При открытых дверях - Азерников Валентин Захарович. Страница 1

Валентин Азерников

При открытых дверях

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

На сцене – полукругом, обращенным внутренней стороной к зрителю, расставлены столы. На них – телефоны, лампы, календари, папки, графины, счеты, калькуляторы и прочая канцелярская утварь. Иванов и Сидоров сидят на столах, разговаривают. Петров, уткнувшись в журнал, решает кроссворд, и этим он будет заниматься в продолжение всей пьесы. Николаева, примостившись у стола, делает маникюр.

Иванов. Глупости. Глупости это. Не может он.

Сидоров. Почему это он не может?

Иванов. Выдохся потому что он.

Сидоров. Ну да, оно не выдохлось, а он выдохся.

Иванов. Что ты сравниваешь.

Входит Тюнин.

Сидоров (Тюнину). Слышь, Сергей, что он говорит? «Спартак», говорит, выдохся, а «Динамо», мол, нет. Понимает он, а?

Иванов (Тюнину). Нет, ну как можно даже сравнивать, скажи. Ты же был вчера на матче, скажи ему.

Тюнин. Вы что, меня за этим вызывали? В деканате сказали – просите зайти.

Иванов. Да тут глупость одна… (Сидорову.) Ты вчера второй гол помнишь? Ну это же чистая пенка, из рук выпустил.

Тюнин. Какая глупость?

Сидоров (Иванову). Это случай, это ничего не доказывает.

Иванов. Ну да, случай. Как вы проиграете – это, значит, случай, а как выиграете – закономерно? (Тюнину.) Да тут письмо одно поступило. Жалоба.

Тюнин. На меня?

Иванов. Ну да. Псих, наверное, какой-то.

Тюнин. Анонимка, что ли?

Иванов. Без подписи. Можно вообще и не разбирать. Ты просто напиши тут вот, что все это, мол, не соответствует, и дело с концом. На стадион пойдем?

Тюнин. А на что хоть жалоба-то?

Петров. Достоверные сведения. Семь букв. Третья – «е».

Тюнин (машинально). Клевета.

Петров. Подходит.

Иванов. Да тут – чушь какая-то. Будто ты на заводе… Ты на заводе обследование проводишь?

Тюнин. Да.

Иванов. Ну вот будто ты там огласил данные опроса. Назло, мол, начальнице цеха. Там женщина начальник?

Тюнин. Да.

Иванов. Ну вот, мол, назло ей. Да ну их – не обращай внимания. Мало кто что пишет. Доказательств нет, напиши здесь, что все это ерунда, и привет от наших. Хорошо бы пораньше поехать, а то на запад билетов не будет.

Тюнин. Так понимаешь, какая история… Дело в том, что в какой-то мере…

Иванов. Ну да…

Тюнин. Да.

Иванов. Что – действительно огласил данные?

Тюнин. Не я сам. Так получилось.

Сидоров. Ты что говоришь сейчас – понимаешь? Тебя ведь за язык никто не тянет.

Петров. Обдуманное решение из восьми букв. Второе – «л».

Тюнин (машинально). Глупость.

Петров. Точно.

Иванов (садится за стол). Ну я не знаю, Сергей Сергеевич, ты бы подумал, прежде чем отвечать. Ведь тогда хочешь не хочешь, а нам придется…

Сидоров (садится за стол). И вам тоже придется, товарищ Тюнин…

Тюнин. Да ладно, чего ты вдруг – товарищ… Ты еще – гражданин.

Иванов. Кстати, не надо тыкать, ладно? Мы все-таки не на стадионе, мы все-таки на заседании поста народного контроля. Так что давайте вежливо и по существу дела.

Тюнин. Какого еще дела?

Иванов. Вашего, Сергей Сергеевич.

Сидоров. Двери как – закрыть? При закрытых слушать будем?

Занавес начинает закрываться.

Иванов. Да нет, пусть открытыми будут. Душно.

Занавес снова открывается.

Тюнин. Но я не понимаю…

Иванов (перебивает). Только давайте так договоримся – вопросы будем задавать мы.

Петров. Дружеская беседа. Шесть букв.

Тюнин (машинально). Допрос.

Петров. Верно.

Иванов. Начнем. Итак, вы действительно нарушили тайну сообщаемых вам сведений?

Тюнин. Не умышленно. Но я и не скрывал этого. В лаборатории у нас знают.

Сидоров. Минутку… (Николаевой.) А почему вы протокол не ведете? Каждый раз одно и то же…

Николаева откладывает маникюрный прибор, берет блокнот.

Тюнин. В общем, нескладно все вышло. С самого начала все нескладно было. Недаром не хотел влезать в это дело – как чувствовал. Дело это, честно говоря, не совсем мое. Моя диссертация – теоретическая: проблемы лидерства в коллективах. А опрос на заводе должен был проводить мой коллега. Но он заболел, и шеф стал меня уговаривать.

Появляется профессор, садится за стол.

С заводом был уже договор заключен, они деньги лаборатории перевели, и надо было как-то…

Профессор. Теоретическая часть у вас, голубчик, неплохая. Но если ее еще и практикой подкрепить – работе просто цены не будет. Можете спокойно представлять на защиту. Соглашайтесь, всем польза – вам, лаборатории, заводу.

Тюнин. А она им, думаете, нужна? Польза.

Профессор. Польза, голубчик, всем нужна. Когда она не во вред.

Входит телефонный мастер. Не обращая ни на кого внимания, подходит к телефону, набирает номер, потом меняет в трубке мембрану и, по-прежнему ни на кого не глядя, уходит. Все смотрят на него как завороженные, и так будет каждый раз.

Иванов. Ну и что – вы согласились?

Тюнин. А что было делать? И сроки подпирали, и вообще.

Сидоров. А нельзя ли поподробнее? Что вас все за язык тянуть надо?

Тюнин. Ну что… Принял меня, как положено, главный инженер. Зеленский его фамилия.

Появляется Зеленский, садится за стол.

Прохладно принял. Впрочем, нас всегда так принимают. Приходят какие-то люди, задают какие-то вопросы, ходят по заводу, людей отвлекают, не работа, а так – что-то непонятное. А непонятное настораживает.

Зеленский (Тюнику). Ну что ж, наш ученый друг, в принципе мы с вашим профессором договорились. Нас, грешных, что интересует сейчас – нас интересует, что мы с этого, как говорится, будем иметь? Вы – диссертацию, а мы – что?

Тюнин. Ну… Для начала мы определим в каждом цехе неофициального лидера.

Зеленский. То есть?

Тюнин. Человека, который пользуется наибольшей популярностью.

3еленский. А начальник цеха?

Тюнин. Это официальный лидер. Они не всегда совпадают.

Зеленский. Не многовато ли на один цех?

Тюнин. В идеале может быть так – что один. Но для этого и нужно наше обследование. Мы сможем рекомендовать вам, какой тип руководителя нужен в каждом цехе, на каждом участке, в каждой бригаде.

3еленский. Да? Красиво. Даже слишком – для текущего момента. Видите ли, наш ученый друг, у нас далеко не все относятся к вашей социологии так, как я. То есть не вообще к науке, а в смысле ее полезности сегодня и здесь. Поэтому, если я втравил завод в эту историю, то я должен быть уверен, что ваши результаты пригодятся не только будущим поколениям и не только вам для диссертации, но и нам, грешным. Справедливо?

Тюнин. Ну… В известной мере.

Зеленский. А справедливость она всегда в известной мере. Причем далеко не всем известной.

Сидоров (Николаевой). Это не пишите.

Иванов. Ну, а дальше что было?

Тюнин. Дальше? Дальше пришла Екатерина Михайловна. Начальница шестого цеха. С которого я начал. Сидоров. А, это та, которая,., Понятно.

Появляется Екатерина Михайловна.

Тюнин. Ну что?… Познакомил он нас.

Зеленский. Вот познакомьтесь – товарищ Тюнин. Это – Екатерина Михайловна, прошу любить и жаловать.

Екатерина Михайловна. Кому кого?

Зеленский. Жаловать будете товарища Тюнина.

Екатерина Михайловна. А любить – он меня?