Любви тернистый путь - Райт Синтия. Страница 12

Глава 7

В воображении Миген, лежавшей на узкой кровати, темнота и тягостная тишина растянули минуты в горькие часы. Комнату охватил мертвящий холод. Миген наконец заставила себя пробежаться по ледяному полу и разворошить тлеющие в камине угли.

Она положила горячий кирпич в изножье своей постели, когда вошла довольная собой Присцилла. Вид ее только удвоил гнев «служанки».

— Миген, ты еще не спишь? А я-то думала, что ты давно уже уснула!

Миген сердито рассматривала свою подругу: бездумный взгляд стал хитрым, невинное выражение нежного лица Присциллы теперь было скрытным. Инстинкт самосохранения предупреждал Миген о необходимости соблюдать осторожность, но характер есть характер.

— Не зазнавайся передо мной, Присцилла Маргарет Уэйд! — решительно произнесла Миген. — Ты меня привела в страшное бешенство! Как ты позволила себе так разговаривать со мной?

Расстегивая крючки на платье, Присцилла широко раскрыла глаза, умело изображая непонимание.

— Не могу уяснить, почему ты так злишься! Я, Миген, лишь пыталась играть свою роль! Ты так часто мне внушала, будто я никудышная актриса, а теперь меня осуждаешь. Я посчитала, что при посторонних должна обращаться с тобой как со служанкой.

Хорошенький подбородок Присциллы задрожал от обиды.

Однако Миген хорошо знала свою подругу.

— Я понимаю тебя, Присцилла, лучше, чем ты пытаешься мне объяснить. Тебе очень понравилась та сцена внизу! Ты наслаждалась тем, что разыгрывала из себя высокопоставленную и всесильную даму. Но по отношению к кому? Ко мне?!

— С моей точки зрения, Миген Сэйерс, твои слова отвратительны! — Присцилла начала стягивать платье через голову, и послышалось ее громкое рыдание. — Но быть может, наконец наступила моя очередь, — продолжила она холодно. — Ты всегда вертела мною, еще с тех пор как мы были детьми.

— Это смехотворно! — возразила Миген. — Я лишь заставляла тебя действовать. Если бы ты поступала по-своему, то всю свою жизнь провалялась бы в постели и принимала ванны да занималась своей прической.

— Но я по крайней мере не ходила все время, как ты, в царапинах и синяках! — Застегивая ночную рубашку, Присцилла добавила:

— Посмотри теперь на себя. Ты могла бы жить в светском обществе в Бостоне, однако предпочла роль служанки.

Сегодня вечером я поняла, что теперь ты фактически зависишь от меня. Кто у тебя есть еще?

Ее слова ошеломили Миген Было ясно, что Присцилла воспринимает свои разглагольствования всерьез. В прохладном ночном воздухе нежные волосики на руках и ногах Миген встали дыбом, и она заставила себя немедленно лечь в постель.

Воцарилось молчание, нарушенное наконец самой Присциллой.

— Миген, — нежно проворковала она, — не пойми меня не правильно. Ты всегда останешься моей лучшей подругой, как бы высоко я ни поднялась на вершину общества. Ты ведь знаешь, что, по словам Джеймса, «вершиной общества» называют горстку самых богатых людей Филадельфии В любом случае я не брошу тебя.

— О, ты слишком добра! — саркастично заметила Миген.

— Не тревожь меня своей ерундой! Я хотела поблагодарить тебя за то, что сегодня вечером ты убедила меня взяться за ум — я имею в виду наладить отношения с Лайоном. — И, натянув покрывало до подбородка, многозначительно вздохнула. — Я собираюсь его влюбить в себя. Не удивлюсь, если это уже произошло! Я нахожу, что он может быть очень и очень привлекательным, когда пускает в ход свою ослепительную улыбку!

Последний день путешествия подверг окончательной проверке обретенную Присциллой решимость.

Трое путников поднялись до рассвета. Одержимый своим желанием поскорее добраться до Филадельфии, Лайон, оставаясь сдержанным и даже резким по отношению к девушкам, уделял все свое внимание лошадям и, дорогам.

Солнце так и не появилось, ибо они двигались на север, и на горизонте стали собираться темные облака. В экипаже Миген, не сказав ни единого слова, уставилась в маленькое запотевшее оконце. Лайон ехал рядом легким галопом. Его загорелое лицо приняло окаменевшее выражение, когда он понял, что буря все-таки настигнет их.

Тяжелые капли подобно пулям наконец низверглись с черного неба. В глазах Присциллы Миген ясно разглядела прежний ужас, но у нее не возникло никакого желания приободрить «госпожу». Она просто проигнорировала загордившуюся Присциллу.

Не прошло и минуты, как экипаж остановился у подножия холма. Лайон открыл дверцу, и внутрь экипажа обрушилось нечто, напоминающее прилив во время шторма. Девушки промокли почти так же сильно, как севшие рядом Лайон и Джошуа.

Ошеломленная, Миген постаралась улыбнуться, вытирая забрызганное дождем лицо и приглаживая волосы. Кучер, очень юный и бледный, сел около Присциллы. Миген почувствовала рядом с собой Лайона Хэмпшира, и его мокрая накидка вымочила ее юбки. Было довольно тесно, и они оказались прижаты друг к другу. Сердце Миген гулко заколотилось.

— Проклятие! — воскликнул Лайон, сбросив с головы шляпу. — Клянусь, что природа с демоном небес вступила в сговор против меня, мешая нам завершить путешествие!

Сидевшая напротив него пара изумленно и безмолвно уставилась на Лайона. Однако Миген — помимо своей воли — сказала весело в тон ему:

— Какая дьявольская удача!

Как только эти слова вырвались у нее, Миген была готова поколотить себя. Присцилла чуть не упала в обморок. Но не прошло и мгновения, как Лайон громко расхохотался:

— О Боже, что вы за прелесть!

Миген залилась румянцем и в смущении стала изучать свои руки. Вдруг посыпал крупный град. Лошади в страхе заржали и панически забили ногами о землю.

— Выходит, эти несчастные существа так и не двинутся вперед? — озабоченно поинтересовалась Миген.

— Нет, — прозвучал спокойный голос кучера. — Я скомандовал им остановиться.

Лайон ухмыльнулся и объяснил:

— Джошуа обладает талантом общаться с животными.

Эти лошади понимают каждое его слово и никогда не ослушиваются его.

Четырех пассажиров бросало из стороны в сторону, когда первая пара лошадей встала на дыбы, принимая на себя порывы бури. Сердце Миген болело за них. Напротив сидела Присцилла с таким же бледным лицом, что и у Джошуа. Но кажется, сегодня она решила не поддаваться своей обычной истерике.

Так они просидели более часа, ожидая, пока ветер и дождь хоть немного утихнут. Вынужденная остановка не располагала к пустячной болтовне. Оцепеневшая Миген сидела рядом с Лайоном, чувствуя через свое тонкое платье затвердевшие мускулы прижавшегося к ней бедра. Каждым своим нервом девушка болезненно ощущала его прикосновение и ненавидела собственную плоть за вполне естественную реакцию.

Лайон, однако, не был обеспокоен ни ею, ни еще чем-нибудь. Он повернулся к окну и с серьезным видом изучал серое небо и пустынные темные поля. Картина земли, лишенной растительности, угнетала его. Но будучи встревожен воцарившейся вне экипажа тишиной, Лайон теперь внимательно наблюдал за Джошуа. Дождевые капли падали реже, и дождь скоро прекратился. Лайон рывком открыл дверцу, ворвался чистый, свежий и холодный воздух. Он и Джошуа спрыгнули на землю.

— И ты полагаешь, что нравишься ему? — резко спросила Присцилла, застав подругу врасплох.

Щеки Миген вспыхнули прежде, чем она смогла взять себя в руки.

— А что?.. Я могу предположить, что это так.

— Ты, Миген, не думай, что сумеешь увести его от меня.

Мне Джеймс рассказывал множество историй о том, как мужчины поступают со своими служанками. И ты ему можешь понравиться только 9…

— Как ты осмеливаешься говорить мне подобные вещи?

Или ты допускаешь, что я могу дать ему повод…

— Я видела тебя вчера с ним! Я видела, как ты смотрела на моего жениха. Я уж не так глупа, как ты, видимо, считаешь!

В зеленых глазах Присциллы горела ревность. Миген потрясло, что подруга проявила столь бурные чувства по поводу Лайона Хэмпшира.

— Я хочу сказать тебе только одно: держись от него подальше. Если хочешь, чтобы я осталась твоей подругой, и если ты хочешь избежать «предложения» со стороны Лайона, просто держись в стороне! — Навернувшиеся слезы злости почти приглушили голос Присциллы.