Золотой век - Райт Джон К.. Страница 60

– Вы позволите проверить ваш разум на предмет определения намерения, с которым вы подняли кулак? Извините, но кивок головой не является достаточным подтверждением согласия.

– Клянусь.

Огромный пингвин в цилиндре, к которому была приколота траурная лента, вразвалку прошествовал в зал. Протокол Красной манориальной снабдил образ Радаманта такой вопиющей комичностью, что Фаэтону стало неприятно. Он отшатнулся. Но Радамант не мог отключиться, он должен был провести считывание мыслей.

В присутствии Радаманта Фаэтон мог настроить свой фильтр ощущений с его помощью. Фаэтон на секунду зажмурился, и тотчас вся сцена преобразилась: исчезли дрожащие, пульсирующие полутона, все предметы стали четкими, яркими, твердыми, несмотря на тусклое освещение. Все линии стали ясными, очерченными, вплоть до летающих в воздухе пылинок. За это короткое время Фаэтон уже и забыл, насколько обычно и буднично было все вокруг, если смотреть сквозь фильтры Серебристо-серой.

Вечерняя Звезда, снова в образе женщины, вопросительно смотрела на Радаманта.

– Фаэтон говорит правду, – подтвердил тот.

– Позвольте мне сделать модель-экстраполяцию разума Фаэтона. Если в результате обнаружится, что его скорбь и страсти будут толкать его на преступления и в будущем, я вызову констеблей. Если же это временное помрачение ума, выброс математики хаоса, мы не станем давать делу ход.

Пингвин почесал свой желтый клюв плавником, задумчиво глядя на Фаэтона.

– Конечно, я могу это сделать, если разрешит молодой хозяин.

– Заканчивайте свои игры в шарады. Я прекрасно знаю, что ваши системы могут обмениваться информацией куда быстрее, чем при помощи слов. Да, у вас есть мое согласие, мне скрывать нечего.

Образ Вечерней Звезды кивнул и исчез. Возможно, она снова воспользовалась случаем, чтобы продемонстрировать свое неудовольствие, если, конечно, человеческие эмоции могут быть присущи такому разуму, как Вечерняя Звезда. А может, так она поняла его слова «прекратите свои игры в шарады».

– Вечерняя Звезда сказала, что не станет предъявлять вам обвинение в преступлении, – сообщил ему Радамант. – Мы с ней подробно обсудили вопрос, и оба пришли к выводу, что ваши действия вполне можно оправдать темпераментом. Я сообщил ей, что вы находились под воздействием программы самооценки Благотворительных, которую получили в общественном пункте, и что вы заражены вирусом гордыни. – Радамант уставил на него свой круглый глаз. – И она не смогла не заметить, что это был случай прямой эмоциональной манипуляции эмоциями, которую не позволяют стандарты Серебристо-серой. Я пообещал ей, что вы вряд ли захотите совершить что-либо подобное снова. Но Вечерняя Звезда тем не менее ожидает от вас извинений и какой-то компенсации нанесенного ущерба. Я заверил ее, что вы джентльмен и обязательно воздадите ей должное.

Покровительственный тон Радаманта разозлил Фаэтона. Он прижался спиной к контейнеру, стоя лицом к Радаманту, он был рад, что его жена не может видеть эту отвратительную сцену.

– Вы, – софотеки, обращаетесь с нами, как с детьми.

– Ничего подобного, мы обращаемся с вами, как со взрослыми. Детей можно простить и не наказывать, потому что они не понимают, что творят.

– Раз я нищий, как я заплачу компенсацию?

– Деньги тут ни при чем, мой дорогой Фаэтон. Она ожидает от вас поступка, доказывающего, что вы раскаялись, чего-то, что достаточно неприятно для вас, что поможет вам освободиться от чувства вины и стыда.

– А если я откажусь?

– Почему бы вдруг? Разве вы, молодой хозяин, не понимаете, что поступили дурно?

– Я ничего плохого не сделал.

– Хм… – Повращав своими птичьими глазами, пингвин переступил пару раз с одной перепончатой лапы на другую. – Вы не сделали ничего противозаконного, и это правда. Ничего, что нарушило бы букву закона, даже при очень пристальном изучении. Но разве все дурные поступки противозаконны?

Эта фраза отрезвила Фаэтона. Он почувствовал, как последние остатки гордыни покидают его.

– Вечерняя Звезда пытается спасти меня от неприятностей с Наставниками, так ведь?

Пингвин кивком подтвердил правильность этого предположения.

– Несмотря на то что население Золотой Ойкумены велико и разнообразно, колледжу Наставников ничего не стоит разместить на всеобщее обозрение в средней виртуальности ту сцену, в которой вы позволили своему гневу ослепить вас, проявили свое неуважение к закону и сваляли дурака, пытаясь использовать манекен Вечерней Звезды, чтобы разрушить ее же собственность. Большинство школ Ойкумены со всем рвением поддерживают бойкоты, объявленные Наставниками.

– Но почему она мне помогает?

– Как и мне, Вечерней Звезде известно, что Разум Земли говорила с вами лично и выказала свое к вам расположение. Вечерняя Звезда располагает большей свободой действий, чем я, ей, например, не нужно блюсти интересы Гелия. Поэтому она могла себе позволить проконсультироваться с одной из Эннеад, с одним из девяти сверхразумов, созданных софотеками при сотворении Разума Земли. Сверхразум пришел к заключению о причинах, по которым софотек Навуходоносор не пожелал оказывать поддержку колледжу Наставников, когда они составляли текст соглашения в Лакшми. Человечество так давно передало софотекам и коллективным разумам всю работу, связанную с правом, что профессия адвоката просто вымерла. В том соглашении содержится очень серьезная ошибка. Исходя из этого знания, сверхразум сделал вывод, что вам удастся добиться своих целей, тем более что они совпадают с целями Разума Земли, но при условии, что вы не откроете свою память. Мономаркосу удалось обернуть дело в вашу пользу. Группировка, которая противостоит вам и включает Наставников, не владеет информацией по поводу памяти и правового положения Гелия. И это положение приведет к тому, что, как только вы откроете память, вы обнаружите, что выиграли.

– Выиграл? – Он произнес это слово с огромной горечью и уставился на алмазный гроб.

– Это и было частью моего плана? – поинтересовался он. – Я знал это, то есть та моя версия, которую я забыл? Я говорил с ней, перед тем как она?..

– У вас уже и так достаточно информации, чтобы прийти к выводу, что вы понятия не имели о замысле Дафны Изначальной до самого последнего момента, когда было уже поздно. Ее подтолкнул на самоубийство страх, что вам придется отправляться в ссылку. Ваша скорбь о случившемся с ней и подтолкнула вас к подписанию соглашения в Лакшми. Когда я говорю о вашей победе, молодой хозяин, я не имею в виду, что вы обязательно вернете Дафну Изначальную.

Фаэтон стоял с опущенной головой, погруженный в размышления. Одна часть его сознания, которая не была затуманена скорбью, отметила, что это – еще один ключ. Что бы он ни сделал, это ввергло его жену в такое отчаяние, что она решила безвозвратно разрушить свою жизнь.

Насколько он знал Дафну Изначальную, это было что-то очень серьезное.

– Ты можешь манипулировать рынком ценных бумаг так, как предлагали мне Благотворительные, чтобы разорить счет Дафны и Вечерняя Звезда была бы вынуждена выкинуть ее из виртуальной реальности?

– Нет, сейчас я не могу сделать этого. У вас нет ресурсов.

– А если я выиграю процесс и брошу на это все состояние Гелия?

– Существует несколько возможных исходов. Скорее всего, вы вызовете общее падение рынка, лишитесь собственного состояния, разрушите Вечернюю Звезду и освободите Дафну. Но при этом, я полагаю, она проснется ненадолго, не станет слушать ваши мольбы и снова вернется в мир грез, но более дешевый. Правда, моя способность предсказывать поведение людей основывается в основном на догадках.

Фаэтон резко опустил кулак на прозрачную крышку гроба. Раздался громкий щелчок. Лицо Дафны было всего лишь в паре дюймов от него, но он не мог до нее дотронуться.

– Это может привести к развалу экономики?

– В зависимости от того, что вы понимаете под словом «развал». Депрессия, конечно, будет. Но менее чем за двести лет экономика вернется к своему прежнему уровню.