Ночные услады - Райс Патриция. Страница 62

Когда паж постучал в дверь, оба были готовы. Все слова сказаны, все решено. Осталась только боль на всю дальнейшую жизнь. Не было ни прощальных поцелуев, ни слез. Оба чувствовали себя до предела опустошенными.

Филипп стоял, исполненный силы и решимости, когда Эльвина, накинув капюшон, выскользнула за дверь. Он стоял и смотрел ей вслед, мысленно прощаясь с обретенным счастьем. Она уходила навечно и уносила с собой его сердце.

Глава 23

Эльвина послушно последовала за пажом на женскую половину дворца, но, оставшись одна, спешно начала собираться в путь. Окинув любовным взглядом гору новых нарядов, которые, как она теперь знала, ей прислал Филипп, она мысленно простилась с ними. Там, куда направлялась Эльвина, они ей не понадобятся.

Она надела платье, перешитое из платья матери Филиппа, то самое, в котором приехала во дворец, и накинула сверху старый темный плащ. Следовало еще кое-что взять с собой. Не забыла Эльвина и золотой пояс — подарок Филиппа: кое с чем у нее не хватило воли расстаться. Затем, внимательно осмотрев коридор, она выпорхнула на свободу.

Стражи у входа словно и не заметили ее. Известно, что женщины, у которых есть любовники, покидают своих возлюбленных в предрассветные часы. Стражи у ворот должны ловить злоумышленников, а не прекрасных дам.

Озираясь в предрассветной мгле, Эльвина направилась к конюшням. Кони спали, и при ее появлении только немногие встрепенулись, но шума не подняли.

Она увидела могучего коня Филиппа. Где-то поблизости должна быть и ее серая кобылка. Эльвина подошла к ней и погладила по морде. Узнав хозяйку, лошадь ласково потерлась о ее руку. Там, в стойле, Эльвина решила немного вздремнуть, чтобы скоротать время до появления людей Филиппа.

Она проснулась от бряцания металла и возбужденного ржания лошадей, вскочила и отряхнула солому с юбки. Сделав вид, будто и сама только что прибыла сюда, Эльвина начала запихивать свои пожитки в седельные сумки.

Первым к ней подошел Альфонс — рыцарь лет двадцати, с широким крестьянским лицом, крепкий и косолапый, словно медведь.

— Я еду с вами, — бросила ему Эльвина.

За Альфонсом подошли остальные. Старший из них понял, что вопросы любовнице Филиппа придется задавать ему. Он был явно смущен. Слухи о благородном происхождении Эльвины дошли до него, но другие воины оставались в неведении.

— Миледи, мой господин не говорил о том, что вы поедете с нами. К тому же вы одна, без компаньонки. Так не положено.

— Филипп не успел сообщить вам об этом. Решение принято совсем недавно. Мне придется путешествовать инкогнито, под иным именем, так что взять с собой служанку я не могу. Филипп вверил меня вашим заботам. Если сэр Раймонд найдет меня, я окажусь в смертельной опасности. Так что давайте поспешим.

Воины привыкли подчиняться приказам, тем более приказам коротким и ясным, отданным властным тоном. Закаленным в боях мужчинам и в голову не приходило, что перед ними всего лишь девчонка. Не задавая более вопросов, они начали седлать коней, в том числе и серую кобылку для Эльвины.

Ворота открылись, выпуская немногочисленную кавалькаду, и никто из стражников дворца не заметил маленькую фигурку в центре. Все жили предстоящим поединком, приготовления шли вовсю, и взгляды обитателей и гостей Уайтхолла были обращены на знамена, вздымавшиеся над полем. Увы, пришлось отказаться от изысков, которые мог бы позволить себе двор, ибо дуэль не терпела отлагательства. Однако возбуждение толпы от этого не уменьшилось. Эльвина и рыцари покинули пределы дворца благополучно и без задержек.

Она старалась не смотреть в ту сторону, где уже установили шелковый навес. Филипп будет искать ее глазами именно там и не найдет. Эльвина не хотела думать о том, какую боль причинит ему ее отсутствие. Она молилась лишь о том, чтобы рука его, сжимавшая меч, не дрогнула, чтобы копье не затупилось, чтобы он сбросил Раймонда на землю.

К тому времени, как Филипп дошел до кромки арены, он уже знал, что искать Эльвину под навесом напрасный труд. И все же, не удержавшись, посмотрел в сторону трибуны и тут же разочарованно отвел глаза.

Рано утром к нему постучал посыльный королевы, чем раздосадовал Филиппа: разговор с королевой перед поединком помешает ему сосредоточиться на главном. Однако когда Элеонора провела его в комнату Эльвины и он увидел следы торопливых сборов, его охватили гнев и страх. От взгляда Филиппа не укрылось, что богатые наряды, купленные им, остались невостребованными, включая платье из синей шерсти, в котором Эльвина вчера приходила к нему.

Прекрасно понимая, что у Элеоноры есть все основания подозревать, будто он имеет непосредственное отношение к исчезновению леди, взятой под королевскую опеку, Филипп промолчал. Если он и догадывался о том, где Эльвина, выдавать ее не собирался.

Филипп выехал на арену, преисполненный решимости. Что бы там ни было припасено у Раймонда, чтобы свалить его с ног, Филипп твердо решил противостоять ему. Генрих подозревал, а Филипп знал наверняка, куда отправилась Эльвина и какой опасности себя подвергает. Значит, надо выжить, хотя бы для того, чтобы отыскать эту упрямую девчонку и вправить ей мозги. Зачем, зачем только он заговорил с ней об опасности, которой может подвергнуться их сын?

Мощный конь под ним, устав от вынужденной неподвижности, рвался в бой. Филипп, поклонившись королю, огляделся. Сэр Раймонд выезжал с противоположного конца. Шлем скрывал его лицо, но Филипп чувствовал на себе его мрачный взгляд. Продумывая тактику боя, Филипп решил было изобразить, будто едва держится в седле — потешить противника надеждой на то, что яд возымел действие, но передумал. Пусть трус дрожит в седле все время, которое займет поединок, не зная, с какой стороны ожидать смертельного удара.

Генрих ответил на приветствие угрюмым кивком и велел глашатаям объявить начало.

Раймонд, осознавая свое отчаянное положение, дрался с бешеным упорством. Копье его ударилось о щит Филиппа, но тот усидел в седле без особых усилий. Атака стоила Раймонду копья. Филипп старался оценить возможности соперника. Раймондом владел страх, а Филипп по опыту знал, что страх лишает человека разума. Его враг должен был совершить ошибку, и Филипп ждал, когда это случится, чтобы как можно скорее закончить схватку. Ему предстояло не мешкая отправляться за Эльвиной. Но вскоре Филиппу пришлось пересмотреть свое отношение к возможностям врага. Раймонд был крупнее и с успехом пользовался этим преимуществом, налегая на оружие всем своим весом.

Как бы ни впечатляло зрелище конного поединка, куда больше возбуждала пешая схватка. Все происходящее было лишь прелюдией к главному. Благородные зрители с нетерпением ждали, когда мощный удар одного собьет с ног другого, когда появится первая кровь. Свежий и прохладный октябрьский ветерок трепал яркие знамена. Покрытая инеем земля звенела под копытами мощных коней. На трибунах кричали и волновались. Рыцари разъехались и вновь на полном скаку стали сближаться.

На этот раз копье Филиппа, скользнув по щиту Раймонда, ударилось о защищенное броней плечо. Раймонд удержался, но удар оказался болезненным. Раймонд не терять уверенность. Филипп не ослабел, как обещали Mapта, передавая ему зелье.

Морально разоружив противника, Филипп сбил его с коня, но и Раймонд нанес Филиппу удар копьем. Тряхнув головой, чтобы перестало гудеть в ушах, Филипп спешился, намереваясь добить противника.

Раймонд, тяжело, со свистом дыша, сжимал широкий меч обеими руками. Поскольку щит его прогнулся и не мог более служить защитой, он подпустил Филиппа ближе. Филипп знал, что ему достаточно всего лишь парировать удары противника, изматывая его, а потом, дождавшись, когда тот ослабеет, прикончить Раймонда. Однако такая тактика требовала времени, а как раз времени Филиппу и не хватало.

Толпа одобрительно заревела. Наконец все увидят схватку один на один, бой, в котором в полной мере проявятся сила и мастерство соперников. Тяжелый металл мечей легко рвал сетку кольчуг. Плечо Раймонда окрасилось кровью, и все же боковым ударом он сбил Филиппа с ног. Филипп осел на колени, и Раймонд под рев трибун замахнулся, чтобы убить его, но тот не желал умирать.