Талтос - Райс Энн. Страница 110

За сотни лет сложился стойкий миф о том, что Маленький народ когда-то походил на нас: высокий и светловолосый – и обладал нашими достоинствами. Но злые духи сделали их такими, какими они стали теперь, изгнали их, заставили переносить страдания. Они были такими же долгожителями, как мы. Их чудовищные крошечные дети рождались так же быстро и столь же полностью развившимися, как наши.

Но мы опасались их, ненавидели их, мы не хотели, чтобы они нас использовали, и постепенно начали верить в истории о том, что наши дети могут походить на них, если им не давать молока и лишить их любви и заботы.

А правда, какой бы она ни была – если кто-нибудь когда-нибудь ее и знал, – была погребена в народных сказаниях.

Маленький народ все еще иногда появлялся в долине. В Британии нашлось бы не много жителей, ничего о нем не слышавших. Маленьких людей называли бесчисленными именами, связанными с другими мифическими созданиями: эльфами, гномами и им подобными.

Сейчас они вымирают в Доннелейте – по великому множеству причин. Они все еще обитают в наших темных, тайных укрытиях. Они то и дело крадут человеческих женщин для размножения, но они не более успешны в отношениях с человеческими существами, чем мы. Они мечтают заиметь ведьму: смертное создание со сверхъестественными способностями – типа того, с кем они раньше совокуплялись для рождения Талтоса. И когда им попадается такой человек, они могут быть безжалостны.

Никогда не верьте, что они не причинят вам зла в нашей долине, или в других долинах, или в глухих лесах. Они поступят именно так. И они могут убить вас только ради удовольствия или ради того, чтобы вытопить жир из вашего тела для своих факелов.

Но эта история вовсе не о них.

Кое-что о них может рассказать Сэмюэль, если будет когда-нибудь в настроении. Но в таком случае Сэмюэль изложит свою историю: о своих странствиях и о побеге от Маленького народа. А это, я думаю, история куда более интересная, чем их собственная.

Позвольте мне вернуться теперь к диким Талтосам – гибридам, носящим в крови человеческие гены. Собираясь вместе за пределами долины, везде, где это возможно, они обменивались воспоминаниями, историями и образовали свои крошечные поселения.

Мы периодически выходили на их поиски и возвращали их домой. Они размножались у нас, отдавали нам своих детей, а мы делились с ними советами и знаниями.

И как ни удивительно, они не оставались у нас навсегда! Время от времени они приходили в долину для отдыха; но должны были возвратиться в свой дикий мир, где пускали стрелы в людей и, смеясь, убегали в леса, уверенные, что они весьма дивные существа, что за ними охотятся как за жертвами. И в такой уготованной для них судьбе люди нисколько не сомневались.

Большая трагедия, конечно, заключалась в том, что, постоянно странствуя, они неизбежно открывали секрет долины человеческому миру.

Простаки – вот чем мы являемся воистину. Простаки, потому что не сумели предвидеть, что такое может случиться. Нам и в голову не приходило, что эти дикари, когда наконец попадают в плен, начинают рассказывать сказки о нашей долине, угрожая своим врагам неотвратимым отмщением тайной расы, – или под воздействием чисто детской наивности, или потому, что такие сказки рассказывали другие дикие Талтосы, никогда нас в глаза не видевшие.

Можете вы представить, что при этом происходило? Начали распространяться легенды о долине, о высоком народе, у которого рождаются дети, начинающие ходить и говорить с самого момента появления на свет. Знание о нас стало общим местом во всей Британии. Мы оказались героями легенды вместе с Маленьким народом. А также с другими странными созданиями, которых человеческие существа видели редко, но отдали бы все на свете, чтобы их поймать.

Итак, жизнь, которую мы вели в Доннелейте, – жизнь в огромных круглых каменных башнях, способных, как мы надеялись, когда-нибудь успешно защитить нас от нападений захватчиков, жизнь, наполненная старинными, тщательно соблюдавшимися ритуалами, жизнь, хранившая наши воспоминания и наши духовные ценности, нашу веру в любовь и рождение, превыше которой для нас не было ничего, равно как не было ничего более священного, – наша жизнь оказалась в смертельной опасности, исходившей от тех, кто по тем или иным соображениям охотился за чудовищами, от тех, кто жаждал «увидеть все собственными глазами».

Случилось еще и нечто другое. Как я уже говорил ранее, в долине всегда жили те, кто родился здесь, но захотел уйти. У них существовало твердое убеждение, что они должны помнить путь домой. Они должны были глядеть на звезды и никогда не забывать вид созвездий, которые могли довести их до дому. И это убеждение очень быстро превратилось в их внутреннее знание, так как мы намеренно культивировали его, что возымело на них определенное действие. Фактически это внутреннее знание дало удивительные результаты, открывая для нас все новые и новые возможности. Мы могли ввести в область внутренних знаний все виды их практического применения. Мы провели тестирование внутреннего знания посредством опроса наших отпрысков. Результаты оказались ошеломляющими. Они знали карту Британии, как мы ее знали и сохранили в памяти (весьма приближенно), они знали, как изготавливать оружие, они знали, как важно соблюдать секретность, они знали страх и ненависть человеческих созданий и то, как можно удачнее всего избежать встречи с ними или победить их. Они знали Искусство Речи.

Теперь об Искусстве Речи, как мы его называем. Это было нечто такое, о чем мы никогда не задумывались, пока не пришли люди. Но Искусство Речи – умение разговаривать и убеждать людей – играло существенную роль, и мы постоянно упражнялись в этом друг с другом.

Еще один момент. В основном между собой мы разговаривали гораздо быстрее, чем человеческие существа. Но не всегда. Наша речь звучала для них подобно свисту или жужжанию или даже напоминала гудение. Но мы могли произносить слова в соответствии с ритмикой человеческой речи и научились говорить с людьми на их уровне, то есть запутывать их, вовлекать в логические споры, заставляя восхищаться нами и до некоторой степени оказывая влияние на них.

Видимо, Искусство Речи не спасало нас от уничтожения.

Но оно помогало спасти одинокого Талтоса, которого обнаружили в лесу человеческие существа, или Талтоса-мужчину, который попал в плен в маленький человеческий клан, не имевший связей с воинственными людьми, захватившими землю.

Любой отважившийся выйти из убежища должен был владеть Искусством Речи: уметь медленно, убедительно разговаривать с людьми на их уровне.

И неизбежно часть тех, кто захотел уйти, решили поселиться на новом месте, отдельно.

Они строили свои круглые башни – броши, [22] воздвигая их в нашем стиле: из твердых камней, без строительного раствора, и поселялись в диких, глухих местах. Проходящие иногда мимо редкие прохожие принимали их за новых поселенцев.

Это было своего рода клановое существование, цель которого состояла в овладении умением выживать в условиях раздробленности.

Но неизбежно те или иные Талтосы вынуждены были открыть свою природу человеческим созданиям или затеять с ними войну, а бывало, что кто-нибудь открывал правду о рождении Талтосов, – и снова среди враждебно настроенных людей начинались разговоры о нас и о долине.

Я сам всегда считался изобретательным и дальновидным и отказывался сдаваться до самого конца – даже когда взорвалась вся утраченная земля, я все равно не смирился, хоть и считал наше дело практически проигранным. Мы могли на этот раз защитить нашу долину, как уже не раз делали это, отражая набеги чужаков, но по существу оказались в настоящей ловушке!

Но вопрос о тех, кто выдавал себя за людей, о тех, кто жил среди людей, претендуя на принадлежность к какому-то старому племени или клану, всегда будоражил мое воображение. Он заставлял меня задумываться… Что, если бы мы сделали что-то подобное? Что было бы, если бы вместо того, чтобы прогнать людей от себя как можно дальше, мы позволили бы им постепенно приблизиться к нам и подвели бы их к мысли, что мы такое же, как и они, человеческое племя, если бы мы жили среди них, храня в тайне от них наши ритуалы рождения?