Обманутая любовь - Райс Патриция. Страница 18

– Не смейте считать меня вашей любовницей! – закричала она и стремглав вылетела из комнаты.

– Вы скоро будете ею! – пророкотал он вслед Кристине, но она даже не обернулась.

Взбешенный, Дамиан приложил руку к щеке. «Следует вести себя осмотрительнее с молодыми девственницами, – подумал он. – Зрелая женщина почла бы за счастье мои ухаживания». Но то, что было нужно Дамиану, совершенно не совпадало с тем, чего он страстно желал.

Вспоминая вкус ее медовых губ, лорд постепенно успокоился. Чувство долга не позволяло ему свернуть с некогда избранной дороги. Однако Дамиан не собирался отказываться от Кристины. Он получит ее, чего бы это ему ни стоило. Дамиан твердо решил, что выполнит в Англии свою миссию и уедет, оставив Кристину более приспособленной к жизни, чем прежде.

Убеждая себя в этом, он пытался усыпить свою совесть, но при этом знал, что сейчас они оба в равной степени нужны друг другу.

Фокус был в том, чтобы не дать Кристине этого понять.

Глава 7

Даже удостоверившись в том, что не носит под сердцем ребенка лорда, Кристина не избавилась от дурного настроения. После бессонной ночи у нее остались темные круги под глазами, и она решила не выходить из спальни, пока не узнает, что этого чудовища нет дома.

Однако эта предосторожность ничего не дала Кристине. Каждая комната, в которую она заходила, носила следы его присутствия: забытые на каминной доске сигары, графин с вином на буфете, книга, небрежно оставленная на стуле. Даже слуги умудрялись ежеминутно упоминать его имя. И вскоре Кристина готова была убить каждого, кто позволял себе произнести «его светлость».

Еще один сюрприз, приготовленный ей лордом, почти лишил девушку дара речи.

В своей комнате Кристина застала миссис Дуглас за весьма странным занятием: экономка перебирала ее платья. Лучшие из них лежали на кровати. Когда Кристина вошла, шотландка критически разглядывала ее очередной наряд.

Ничуть не смутившись, экономка повернулась к Кристине и показала ей платье:

– Вы уже выросли из него, не так ли? Отдать его служанкам или отослать вместе с остальными?

Растерявшись, Кристина уставилась на отложенные в сторону платья.

– Что вы с ними делаете?

– Этот мужчина весьма благоразумен. Разве он не сказал вам?

Кристина молча покачала головой.

– Его светлость пригласил швею и велел расставить их, поскольку вы не позволили ему купить новые. И поступили совершенно правильно – следует улучшить то, что у вас уже есть. Прекрасные платья, и если добавить немного кружев и отделки… – Заметив, что Кристина нахмурилась, миссис Дуглас осведомилась: – Надеюсь, вы не возражаете? Нельзя же принимать гостей его светлости в том, что не подходит даже служанкам.

Кристина посмотрела на коричневое шерстяное платье, которое надела с утра, и поморщилась. Она и не подозревала о том, до какой степени стесняется этого платья и как дорожит красивыми нарядами, до тех пор пока янки не дал ей почувствовать себя женщиной. Вспомнив, что лорд Джереми обещал заглянуть в гости, Кристина скрепя сердце разрешила швее приступить к работе.

Как же она ненавидела лорда! Эта ненависть усиливалась всякий раз, когда он демонстрировал ей свои намерения. Дамиан заставил Кристину задуматься о том, что она не только леди, но и женщина, и это возмущало ее до глубины души. Кристина предпочла бы навсегда остаться в Корнуолле со своими книжками и дневниками, смирившись с одиночеством и бедностью. Но он и не думал оставлять ее в покое. Нарядив Кристину в лучшие платья, представив своим знакомым и обращаясь с ней как со взрослой женщиной, лорд шаг за шагом добивался своей цели, а она почему-то подчинялась ему.

Дамиан, видимо, надеялся, что Кристина не захочет вернуться в Корнуолл, однако сильно ошибался на ее счет. Она решила принимать от него подарки и наслаждаться короткой передышкой, но, как только здоровье матери улучшится, немедленно вернуться домой. Мысль о том, чтобы покориться этому чудовищу, была нестерпима для нее. Однако Кристина сознавала, что, если тайна откроется, это убьет ее мать.

Размышляя обо всем этом, девушка примеряла золотистое платье, расставленное швеей и украшенное контрастной вставкой из французского батиста.

– Оно очень идет вам, хотя ваши глаза кажутся несколько темнее обычного, – неожиданно прозвучал мужской голос. – Вы плохо себя чувствуете?

Дамиан поднялся по лестнице и встал рядом с Кристиной, поняв, что она не собирается спускаться. Он внимательно вглядывался в ее прелестное лицо.

– Впервые за много дней я чувствую себя превосходно, спасибо. – Она не предполагала, что лорд вернется так рано.

– Что вы хотите этим сказать? Мне казалось, вы были вполне здоровы.

Что-то в ее пронзительном взгляде подсказало ему ответ на вопрос, и впервые с тех пор, как Кристина узнала его, улыбка чуть тронула уголки тонких губ.

– Вы имели в виду наше первое… знакомство? Вам не следовало беспокоиться. Я принял меры предосторожности, как только обнаружил свою непростительную ошибку. Вы не должны расплачиваться за мою вину, ваша невинность так трогательна. – Улыбка Дамиана стала шире, когда он заметил, что его слова произвели на нее впечатление.

Покраснев до корней волос, Кристина направилась к лестнице.

Не успела она сделать и двух шагов, как Дамиан схватил ее за руку.

– Я знаю вас лучше, чем вы полагаете, Кристина Мактавиш. Вас воспитывали как леди, но вы слишком много унаследовали от отца, и это не позволяет вам быть такой, какой вы хотели бы казаться. А теперь объявим перемирие и поедем кататься. Я покажу вам парк.

– Вы были знакомы с моим отцом? – спросила она.

– Отчасти – да, но большего я сказать не могу. Возьмите накидку – на улице прохладно, а экипаж открытый.

Будь он проклят! Презренный, самонадеянный, скрытный мерзавец! Однако Дамиан что-то знал о ее отце, и любопытство возобладало над осторожностью.

Двухколесным экипажем, рассчитанным на двоих, янки управлял со сноровкой заправского кучера. Кристина пыталась сосредоточиться на видах и звуках Лондона, но Дамиан не давал ей покоя.

– Мне не удастся упрочить репутацию повесы, если та, кого считают моей любовницей, будет сидеть с таким видом, будто готова разрыдаться. Буду весьма признателен, если вы улыбнетесь или хотя бы сделаете вид, что с восторгом внимаете мне.

Кристина огляделась. Лорд мрачно улыбнулся:

– Ну вот, мне уже удалось завладеть вашим вниманием. Ничего, постараемся научиться улыбаться друг другу в процессе прогулки.

– Будьте вы прокляты, милорд! Я не желаю изображать вашу любовницу. Советую подыскать себе более подходящую спутницу, способную разделить с вами стремление к порочной жизни. – Большие янтарного цвета глаза гневно блеснули на него из-под шляпки.

Дамиан неотступно думал о Кристине, хотя его черные непроницаемые глаза были прикованы к лошадям. Наконец экипаж свернул к подъездной дорожке, ведущей в парк.

– Признаться, вы подходите мне гораздо больше, чем я предполагал, мисс Мактавиш. Жаль, что наши отношения имели для вас столь неприятное начало. И все же уверен, что могу предложить вам значительно больше, чем бедность и уныние, которые неминуемо ждут вас в Корнуолле. Вы привыкли к роскоши, и я готов предложить вам ее. Вы не созданы для той жалкой жизни, которую оставили позади.

– Я привыкла жить по совести. А вы толкаете меня на путь порока. Не вижу смысла спорить об этом далее. Кстати, почему вы хотите казаться повесой?

Дамиан мельком взглянул на нее, затем поднял кнут, приветствуя экипаж, катившийся по дороге. Пара, сидевшая в нем, помахала в ответ, пристально разглядывая Кристину, и карета, не останавливаясь, проехала мимо. Янки довольно усмехнулся:

– На вас обращают внимание. Если бы вы сняли свою ужасную шляпу, то они лишились бы дара речи. Да, я не хочу быть повесой, мисс Мактавиш, я хочу им казаться. А это, согласитесь, не одно и то же.

– Весьма спорное утверждение, милорд, но ради того, чтобы услышать ответ на свой вопрос, я соглашусь с вами. Почему же вы хотите казаться повесой?