Обманутая любовь - Райс Патриция. Страница 14

– Вздор! – воскликнула Элеонор. – Я поужинаю одна. Кристина, ты не нарушишь правил приличия, если поужинаешь с Дамианом. Не заставляй его коротать вечер в одиночестве.

Однако янки решительно покачал головой.

– Ваша дочь – весьма благоразумная молодая леди. Она абсолютно права, не желая оставлять вас одну после столь утомительного путешествия. Мне же часто приходилось ужинать в одиночестве, с тех пор как я прибыл в Англию.

Велев хозяйке принести ужин для дам, лорд откланялся и вышел.

– Я счастлива, что Ансон воспитал своего сына как настоящего джентльмена. А ведь об этих янки рассказывают такие ужасные вещи… – Элеонор умолкла, заметив удивление дочери. – Что-то не так? – тихо спросила она.

– Не так? Нет, мама, ну что ты. Позволь, я помогу тебе раздеться.

Повернувшись к дочери спиной, чтобы та расстегнула застежки корсажа, Элеонор продолжила разговор:

– Это трагедия, что мальчик лишен своего законного наследства.

– Едва ли можно назвать его мальчиком, мама, – сухо возразила Кристина, снимая с Элеонор тяжелое платье из парчи.

Элеонор пропустила замечание дочери мимо ушей.

– Увы, его дядя внушал мне отвращение. О мертвых нельзя отзываться плохо, но Бартоломью не отличался порядочностью и в те времена, когда я была еще девушкой, а с возрастом стал еще хуже. Ансон поступил мудро, не позволив сыну жить в такой безнравственной атмосфере, но теперь мальчик понятия не имеет, как управлять Уэстшипхэмом. Думаю, мы все должны радоваться тому, что у Бартоломью нет законного наследника.

По мнению Кристины, молодой лорд был таким же отъявленным мерзавцем, как и его дядя, о котором ходили ужасные слухи. То, о чем рассказывала Элеонор, совершенно не интересовало девушку. Однако за ужином ей пришлось выслушивать воспоминания матери о семье лорда.

– София и я были лучшими подругами, хотя барон считал, что дочь викария недостойна моей дружбы. – Рассмеявшись, Элеонор изящно промокнула уголки губ салфеткой. – Однако любовь творит чудеса. Родители хотели, чтобы мы с Ансоном полюбили друг друга. Уверена, это шокировало бы старого графа, но, в конце концов, он смирился бы. И конечно, именно об этом всегда мечтал барон.

Размышляя о своем, Кристина отрезала себе кусочек мясного пирога. Когда-то Элеонор рассказала дочери такие ужасные истории о бароне Аддерли, что Кристина, никогда не видевшая деда, радовалась этому. Неужели дядя пошел в отца и поэтому не желает признавать единственную родную сестру? Кристина знала, что брат и сестра перестали переписываться после того, как Элеонор вышла замуж. Однако тут не обошлось без вмешательства барона, а дядя в то время отправился на войну. Что, если он погиб, и никто не сообщил им об этом? Кристина похолодела. Если так, то они действительно в безвыходном положении. Без поддержки маминого брата им не вырваться из цепких когтей злобного янки.

– Если бы коварный Бартоломью не ускорил тяжбу, не было бы никакой дуэли. Я до сих пор не могу поверить в то, что Ансон сознательно убил того человека. Думаю, пистолеты были неудачным выбором, такое оружие не подходит джентльмену, однако это не оправдывает Ансона. Он мог прицелиться выше его головы…

Элеонор покачала головой, раздосадованная тем, что дочь не проявляет интереса к ее воспоминаниям о прошлом.

Историю о дуэли Кристина слышала впервые.

– Из-за чего они дрались, мама?

– Это случилось давно и уже не имеет значения. Важно лишь то, что Ансон убил человека. Старый лорд хотел отправить его в Европу, пока не уляжется буря, но у Ансона были свои планы. Он отказался ехать куда-либо без Софии. Старый лорд, понятно, и слышать об этом не желал, считая, что младший сын должен жениться на богатой наследнице. Тогда уже было очевидно, что Бартоломью никогда не обзаведется законным наследником. Внебрачных детей у него было пруд пруди, но ни одна порядочная женщина не вышла бы замуж за такого развратника. Это и тревожило старого лорда. Женою Ансона должна была стать аристократка, а не дочь викария.

Кристину невольно увлекла эта история, тесно связанная с судьбой ее матери, и к тому же весьма романтичная. Сын лорда женился на дочери викария, а наследница барона отдала руку и сердце мэру провинциального городка!

– Дрейтоны, – продолжала Элеонор, – всегда были своенравными, и Ансон ничем не отличался от них. Я не могу осуждать его за столь дерзкий поступок, поскольку, последовав его примеру, сделала то же самое. Но Уэстшипхэм изменился, с тех пор как он уехал. Мне до сих пор не верится, что такой стойкий человек, как Ансон, мог пропасть.

– Но что произошло? Он женился на Софии? Бежал во Францию? – искренне заинтересовалась Кристина.

Посмеиваясь про себя, Элеонор помешала ложечкой чай. У нее появилась надежда увидеть дочь счастливой. Нужно сделать все тонко.

– Как, разве ты не знаешь, Кристина? А что я тебе постоянно твержу? Дамиан – вылитый отец. Правда, не такой удалой и добродушный, но, возможно, это оттого, что он прожил нелегкую жизнь. Ты не слышала о войнах или волнениях в колониях [2]?

– Это длится уже пять лет, мама! Но ты никогда не говорила мне, что его светлость – сын Ансона и дочери викария.

– Конечно. А чей же еще? Черные глаза достались ему от матери. Злопыхательницы утверждали, что в ее жилах течет цыганская кровь. Ансону пришлось выкрасть Софию. Он заявил, что скорее даст вздернуть себя на виселице, чем уедет без нее. Я слышала, что они поженились на корабле, доставившем их в Америку.

Утомленная разговором, Элеонор откинулась на подушки и прикрыла глаза. Она сделала все, чтобы открыть дочери глаза. Пусть остальным распорядится судьба. Элеонор не понимала, что произошло между Кристиной и молодым лордом и почему между ними возникло такое отчуждение. Однако внутренний голос подсказывал ей, что лучше этого не знать. Дамиан унаследовал необузданный нрав матери, но в нем слишком мало отцовской сердечности. Воспитанный в невежественной стране, где царила вседозволенность, он казался ей очень опасным. Однако Элеонор отчего-то была уверена в том, что молодой человек оценит по достоинству ее дочь. Разве не прекрасно, когда дети осуществляют то, что не было суждено родителям?

Видя, что мать устала, Кристина убрала тарелки и переоделась.

Она стояла у окна в ночной рубашке и, пристально вглядываясь в темноту, предавалась размышлениям. Зачем этот янки появился из прошлого? Зачем так круто изменил ее жизнь?

Рука девушки невольно коснулась живота. А вдруг она беременна? Что он имел в виду, когда говорил о «способах решения подобных проблем»? Неужели этот человек способен отдать кому-то своего ребенка? Кристина слышала и о более ужасных вещах, но содрогалась при одной мысли об этом. Хозяин Уэстшипхэма – внук простого викария. Как же он посмел взять ее силой и почему теперь не желает жениться на ней?

Впрочем, мысль о том, чтобы выйти замуж за такое чудовище, внушала Кристине ужас.

Никогда! Никогда! Даже обаятельный разбойник, обещавший ей избавление, не заманит ее в свою постель. Лучше уж она родит внебрачное дитя, чем позволит мужчине прикоснуться к себе.