Академия (Основание) - Азимов Айзек. Страница 13

«Обязательства Анакреона перед Империей – НИКАКИХ»!

«Власть Империи над Анакреоном – НИКАКОЙ»!

Члены Совета углубились в изучение документа, то и дело сверяясь с текстом соглашения. Наконец Пирен озабоченно пробормотал:

– Похоже, все правильно…

– Следовательно, вы признаете, что соглашение – не что иное, как декларация полной независимости Анакреона и признание ее Империей?

– Видимо, да…

– Сомневаетесь ли вы теперь, что Анакреон этого не знает и не стремится воспользоваться независимостью? Тем более что препятствий со стороны Империи ожидать не приходится!

– Но как же, – вмешался Сатт, – тогда понимать заверения лорда Дорвина в поддержке Империи? Нам они показались, – он пожал плечами, – удовлетворительными…

Гардин откинулся в кресле.

– А вот это как раз – самое интересное! Признаюсь, когда я впервые встретился с лордом Дорвином, я решил, что более тупоголового осла в жизни не встречал. Однако позднее я понял, что передо мною опытный дипломат и умный человек. Так вот. Я взял на себя смелость записать все его высказывания на магнитофон.

Члены Совета зашептались, а Пирен от возмущения открыл рот.

– А что тут такого? Я, конечно, понимаю, что этим я нарушил кодекс гостеприимства и поступил не по-джентльменски. То есть, все было бы так, если бы Его Превосходительство что-нибудь заметил. Но он ничего не заметил, а записи я передал для анализа Холку.

– Где же сами выводы анализа? – не вытерпел Лундин Краст.

– Не удивляйтесь их отсутствию, господа, – улыбнулся Гардин. – Этот анализ оказался самым трудным. Холк бился над ним целых два дня. Он отбросил все незначащие фразы, болтовню, «цепные» высказывания… и в конце концов для анализа не осталось ничего! То есть – абсолютно ничего!

Лорд Дорвин, господа, за пять дней, в течение которых шли переговоры, не сказал ничего! Но ухитрился сделать это так, что никто из вас этого не заметил. Вот какова цена заверениям в поддержке Империи!

Если бы Гардин вынул из кармана адскую машину и поставил ее на стол за секунду до взрыва, эффект не был бы сильнее, чем после этих слов. Он спокойно ждал, пока утихнут страсти.

– Таким образом, – резюмировал он, – если вы намерены угрожать (что, собственно, уже сделали) Анакреону от имени Империи, вы ничего не добьетесь, только раздразните монарха, которому лучше вашего известна истина. Естественно, его задетое самолюбие подвигнет его к немедленным действиям. Что уже имело место. Ультиматум перед вами. А теперь я позволю себе вернуться к тому, о чем уже говорил. На размышления осталась неделя. Что мы предпримем?

– Такое впечатление… – выдавил Сатт, – что нет другого выбора, кроме как согласиться на то, чтобы Анакреон разместил военные базы на Терминусе…

– Тут я с вами согласен, – кивнул Гардин. – Но как нам привести положение вещей в соответствие с первоначальным вариантом?

Йет Фулхэм пошевелил усами.

– Похоже, вы твердо решили применить силу?

– Сила, – последовал ответ, – последний козырь дилетантов. Но я вовсе не исключаю возможности ее применения.

– Мне все-таки не нравится то, как вы все это преподносите, – настаивал Фулхэм. – Это – опасная тактика. Тем более опасная, что в последнее время вас поддерживает большая часть населения. И должен вам заметить, мэр Гардин, что в Совете – не слепые, мы отлично знаем, чем вы занимаетесь.

Он сделал паузу. Остальные поддержали его молчаливым согласием. Гардин равнодушно пожал плечами. Фулхэм продолжал:

– Если вы доведете дело до того, что в городе раздадутся призывы к применению силы, это окажется равносильно самоубийству! Мы не намерены подобное допустить. Основа нашей политики и ее кардинальный принцип – Энциклопедия. Решим мы предпринять или… не предпринять, Энциклопедия должна быть сохранена!

– Следовательно, – буркнул Гардин, – вы прямо заявляете, что мы должны продолжать интенсивную кампанию по ничегонеделанию.

Пирен печально проговорил:

– Вы же сами только что продемонстрировали, что Империя не может нам помочь. Хотя я так и не понял, почему так вышло. Если необходим компромисс…

Гардин ощутил себя как в страшном сне – когда мчишься изо всех сил, а добежать до цели никак не можешь.

– Да нет компромисса! Как вы не понимаете, что вся эта суета вокруг военных баз – обман высшей марки! Лорд Родрик явно дал нам понять, какова истинная цель Анакреона – неприкрытая аннексия, экспансия феодальной системы – насаждение аристократии и крестьянства здесь, у нас. Их может в какой-то степени приостановить знание о том, что у нас есть какая-никакая атомная энергетика, по и то ненадолго, уверяю вас, – и с последними словами он встал. Поднялись и все остальные, кроме Джорда Фара.

– Пожалуйста, сядьте все, – попросил он. – Мы зашли слишком далеко. Не надо так распаляться, мэр Гардин. Мы все здесь – не предатели.

– Вы уж меня в этом убедите, будьте так добры!

Фара мягко улыбнулся:

– Не верю, что вы действительно так думаете. Позвольте мне высказаться.

Его маленькие, утонувшие в морщинках глаза были полуприкрыты. На подбородке блестели капельки пота.

– Полагаю, что нет необходимости и дальше скрывать тот факт, что Совет Попечителей постановил принять решение по Анакреону в зависимости от того, что произойдет при раскрытии Склепа. То есть, через шесть дней.

– Это и есть ваш вклад в решение проблемы?

– Да.

– Выходит, если я правильно понял, что делать нечего, кроме как сидеть и ждать сложа руки, пока чертик не выскочит из табакерки – то есть, прошу прощения, из Склепа?

– Если оставить в стороне красивые слова, идея именно такова.

– Потрясающий эскапизм! Поистине – от великого до смешного один шаг. Простенько и со вкусом.

Фара снисходительно улыбнулся:

– Ваша любовь к афоризмам известна, но сейчас это неуместно. Надеюсь, вы не забыли сказанное мною о Склепе три недели назад?

– Помню. И сегодня скажу то же самое – ничего нет в идее, кроме непроходимой глупости с точки зрения дедуктивной логики. Остановите меня, если я буду не прав, но вы сказали, что Гэри Селдон был величайшим психологом и мог, следовательно, предвидеть обстоятельства, в которых мы сейчас оказались. Из этого следует, что Склеп существует, чтобы подсказать нам выход.

– Вы правильно понимаете суть дела.

– Тогда вас не удивит сообщение о том, что я тщательно обдумывал этот момент в течение последних недель.

– Как это мило с вашей стороны. До чего же вы додумались?

– Я додумался до того, что здесь необходима чистая дедукция. Как и во всем остальном – нужна искра здравого смысла.

– Например?

– Например: если Селдон предвидел переворот на Анакреоне, почему он не нашел для нас другой планеты, поближе к центру Галактики? Известно, что Селдон путем психологических уловок убедил Комитет Общественного Спасения Трентора отправить нас именно па Терминус. Но почему он этого хотел? Почему он решил разместить нас здесь, если предвидел заранее разрыв коммуникационных связей, нашу изоляцию от Галактики, угрозы со стороны опасных соседей и – нашу беспомощность, вызванную полным отсутствием металлов на Терминусе? Последнее – самое важное. Ну а если он предвидел, почему не предупредил первых поселенцев заранее, чтобы у них было время подготовиться, а не ждать, пока мы ступим одной ногой в пропасть?

– Вы забываете вот о чем. Если он мог предвидеть тогда, мы тем более способны увидеть сейчас. В конце концов, Селдон не был волшебником. Существенна дилемма. Он ее видел.

– А мы не можем?

– Но, Гардин, – мягко вмешался Фара, – мы же действительно не можем!

– Да вы и не пытались! Ни разу! Сначала вы отказывались признать, что угроза вообще существует. Потом вы слепо твердили о вашей непоколебимой вере в Императора. Теперь вы ухватились за Гэри Селдона, как за соломинку. Вы все время полагаетесь на авторитеты, только не на самих себя.

У него дрожали руки.

– Это просто какая-то болезненная мания – условный рефлекс, защищающий ваш разум от принятия самостоятельных решений, как только нужно пойти против мнения какого-то авторитета. Вы, несомненно, продолжаете считать, что Император сильнее вас, а Гэри Селдон – умнее. Но это не так, неужели вы не видите?!