Парадоксы Младшего Патриарха - Раткевич Элеонора Генриховна. Страница 43

Хотел бы я знать, где была моя голова, когда я надумал улизнуть от погони, продолжая собственную? Явно ведь не головой надумал.

Когда думаешь головой, последствия обычно бывают менее сокрушительными.

* * *

Я ведь и знать не знал, что при любых других обстоятельствах мы не нашли бы ничего. Ничегошеньки. Жрец толстопузый ведь и впрямь не наобум деру давал. Он намеревался пересидеть там, где уже бывал неоднократно. Там, где его дурной вестью заинтересуются наверняка. Там, откуда он не единожды получал пленников для принесения в жертву. Где он раздобыл и последнего пленника.

Одним словом, в замке Фаннаха.

Тогда я не знал, насколько тесно повязаны промеж собой жрец Оршана и маг-интриган. Фаннах часто уделял Верховному Жрецу остатки от своей добычи – тех пленников, без которых он мог обойтись. Или тех, от кого следовало как можно скорей избавиться. Куда как разумно. Приверженцы Оршана устраняют неугодных тебе – да притом еще уверены, что это они тебе обязаны, а не ты им. Сделки совершались настоько часто, что Верховный Жрец захаживал к Фаннаху за очередной жертвой даже и в его отсутствие. И тоже правильно: маги – народ занятой, недосуг им возиться со всякими там жрецами, пусть бы даже и Верховными. Выпадет у мага свободная минутка – милости просим. Не выпадет – ступай, гость дорогой, на задний двор да поройся там среди людского мусора, авось и сыщешь что. Все слуги, все охранные заклятия знали Верховного Жреца в лицо и пропускали его без долгих околичностей – не дальше ворот, конечно, или упомянутого заднего двора… ну, да с него и этого довольно.

А вот нас с Лиахом замок не пропустил бы. Какое там – мы бы его попросту не нашли. Мы прошли бы его насквозь, даже не заметив.

Не много было бы пользы от невидимости, если невидимку можно хотя бы руками нащупать. Нащупать, услышать, унюхать. Схватить незримую руку. Расшибить лоб о незримую стену. Нет, настоящая невидимость не такова. Укрытое ею не просто невидимо – оно вовсе неощутимо. Замок Фаннаха был невидим – а значит, в известном смысле для нас его как бы и не было вовсе. Дождись мы утра или хотя бы яркого лунного света – и стоять бы нам посреди дороги, гадая, куда подевалась повозка, если никуда она не сворачивала, а следа нигде нет.

И только в полной темноте от заклятия невидимости нет никакого толку. В полной тьме и так ничего не видно – и заклятие работать перестает. Только в непроницаемой тьме без единого лучика света можно столкнуться с невидимкой.

Но мы-то, мы-то с Лиахом света дожидаться не могли. Песьему нюху темнота нипочем – значит, и нам придется шастать во мраке, не разбирая дороги. Проглянет луна сквозь верхушки деревьев – и будь доволен. А не проглянет – бери пример с погони и иди по нюху. Донес ветерок запах шиповника слева – обогни, не то вломишься в колючки. Потянуло справа стоячей водой и аиром – обойди тем более, если потонуть не хочешь. Опять луна выглянула – оглядись, пока не скрылась вновь. Облако на луну набежало – не останавливайся, иди вперед в кромешных потемках, иди, покуда лба не расшибешь.

И ведь едва не расшиб. Лиах отставал от меня на полшага и потому стену едва задел – а я в нее так и врезался на полном ходу.

– Ос-с-сторожно, – прошипел я, потирая ушибленный лоб. – Тут стена.

– Уже нащупал, – приглушенно отозвался Лиах.

– Куда в обход сворачивать будем? – поинтересовался я сдуру. Слишком крепко головой ударился, не иначе.

– Зачем сворачивать? – фыркнул невидимый в темноте Лиах. – Наверняка ведь этот Оршанов выкормыш сюда и стремился. Здесь он. Незачем нам дальше по кустам лазить. И погоня нас тут нипочем не возьмет. Если, конечно, стену перелезть сумеем.

– Ты прав, – шепотом отозвался я. – Только лезть никуда не надо. Попробуй лучше нащупать дверь. Повозки через стену не лазят – значит, вход где-то здесь. А я попробую открыть.

Зажимистый все-таки народ – приверженцы Оршана. Ничего-то они не выбросят, ничем не побрезгуют. Мой открывающий двери талисман выглядит, как простой камушек с продетой в него веревочкой – а ведь и тем не побрезговали. Сохранили честь по чести. Вдруг да пригодится зачем-нибудь. Бросовое, а имущество.

Все верно, пригодился. Только не им, а мне.

Кто его знает, сколько бы мы провозились, пытаясь взломать дверь или перелезть через стену. Может, не просто долго, а непоправимо долго. Упустили бы тьму. Уйди облако мгновением-двумя раньше – и замок не просто скрылся бы из глаз, а сделался бы вновь неосязаемо бесплотным. Может, мы бы и сообразили, в чем тут дело. И стали бы ждать новой темноты… как долго? Покуда собаки выведут погоню на наш след?

А так – вот он, ключ от всех дверей… и что там Лиах копается?

– Нашел, – выдохнул Лиах. – Здесь дверь.

– Где?

Лиах коротко и почти беззвучно засмеялся, поймал мою руку и поднес ее к двери.

Еще мгновение – и дверь распахнулась.

– Открыто, – шепнул я. – Входи.

Еще несколько шагов в непроглядной темноте… а потом облако медленно сползло в сторону, приобнажив краешек луны. Подумать только – мы ведь тогда на это облако досадовали.

– Где мы? – прошептал я, неподвижно замерев на всякий случай.

– Где-то, – заключил Лиах. – Главное – мы там, где надо.

– С чего ты взял? – поинтересовался я.

Вместо ответа Лиах мотнул головой в сторону так, что его великолепная челка взметнулась, как сигнальный флажок. Я взглянул туда, куда указывал этот необычный флаг… и тоже увидел.

Посреди залитого лунным светом мощеного двора валялся конский труп. Чуть поодаль – еще один. За козлы опрокинутой набок повозки цеплялся мертвыми руками ее недавний возница.

– Ч-то это? – сорвалось с моих уст.

Лиах нагнулся и тронул кончиками пальцев павшую лошадь.

– Теплая еще, – недоверчиво произнес он.

Я последовал его примеру.

– Остальные – тоже, – недоуменно сообщил я. – Совсем недавно умерли… Лиах, что это?

– Это жрец, – сквозь зубы сообщил Лиах. – Он сюда довольно давно прибыл… и до поры до времени тихо сидел. Пересидеть надеялся. А потом услышал нас… видно, нашумели мы лишнего за стеной, вот он нас и услышал. Плохо дело.

– Почему? – удивился я.

– Он их выпил, – с усталой злостью произнес Лиах. – Вот только что. Жрецы Оршана такое умеют… только делают редко. Обычно им хватает подачек со стола Оршана. А жрецу этому рассчитывать на Оршановы объедки не приходилось. Мы рядом, вот-вот догоним… он выпил лошадей и возницу. И теперь это уже не просто груда жира. Их силы ему достанет, чтобы ходить. А если он найдет, кого еще выпить, то и бегать сможет. Побыстрей нас. И подстеречь сможет. Если он только до нас дотронется…

– Дотронется? – усмехнулся я. – Это разве если ты по такой туше промахнешься. Сдается мне, что ты его ближе, чем на бросок ножа, не подпустишь.

– Постараюсь, – без улыбки пообещал Лиах и огляделся по сторонам. – Знать бы еще, куда он подался.

– Это как раз просто, – подумав, промолвил я. – Кто бы ни был хозяином этого уютного жилья… навряд ли он так уж беззащитен перед подобными гостями. И не слуг его толстопузие побежит выпивать в первую очередь. Слуги держатся кучно. Кто уж нибудь тревогу подымет. Нет, жертвы поначалу нужны смирные. Беззащитные.

– Узники? – выдохнул Лиах.

– Именно. Ну-ка, где здесь могут быть темницы?

А, проваль – таких двух придурков, как мы с Лиахом, только двое во всем свете и было. Больше не сыщешь, как ни старайся.

Нам повезло, нам сказочно повезло – облако выдало нам замок, а после луна сокрыла нас от погони. Мы даже и не заметили, как толпа народу с горящими факелами, да с оружием, да с собаками проскочила невидимый замок насквозь. Излишне и говорить, что нас они тем более не заметили. А еще нам повезло, что жрец так долго ждал прежде, чем отважиться в приступе панического страха выпить жизнь двух лошадей и одного человека.

А еще больше нам повезло, что он был попросту вынужден это сделать – ибо Фаннаха не случилось дома.