Базил Хвостолом - Раули Кристофер. Страница 38

— Думаю, будет. Я чувствую, — сказал Релкин.

— Чувствуешь? Не полагайся на чувства, мальчик Релкин.

— У меня всегда такое чувство перед боем. Я знаю, он будет.

— Там где-то налетчики. Только это мы и знаем, — сказал Томас.

Базил жестам обвел перевернутые камни древнего храма.

— Может, тут обитает бог войны, а? Может, бог войны знает, что сегодня мы будем сражаться. Может, бог войны сказал это мальчику, а? Знаешь, мальчишки восприимчивы к подобным вещам.

— М-м-м. — Кепабар посмотрел на Томаса, тот в ответ ухмыльнулся.

— Не знаю я, — сказал Кеп. — У некоторых драконопасов головы деревянные, поэтому я не понимаю, как они могут вообще что-нибудь воспринимать. Может, Релкин другой.

Томас пропустил это мимо ушей.

— Бьюсь об заклад, что Марко знает, кому построили храм.

Релкин кивнул.

— Возможно, очень даже возможно. Марко вырос в землях Арго.

Но задолго до того, как они повстречали Марко Вели, пастуха телки Несесситас, вышел приказ выступать. Со стоном они встали на ноги, водрузили на плечи вещмешки и снаряжение и отправились в путь. Они шагали среди разбросанных камней древнего храма. Загадочные пилоны, густо покрытые вырезанными на них рунами Вероната, поднимались из этих камней.

Храм остался позади, и они двинулись дальше» в глубину леса. Их окружали дубы и сосны, горный склон густо порос гемлоком.

Они вышли к небольшому святилищу с барельефами на каменных стенах. Мимо вместе со вторым командиром Пултерсом прошел сержант Дьюкс, высокий, бледный и сильно помятый.

— Поживее, — скомандовал он. — Двигайтесь по этой тропе, пока не увидите лейтенанта Уилда. Он вас расставит по местам.

— Значит, сержант, мы сегодня будем драться?

— Я бы сказал, что ты будешь драться меньше чем через двадцать минут.

Двигайте дальше. Нас ждет работа. В гору поднимается вражеский отряд, и идут они быстро.

Остановившись возле святилища, Релкин привел в порядок колчан и взглянул в холодные глаза божества, вырезанного в камне когда-то давным-давно. Бог войны?

Релкину лицо показалось довольно свирепым. Поможет ли им этот бог в предстоящем сражении? А если да, то как об этом узнать? У Релкина из Куоша всегда были пробелы по части мистики. Знаки настолько неуловимы, что в них легко ошибиться и принять за случайность.

Конечно, магия была всегда, и всегда ее было достаточно, но в мистической подоплеке великого искусства Релкин был полным профаном. Утомленный зубрежкой Биррака, он прогулял несколько уроков в маленьком храме Куоша.

Святилище осталось позади; они продолжали идти вниз по тропе, что вела через лес к широкому лугу.

Глава 19

Впервые в лесах Тунины видели налетчиков — толпу бесов, отряд троллей, и все под командованием беспощадных всадников.

Сначала их заметили на севере, когда они пересекали Тун по мелководью возле Риунны. Затем они подались к югу по склону великого Снежного Пояса и скалистого Хищника.

Здесь, неподалеку от Арго, в своих палатках были захвачены врасплох и взяты в плен четыре охотника. После допросов троих из них съели тролли.

Четвертый сбежал и бежал аж до самых сторожевых постов у пристани.

В считанные часы новость вызвала тревогу по всей долине реки. Уже давно подобный большой отряд не проникал так глубоко в пограничную зону.

Налетчики ускользнули от милицейских патрулей и где-то выше по течению переправились через Арго. Их путь проходил через ферму злополучного Хансерта Канеля. Его жутко покалеченное тело нашли на перекрестке прибитым к фонарному столбу.

Самой большой загадкой для большинства было то, почему его не сожрали тролли. Не размышляя над этим, фермеры запрягали повозки мулов и направлялись к форту у Пристани Арго.

Когда дюжина бесов погналась за девушками, которые ехали в почтовой карете, поднялась общая паника, опустели приречные городки, а их жители двинулись на север к Далхаузи или на юг, через перевал, в Разак.

Фермы были брошены, скот и свиньи оставлены на растерзание троллям, столь велик был страх. Казалось, сеять здесь уже будет некому, и верховья Арго останутся без урожая.

А затем, как раз вовремя, из Далхаузи спустился капитан Холлейн Кесептон с отрядом. Молодой Кесептон привел семьдесят восемь человек из Тринадцатого полка Марнери, двадцать три кавалериста из Шестой талионской легкой кавалерии и шесть уцелевших драконов Стодевятого эскадрона с офицерами и подручными.

Меньше всего Кесептон ожидал такого набега. Предполагалось, что патрулирование в верховьях Арго обеспечит маленькому отряду заслуженный отдых.

Итак, молодой Кесептон в своей капитанской карьере сразу же столкнулся с проблемами. Только зимой получив повышение, он впервые командовал собственным полком. До этого он был волонтером, прикомандированным к созданному годом раньше в Марнери полку Нового легиона для кампании против Теитола.

Кампания проходила мучительно, с большими потерями с обеих сторон, и в конце концов им так и не удалось захватить Жаждущего Крови, военного вождя шугги Теитола.

Холлейн проявил себя при штурме заставы Элгомы. Сперва он усмирил солдат Марнери, собравшихся бежать под натиском лучников Теитола, а затем повел их в атаку и выгнал стрелков из леса, за стены Элгомы, на смертоносную землю.

И вот он здесь, внук великого генерала Кесептона, со своим первым настоящим отрядом — потрепанной командой того самого Нового легиона Марнери и несколькими талионскими кавалеристами, которые тоже пережили зиму в Теитоле.

Кроме проблем чисто военных, ему добавляли головной боли непокорный сержант Дьюкс, командир Тринадцатого полка Марнери, и совершенно непереносимый субадар Йортч, возглавлявший талионскую конницу.

Лиепол Дьюкс — суровый, неуступчивый парень, презирающий слабость других, сержант старой школы, проворный с мечом и столь же скорый на критику. Он был выходцем из Первого легиона Марнери и участником многих боевых действий на протяжении десяти лет службы на границе.

Дьюкс обиделся на быстрое повышение Холлейна в чине. Лиепол приписал его продвижение влиянию генерала Кесептона. Лиепол, как и его люди, не участвовал в зимней кампании и мало знал об успехе молодого Кесептона у заставы Элгомы.

Холлейн понимал чувства сержанта и жалел, что не может сказать ему, как глупо он ошибается. Если бы Дьюкс был знаком с генералом, то знал бы, что старый Кесептон никогда не проявил бы ни малейшего признака покровительства любому из родственников. Генерал тоже был солдатом старой школы. Увы, говорить об этом было нельзя. Дьюкс принял бы это за слабость, чего уж никак нельзя было допустить.

Дьюкс хоть и был сущим наказанием, но он по крайней мере был предсказуем.

С субадаром Йортчем дело обстояло сложнее. Он был столь же невыносим, впрочем, как и положено быть надменному хвастуну из Талиона. Сама гордыня, свирепость и глупость, субадар был двумя годами старше Холлейна и убежден, что именно он, а не выскочка лейтенант из пехоты, должен командовать патрулем.

Уже три года Йортч был полным субадаром легкой конницы, и его было трудно заставить выполнять приказы кого-то младшего.

Поначалу субадар вообще отказывался подчиняться приказам Кесептона, и тогда капитан объявил, что посадит Йортча под арест, если тот не будет повиноваться. А если тот и после этого не одумается, его отправят в Далхаузи для военного трибунала. Йортч боролся с собой тридцать секунд, а Кесептон и лейтенант Уилд наблюдали за ним, как зачарованные, прежде чем субадар капитулировал.

Обузданный, но по-прежнему недовольный, Йортч демонстрировал все оттенки талионской надменности. Молодой Кесептон не находил вынужденную борьбу с Йортчем приятной, но выбора у него не было. И без того ситуация, с которой они столкнулись в Арго, ничего хорошего не обещала.

Одно только присутствие солдат и гигантских боевых драконов, пыль, поднятая их колонной, значительно помогли унять панику. Но все равно, когда они шли маршем вдоль излучины Арго, в небо поднимался дым от горящих на склонах холмов ферм. Повсюду рыскали шайки бесов, солдаты часто видели троллей, жрущих скот.