораздельно буркнул в ответ и взял свои карты. Он решил не обращать внимания на поддразнивание Дорсета. Психология карточной игры была известна ему лучше, чем кому-либо другому. Не глядя на Мариэллен, он изучил свои карты и положил их на стол «рубашками» вверх.