Пропавшая буква - Раскатов Михаил Евсеевич. Страница 1

Часть первая. В Буквограде

Эта удивительная история, которую я хочу рассказать, случилась совсем недавно. Что ж тут особенного? Может быть, вы думаете, что в наше время ничего необыкновенного не происходит? Да? Впрочем, я шучу. Никто из вас так не думает. Ведь всем известно, что наше время — самое необыкновенное. И все-таки…

И все-таки не будем торопиться. Иначе Саша и Алеша могут на меня обидеться. Ведь историю, о которой пойдет речь, рассказали мне именно они. И я обещал им, что если сам захочу рассказать ее кому-нибудь, то начну с самого начала.

Да, я еще не сказал вам, что Саша и Алеша — родные братья, и не просто родные братья, а близнецы. Каждому из них ровно по семь лет, восемь месяцев и девять дней, и они очень похожи друг на друга. Только Саша чуть повыше, а Алеша — поменьше, и потом Саша горячо берется за любое дело, хотя и не все получается у него хорошо. А Алеша, наоборот, очень спокойный и не очень разговорчивый. И если мама часто говорит Саше: “Не торопись!”, то Алеше еще чаще повторяет: “Не спи!”

Так вот, все началось первого сентября. В этот день Саша и Алеша в первый раз пошли в школу. Помните, как вы сами первый раз шли по улице с портфелем в руках? Этот день, конечно, никто из вас не забыл. Ведь он бывает всего раз в жизни. Саша и Алеша, так же как и все мальчики и девочки с нашей улицы, долго ждали этого дня. Им казалось, что лето длинное-предлинное. Такое длинное, что никогда и не кончится.

Каждый день Саша подходил к календарю и отрывал сразу два листка. Потом подходил Алеша и отрывал еще два листка. Они думали, что время от этого пойдет быстрее. А время… Время шло своим чередом.

Саша и Алеша надевали новую школьную форму, смотрели в зеркало, а на них из зеркала смотрели совсем другие мальчики. У них был такой важный и строгий вид, что показывать, как раньше, язык им было просто невозможно. Ведь мальчики в зеркале начнут делать то же самое, а это будет совсем плохо, потому что к новой школьной форме никак не подходит высунутый язык. Так уж устроено зеркало — и ничего тут не поделаешь! Наверное, если бы зеркала были на улицах, в автобусах, в троллейбусах, в метро и в школах, то некоторые мальчики и девочки стали бы вести себя лучше. Начнешь, например, толкаться или щипаться — и сразу в десяти зеркалах десять мальчиков тоже начнут толкаться и щипаться, и, конечно, это будет очень некрасиво.

Саша и Алеша смотрели на себя в школьной форме и думали о том, что скоро, очень скоро у них начнется новая жизнь. Но они совсем не догадывались, какие удивительные приключения их ожидают.

Глава первая,

из которой мы узнаем, что не только футбол, телевизор, марки и дрессировка щенка требуют много времени

Ровно первого сентября Саша и Алеша начали писать палочки и кружочки. Те самые палочки и кружочки, без которых нельзя научиться писать буквы. Ведь и без винтика не бывает машины.

Саша и Алеша были уверены, что любая машина работает сама по себе. Они, конечно, знали, что в машинах есть моторы, но наверняка очень удивились бы, если бы им сказали, что каждый мотор, даже самый маленький, состоит из десятков, а то из сотен частей. И что если одной, хотя бы самой небольшой части, самого маленького винтика не будет хватать, то даже очень хороший мотор начнет, как больной, чихать и кашлять, а может быть, и совсем остановится.

А палочка и кружочек — это тоже винтики. Винтики букв. Мы-то с вами знаем, что это именно так.

Но Саша и Алеша еще не понимали всего этого, а потому решили, что писать и переписывать палочки и кружочки не имеет никакого смысла. Просто жалко времени.

Скажу вам по секрету, что сначала они все-таки сели за стол и попробовали писать. Но палочки и кружочки оказались непослушными. Они никак не становились в ряд. Одни почему-то подскакивали вверх, другие прыгали вниз, а все остальные качались из стороны в сторону, как пьяные. Если одна палочка наклонялась вправо, то уж вторая — обязательно влево. И привести их в порядок не было никакой возможности. И вообще в это время началась интересная передача по телевизору…

Так прошло несколько дней. Саша и Алеша все реже и реже подходили к зеркалу, чтобы посмотреть на себя в новой форме. Им было просто некогда. Утром надо было бежать в школу, именно бежать, иначе можно было опоздать на уроки. Учительница почему-то очень не любила, когда опаздывали. Но Саша и Алеша, чего греха таить, любили утречком подольше поспать. Когда мама их будила, они говорили сонными голосами:

— Ну, мамочка, ну еще пять минут… Ну, еще одну минуту… Ну, еще полминуточки…

И конечно, просыпались в самый последний момент. Потом они медленно, очень медленно начинали одеваться. Причем Алеша опять ухитрялся засыпать, и маме время от времени приходилось его тормошить. Вдруг Саша вспоминал, что забыл положить в ранец пенал, и начинал его всюду разыскивать. Он искал пенал на столе и под столом, под кроватью и за шкафом и даже в кухонном столике… А пенал преспокойно лежал… в ранце у Алеши.

Вот потому-то и приходилось что есть силы бежать в школу.

А после школы надо было покататься на велосипеде, поиграть в футбол и, кроме того, каждому заняться своим любимым делом: Алеше — подрессировать соседского щенка Тузика, который был очень непослушным и требовал много сил и времени, а Саше… Саше надо было еще раз пересмотреть всю свою коллекцию марок, которых у него было ни много ни мало, а ровно 783 штуки, да еще 6 обменных и одна бракованная.

Поэтому, как вы сами понимаете, времени на уроки оставалось как раз столько, чтобы немножко поучить стихотворение, и совсем немножко, чтобы пописать буквы… Какие это были буквы, лучше и не говорить…

Глава вторая,

в которой Саша и Алеша принимают решение, и что из этого получается

Однажды Саша и Алеша сидели за столом и торопились закончить последний ряд буквы Ш.

— Эта буква мне не нравится! — неожиданно сказал Алеша.

— Мне тоже, — немедленно согласился Саша. — И вообще этих букв слишком много.

— И почему их так много? — задумался Алеша и посмотрел на потолок. — И кто их придумал?

— Какой-нибудь злой дядька, — сказал Саша. — Вот если бы я их придумывал, я бы придумал штук пять, самое большое — десять. И все. Правда, Алеша?

— Угу. И тогда бы не было этой буквы Ш!

— Целых три палочки!

— И три хвостика!

— Давай ее не писать!

— Давай!

Саша и Алеша уже хотели закрыть тетради, но в тот же миг они услышали какой-то странный звон. Как будто кто-то дернул за самую тонкую струну самой маленькой мандолины.

И тут Саша и Алеша увидели, что стол, за которым они сидели, стал расти и скоро сделался таким большим, что они потеряли друг друга из виду. Тогда Саша и Алеша быстро слезли на стол.

Но теперь уже это был не прежний стол, а огромное поле, похожее на аэродром.

— Алеша-а-а! — закричал Саша. — Где ты-ы-ы?!

— Я здесь! — закричал в ответ Алеша.

И они оба, не сговариваясь, побежали на середину стола. Тот самый звон, который мальчики уже слышали, теперь раздавался все сильнее и сильнее, а когда они подбежали друг к другу, стал совсем громким.

Саша и Алеша огляделись. Перед ними, насколько видел глаз, лежало белое поле, покрытое тонкими ровными линиями.

— Алеша! — вдруг догадался Саша. — Это же… это же… это же тетрадь по письму!

Да, это была тетрадь по письму. Та самая тетрадь, на которой кто-то из них только что выводил букву Ш. Однако, странное дело, тетрадные листы были чистыми. Буква исчезла. Но Саша и Алеша не заметили этого. Больше всего им понравилось, что на тетради очень удобно играть в железную дорогу, потому что тоненькие линии были похожи на рельсы.

Они подошли к краю тетради, чтобы начать большой железнодорожный пробег, но вдруг тетрадные листы стали медленно подниматься, будто чьи-то невидимые руки стали их складывать, и Саша и Алеша, даже не успев испугаться, покатились вниз…