Лорд и хозяйка гостиницы - Райсвик Летиция. Страница 43

Кора всхлипнула раз, другой и заплакала. Рыдания сотрясали все ее худенькое тело. Рут обняла девушку и, гладя ее по волосам, продолжала тихонько утешать.

Прошло довольно много времени, прежде чем Кора начала помаленьку успокаиваться. Но Рут, сама испытавшая страшную тревогу за эту девушку, понимая, что ей пришлось пережить, не торопила ее. Снаружи доносились голоса, какие-то невнятные шумы, лязг и скрежет, но она будто ничего не слышала. Она не представляла себе, что Джордж намерен предпринять дальше, но это и не заботило ее, ибо у нее теперь была спокойная уверенность в том, что ее возлюбленный все сделает как надо.

— Кора, скажите, он не причинил вам вреда? — спросила она, когда слезы девушки постепенно утихли.

— Нет, он… Нет, даже не коснулся меня, — все еще всхлипывая, пробормотала бледная, с мокрыми от пролитых слез щеками Кора. — Он только… Он такое говорил! Он говорил мне та… такие вещи! О вас, мэм. Он вас ненавидит!

— Знаю, — мягко сказала Рут, убирая с ее лица намокшие от слез светлые прядки волос. — Но он в самом деле не сделал вам ничего худого? — снова спросила она, глядя в заплаканные глаза девушки.

Та проглотила вновь подступившие слезы и молча покачала головой.

— Ну и слава Богу!

Рут вздохнула с облегчением.

В это время к карете подошел Джордж и заглянул в окно. В его глазах Рут прочитала тревожный вопрос и с улыбкой успокоила его.

— Она просто перепугана. Он не тронул ее. Джордж удовлетворенно кивнул.

— Мисс Ренфрю, — сказал он негромко, — полагаю, вы сможете перенести небольшую поездку на двуколке? Генри доставит вас и Рут ко мне домой. Это здесь неподалеку, миль восемь, не больше. Вы побудете там, а Генри сразу же поскачет в Бат, к вашей матушке, с приятными известиями о вашем спасении.

Кора, все еще находившаяся в объятиях Рут, кивнула, но ничего не сказала в ответ.

— А чем вы займетесь, милорд? — спросила Рут, пряча за непринужденностью вопроса страх и тревогу.

— Погружу наших злодеев в карету и отвезу к своему приятелю, члену городского магистрата, — живо ответил он, но глаза его стали холодными. — Между нами говоря, в одном теперь можно не сомневаться: отныне их злодействам пришел конец.

Рут на миг задержала на нем взгляд, затем кивнула, соглашаясь.

— Пойдемте, Кора, — сказала она, помогая девушке выйти из кареты.

Генри уже развернул двуколку в том направлении, куда они собирались ехать, и сидел наготове, разбирая поводья. Вид у него был явно недовольный, и Рут подумала, что ему совсем не хочется расставаться со своим господином. В душе она посочувствовала ему, но ничего не сказала.

Плед, предусмотрительно захваченный в «Диком Вепре», Джордж заботливо набросил на плечи Коры, поудобнее устроил ее, затем помог Рут сесть рядом с Генри.

Рут не сомневалась, что лорд Фицуотер заранее продумал, как их разместить в двуколке, чтобы всем было удобно, а Кора сидела бы так, что ее не мог бы заметить ничей посторонний взгляд.

— Я приеду сразу, как освобожусь, — сказал он. — Но Генри, прежде чем скакать в Бат, обо всем позаботится.

— Спасибо, милорд, — сказала Рут.

— Хорошенько держитесь за поручни, мне бы не хотелось, чтобы вы выпали из двуколки, случись на дороге ухаб… — А ты, Генри, смотри приглядывай за этой… — и беззвучно, одними губами, добавил еще словцо.

Генри кивнул, прекрасно понимая, что имеет в виду хозяин — одна из кобылок была норовиста не в меру, — и, натянув поводья, тронул лошадей.

Молодая женщина оглянулась, но не увидела ни Чарльза Нортона, ни Джонса. Их уже погрузили в карету. Она удивилась, как быстро Джордж успел со всем управиться. О, как она понимала Генри! Больше всего ей хотелось бы остаться с Джорджем и быть с ним до конца. Но приходилось считаться не только со своими желаниями — Коре сейчас она была гораздо нужнее.

Несмотря на теплый плед, девушка никак не могла согреться. Она дрожала, но не столько от холода, сколько от пережитого ужаса. Рут подумала, что до «Дикого Вепря» наверняка гораздо ближе, чем до имения лорда Фи-цуотера, но лучше не показываться лишний раз на почтовой станции, не привлекать внимания ни к себе, ни к перепуганной девушке. Ей совсем не хотелось, чтобы сплетники округи на все лады толковали и перетолковывали случившееся.

— У меня тут в кармане, мэм, имеется, сталоть, чуток джина, — вдруг заговорил Генри. — Хлебните, значить… Оно, конечно, не особо того, чтобы очень, вы к такому непривычная, но в самый раз пропустить по глоточку для сугреву, а не то совсем окочуритесь на этакой холодине.

— Спасибо, Генри, — сказала Рут, забрав у него небольшую фляжку и первым делом заставив отпить из нее Кору.

Та, сделав глоток, чуть не задохнулась от неожиданности; на глазах проступили слезы, и она насилу смогла проговорить:

— Какая гадость!

— Знаю, — сказала Рут, уловив мерзкий запах дешевейшего джина, но заставила и себя сделать пару глотков. — Я не очень-то в это верю, но говорят, что лучшего средства от простуды не существует, не так ли, Генри?

— Мда-а, мэм, так оно и есть. Мой дядька, сталоть, тоже очень любил лечиться от простуды, — пространно заговорил Генри. — И вот однажды полечился он это, полечился, простуду всю вылечил, а сам свалился, сталоть, с лестницы, пролетел три пролета за один прием, просто, говорит, попался очень большой стакан для лекарства.

— О, Генри! — воскликнула Рут. — Надеюсь, ваш дядя ничего себе не сломал?

— Нет, мэм, ничего. Только ногу, но зато, сталоть, никакой тебе простуды! — Генри сделал эффектную паузу и договорил: — Правда, с ногой ему досталось хлопот, пришлось делать новую.

— Новую ногу? — недоверчиво переспросила Рут.

— Ну да, мэм, она ж у него деревянная была. Так что пришлось ему иттить к столяру, и тот, сталоть, смастерил ему новехонькую. Но просверлил в ней пропасть дырок. И потом кажный раз, как дядя лечился от простуды, приходилось связывать сломанную ногу веревочкой, продетой в дырки. Ну и задал, сталоть, сатана работенки дядиной старухе. Несколько месяцев, мэм, она только и делала, что чинила его ногу. Потому что каждый раз, как он принимался лечиться, обязательно падал с лестницы. Но зато, сталоть, простуды, мэм, никогда и в помине не было. А вы говорите…

— Могу себе представить, — согласилась молодая женщина, обернувшись к Коре и поправив на ней плед. — У меня тоже был дядя, который однажды…

И она рассказала совершенно невероятную историю о некоем несуществующем дядюшке, весьма схожую с анекдотом, поведанным Генри, и тоже завершающуюся забавным упоминанием старой тетки, замученной пакостями сатаны. Внутренне Рут искренне благодарила кучера, подсказавшего, как можно отвлечь несчастную девушку от пережитых страхов и горестей и рассеять ее мрачное настроение. Она понимала, что Коре сейчас, конечно, не до их дурацких историй, но все же в какой-то мере они скрашивали ей нелегкое путешествие в открытой двуколке. Продолжалось это, правда, лишь до тех пор, пока очередная история, рассказанная Генри, не оказалась слишком уж вольной.

Кора явно снова забеспокоилась, и Рут попыталась остановить конюха выразительными взглядами. Но тот слишком увлекся очередной байкой, так что пришлось дернуть его за рукав.

Кора, крепко сжав руку Рут, лежавшую на ее плече, вдруг тихо заговорила:

— Знаете, я совсем не хотела ехать с этим человеком на прогулку, тем более пересаживаться в его карету. Когда он остановился и спросил, не лучше ли нам будет прокатиться в карете, я сразу решила отказаться и стала говорить об этом тетушке Эмили. Но та сочла, что мой отказ может показаться невежливым. Поверьте, я действительно не хотела садиться в его карету.

— Я верю вам, дорогая Кора, и знаю, что вы не хотели с ним ехать, — успокаивала ее Рут.

— Что теперь со мной будет? — безнадежным голосом сказала Кора, не смея поднять глаз. — Разразится такой скандал…

— Никакого скандала мы не допустим, — твердо ответила ей Рут. — Мы вас выручили из беды, мы же и позаботимся о том, чтобы все обошлось лучшим образом.