Обманутая любовь - Райс Патриция. Страница 63

– Какое значение имеют обстоятельства? Моя мама умерла из-за нас, и ничто не вернет ее. Из-за вас и я, и ребенок едва не умерли, а вы бросили меня, отняв все, что было мне дорого. Я пересекла океан, чтобы воспитывать малыша так, как мечтали вы, но услышала обвинения в измене. Что возместит мои страдания?

Его лицо исказилось от боли.

– Так вы не выходили замуж за Джереми? Он помог мне освободиться, точнее – он, ваш дядя и Бен Томас. Барон Аддерли взял с меня слово, что я никогда не вернусь за вами и не попытаюсь писать вам. Таково было условие моего освобождения. Я придумал множество способов, как уклониться от своего обещания, но ваш дядя, должно быть, заподозрил это. Чтобы навсегда избавить вас от меня, он рассказал мне о вашем предательстве. Джереми, зная это, предложил вам воспользоваться его именем в надежде, что вы когда-нибудь будете принадлежать ему.

Потрясенная, Кристина, прижав к груди сверток, смотрела на Дамиана со слезами на глазах.

– Теперь вы отпустите меня? – прошептала она.

– Куда вы отправитесь? К Джереми? Я последую за вами, так и знайте.

– Я не могу отправиться в Англию сейчас. Надо подумать о ребенке. Если в Уильямсберге безопасно, то я поживу там первое время.

Охваченный надеждой, Дамиан приблизился к девушке.

– Пока англичане не ушли с нашей земли, мне было бы спокойней, если бы вы остались с моими близкими. Они знают страну, а вы нет.

– Дамиан, я не могу…

– Ради блага ребенка – не ради меня – обещайте, что останетесь в Йорктауне.

Его умоляющий взгляд тронул Кристину. Прежде она любила этого мужчину страстно, почти безумно, возможно, любила и теперь. Однако Кристина совсем не знала его. Как она могла понять Дамиана, когда он так тщательно скрывал от нее свое истинное лицо. Оставаться рядом с ним – все равно, что играть с огнем. Однако прежде Дамиан уже не раз опалял ее своим пламенем, и она выдержала, значит, надо поступить так и сейчас. Дамиан Дрейтон – ее единственная любовь, от которой нельзя отказаться.

– Я останусь, если вы не будете компрометировать меня, – ответила девушка.

– Я хочу, чтобы вы стали моей женой, Кристина. Вопреки голосу разума я решил жениться на вас с самого начала и не изменил своего решения, даже думая, что вы предали меня.

Дамиан не посмел прикоснуться к ней, боясь, что она бросится прочь. Малейшее резкое движение спугнуло бы ее. Чтобы снова завоевать Кристину, необходимы осторожность и терпение, но на это нужно время, которого у Дамиана не было. Он проклинал войну, отрывавшую его от Кристины. Дамиан хотел, чтобы ребенок носил его имя; более того, он желал женщину, носившую его дитя. И ради этого был готов на все.

Кристина видела, что Дамиан старается сохранить самообладание. Это было так непохоже на ее дерзкого янки. До сих пор он всегда протягивал руку и хватал то, в чем нуждался. Девушка не возразила ему, боясь, что Дамиан снова потеряет контроль над собой.

– Откуда у вас мой дневник? – спросила она, меняя тему разговора.

– Из рассказа моих людей я понял, что его отдала им Лорна. Не судите ее слишком строго. Эта женщина знает мой крутой нрав и, возможно, тревожится за вас. Но я пока еще не так низко пал, чтобы читать чьи-то сокровенные мысли, хотя мне бы очень хотелось знать, что у вас на уме.

Растерянная Кристина стояла в нескольких дюймах от него, и ее волосы мягко блестели в свете фонаря. Как он мог усомниться в ней, зная, что она так беззащитна? Дамиан проклинал свою глупость, понимая, что собственная вина заставила его дурно думать о Кристине. Она не подтвердила, но и не опровергла предъявленных ей обвинений. Эта девушка, возможно, шпионка, но ему следует научиться доверять ей. От этого зависит их будущее.

– Какую страницу вы прочли? – тихо спросила Кристина, желая понять, что заставило его так измениться.

– Видимо, это был день, когда мне вынесли приговор. Все написанное вами очень трогательно. Я прочел совсем немного и по-прежнему почти ничего не знаю. Возможно, когда-нибудь вы расскажете мне обо всем.

Черные глаза выражали сострадание. Не в силах вынести этого, Кристина взглянула на дверь.

– Теперь я могу идти?

Вместо ответа Дамиан набросил на плечи девушки длинную накидку и запахнул ее.

– Путь не близкий, а ночь сегодня прохладная.

Они стояли под темными окнами дома Дрейтонов. Дамиан наклонился, чтобы лучше слышать девушку.

– Вы не войдете? – спросила она. Кристине казалось странным расставаться у порога после того, как они столько ночей провели вместе. Как теперь пережить хотя бы одну, зная, что он жив, но не может прийти к ней?

– Скоро рассвет. Я должен вернуться затемно, Кристина… – Голос Дамиана сорвался. – Корнуоллис поджидает прибытия новых сил. На помощь ему идет целая эскадра. Он, наконец, понял, что в Уильямсберге не следует располагать лагерь, и двинул войска сюда, готовиться к встрече кораблей. Надеюсь, вы сохраните нашего ребенка. Скоро произойдет решающее сражение. Вероятнее всего, сначала на море. Прежде Йорктауну не удавалось избежать потерь. Прошу вас прислушиваться к советам моих родных. Если я срочно понадоблюсь вам, пошлите записку Нику, владельцу таверны, расположенной у подножия холма.

Кристина кивнула.

– Не волнуйтесь, со мной все будет в порядке. Роберт сказал, что англичане не причинят вреда леди Джереми.

Дамиан схватил ее за плечи.

– Вы будете меня ждать?

Янтарные глаза блестели, как теплое летнее солнце.

– Я буду здесь, – уклончиво ответила Кристина.

Он принял этот ответ, не смея пока спрашивать о большем.

Через несколько минут Дамиан скрылся за выступом холма. Кристина повернулась к дому. Ей придется вернуться туда одной.

Она никогда не узнает, как трудно ему было уйти, понимая, что война вскоре закружит их в своем безжалостном водовороте и, возможно, разлучит навсегда. Дамиан верил в свою удачу и в мужество Кристины. Он заставил себя идти вперед и думать о будущем.

Глава 28

Увидев Кристину, София Дрейтон расплакалась от радости. Лорна тепло обняла девушку за плечи. Лишь Мара взглянула на нее с откровенной враждебностью. Когда Кристина исчезла, Роберт кратко пересказал женщинам слова Дамиана, чтобы объяснить ее похищение. Однако ни один из братьев не мог объяснить возвращение Кристины, поскольку оба отправились на войну. Понимая, что враждебность Мары имеет основания, Кристина не обижалась на нее. Дамиан требовал преданности от всех. Женщинам не пришлось долго обсуждать загадочную историю исчезновения и возвращения Кристины. Как и предупреждал Дамиан, Корнуоллис вывел войска из верхних районов Портсмута и Уильямсберга и уже на следующий день первые отряды англичан вышли на отвесную береговую линию, с которой открывался вид на море и на Йорктаун. Полчища вооруженных солдат заполонили прежде свободные земли, превращая их в наспех сооруженные фортификационные укрепления. Йорктаун замер в напряженном ожидании.

Мара убеждала мать собрать вещи и отправиться на плантацию, но миссис Дрейтон не хотела покидать дом. Шансы на то, что плантации, так же как город, окажутся в зоне военных действий, были достаточно высоки. По крайней мере, здесь их окружали соседи.

Именно это София и выдвинула в качестве аргумента, но Кристина ясно видела страх в глазах пожилой женщины. Миссис Дрейтон точно знала, что ее сыновья примут участие в битве. Сообщение о них могло добираться до плантаций неделями. Ее сердце не вынесло бы напряженного ожидания. Кристина не вмешивалась в спор, однако вздохнула с облегчением, когда София Дрейтон все же настояла на своем. Дамиан сказал, что первая схватка произойдет на море, и он будет в ней участвовать. Зная об этом, Кристина не хотела покидать дом.

Когда первые отряды англичан вошли в Йорктаун, в доме были три женщины и несколько слуг. Многие соседи оставили город. Некоторые закрыли двери и притаились, глядя, как гордые офицеры скачут на откормленных скакунах через центр Йорктауна. Великолепные военные формы, расшитые галунами и украшенные блестящими медными пуговицами, резко контрастировали с жалкой экипировкой отрядов добровольного народного ополчения, которые скрывались в лесах за городом.