Последний страж Эвернесса - Райт Джон К.. Страница 41

– Ничего такого ужасного. Уэнтворт набирает особую группу из людей, имеющих определенные… психологические факторы. – Он вынул пачку бумаги из ящика стола. – Заполните анкету и прошение о переводе…

– Я по-прежнему останусь в армии? Или нет?

– Вы получите армейский чин, но спецподразделение будет проводить операции там, где понадобится, и за морем, и на территории США. Иногда в форме, иногда нет.

Фарлоу просмотрел вопросы.

– Смотрю, вы тут спрашиваете об очень личных вещах.

– Это для психологической оценки.

– Вам позволено задавать подобные вопросы? Люди в наши дни используют слово «содомия»? А что случилось с правилом «не спрашивают, не говори»?

Моклир развел руками и поднял брови с видом оскорбленной невинности.

– Мы стараемся быть открытыми для всех, а новое подразделение ищет людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Это часть нашей программы разнообразия.

– Почему вы здесь спрашиваете о моих сексуальных партнерах?… «Или, если с женой, была ли церемония проведена в церкви»?..

– Это просто медицинская информация. Венерические заболевания, знаете ли. К тому же люди, прошедшие через венчание, обычно дольше остаются в браке. Нам нужно это знать, потому что данные обстоятельства влияют на наши страховые взносы, поскольку МАФ занимается бракоразводными и опекунскими делами, а эти суммы изымаются из наших операционных накладных расходов. Вы ж понимаете.

– А как насчет вот этого: «Имели ли вы когда-нибудь сексуальные отношения или интимный физический контакт с еврейкой, язычницей или некрещеной женщиной?» Кому какое дело? К чему, черт подери, это все?

– Часть наших обязательств по отделению церкви от государства. Говоря о которых… не могли бы вы встать, пожалуйста?

Из другого шкафа Моклир извлек распятие и с грохотом уронил его на доски пола. Это был маленький деревянный крест, тщательно отполированный, с выполненной из слоновой кости фигуркой страдающего Христа. Красивая, простая и изящная ручная работа.

Моклир произнес, как само собой разумеющееся:

– Наступите на распятие, пожалуйста, и мы сможем перейти к вашему прошению о переводе.

Фарлоу посмотрел на крест на полу.

– Затруднения, рядовой?

– Вы, должно быть, шутите?

– Всего лишь психологический тест, – успокоил его Моклир.

Солдат медленно покачал головой.

– Вы, ребята… необычные… так? Это похоже на…

У Фарлоу была тетя, которую все звали Безумной Джейн. Он полагал, что в каждой семье есть кто-то вроде нее. Для некоторых людей безумием становилось коллекционирование марок или наблюдение за птицами, а для нее это были рыцари-тамплиеры. Материалы по теории заговоров, интересные лишь медиевистам. Безумная Джейн не сомневалась, что существуют огромные сокровища, включая, может, даже Ковчег завета, спрятанные где-то в старых европейских монастырях, – сокровища тамплиеров.

Безумная Джейн посвящала в свои изыскания всех. Несмотря на отчаянное сопротивление Фарлоу, ему она тоже обо всем рассказала. Когда французский король Филипп Красивый изничтожал рыцарей ордена Храма Иерусалимского, те под пытками сознавались во всевозможных эксцентричных вещах и поступках, шокирующих сознание среднего бюргера Темных веков. Среднему бюргеру полагалось думать, что Филипп Красивый – честный король, а не просто проходимец, затеявший ограбить богатых рыцарей. Естественно, тамплиеры признавались во всем, чего хотели от них мучители: акты содомии и поклонения дьяволу, совокупление с еврейками, ведьмами и некрещеными наложницами с Востока, – иными словами, в поступках, которые плохо выглядели только в глазах людей того времени. На подобные вещи ни один современный человек не обратил бы внимания – прелюбодеяние, поклонение природе, неуважение к церкви.

Тамплиеры не исповедались ни в чем таком, что осудил бы современный человек вроде Фарлоу. Черт, никто из его знакомых не ходил в церковь, кроме как по приказу, и не избегал женщин. Шлюхи для того и существуют. У человека не все дома, если он беспокоится о подобных вещах. Только девушки с глубинными психологическими проблемами хранили девственность до свадьбы, а ни один мужчина, знакомый Фарлоу, – никогда.

Какой-то привет из прошлого. Наступить на крест? Каким людям может быть дело до этого в наши дни?

Фарлоу всегда думал, что жители заморских краев похожи на американцев или хотят быть таковыми. Он не мог представить себе страны или народа, где бы человека попросили наступить на крест и стали бы переживать, если б он это сделал.

Прямо какой-то вудуистский ритуал. Будто этот парень и его босс из родного городка тети Джейн в Шизоленде.

Поэтому Фарлоу стоял столбом, слегка приоткрыв рот и прищурившись, и пытался сообразить, что к чему. Откуда эти парни?

– Если тест для вас слишком труден, рядовой Фарлоу, это будет отмечено в вашем деле, – устало произнес Моклир. – Естественно, дело сугубо добровольное,

– Но я слегка удивлен. Я думал, вы принадлежите к высшему личностному типу, к тем, кто сознает глубинную бессмысленность ритуалов, икон и материальных объектов, а?

– А волшебник на самом деле существует? Кук говорил что-то насчет волшебника.

Вопрос сорвался у него с языка сам по себе.

Произнося эти слова, Фарлоу вдруг осознал, что мысль, казавшаяся столь комичной и книжной, вдруг перестала быть такой уж забавной. Существо, способное подчинить ткань реальности собственной ужасной воле, существо, стоящее вне любых законов, человеческих и природных, способное трансформировать вещи и искажать их… как иначе назвать его, если не словом из детских волшебных сказок?

Давным-давно Нэт где-то прочитал, что изначально волшебные сказки были куда мрачнее и кровавее, чем их мультяшные версии, которые разрешается смотреть детям.

Моклир вежливо пояснил:

– Мы установили контакт с человеком, умеющим делать то, что мы затрудняемся объяснить или объясняем поверхностно. Я уверен, наука парапсихология в самом скором времени сумеет найти ответ. Разумеется, непосвященным это кажется магией, но, опять же, существует множество чудес науки и техники, которые поразили бы людей из примитивных времен и отсталых стран. Такая ли уж большая разница? Несомненно, Куку наш хозяин мог показаться очень впечатляющей и пугающей фигурой, способной на необъяснимые чудеса, и человек с ограниченным интеллектом, вроде Кука, вполне мог воспользоваться словом «волшебник» для описания явления, которое его мелкий ум не в состоянии охватить. Эта загадочность – часть приемов психологической войны. Вы же понимаете. Но… – И тут кривая улыбка сделалась шире, и слишком много зубов показалось между тонкими бесцветными губами Моклира. – Но предположите, что мир еще более странен, чем вам снилось. Подумайте, вдруг там снаружи что-то есть? Может, на темной стороне Луны или в глубинах моря. Допустите, что в безумных советских экспериментах с телепатией и в исследованиях совпадающих сновидений имелось рациональное зерно. Или в огнях, которые люди иногда видят в небе. Что бы вы сделали, если бы было так?

– В каком смысле «что бы я сделал»?

– Если бы обнаружились существа, способные подчинять законы природы, использовать их, метить кости. Нам бы они показались волшебниками, не так ли? Если бы подобные создания существовали, у нас не осталось бы выбора, верно? Пришлось бы заполучить хоть одного на свою сторону. Найти такого, который защитил бы нас от всех остальных. Это всего лишь здравый смысл. И конечно, конечно, вам пришлось бы хранить все это в тайне.

– В тайне… Почему? – не понял Фарлоу. – Это попало бы во все газеты. Величайшая сенсация. Все равно что открыть жизнь на других планетах!

– В тайне, потому что мы говорим о жизни на нашей планете, о темных существах, скрытых с самого начала. В тайне, потому что люди, которые распространяются о подобных вещах средь бела дня, исчезают и бывают забыты. Мир имеет свои защитные механизмы.