Базил Хвостолом - Раули Кристофер. Страница 44

Глава 22

К тому времени, когда последние лучи солнца оставили поле боя, уцелевших бойцов пересчитали и организовали в похоронные бригады.

Из семидесяти восьми солдат Тринадцатого полка Марнери нужно было похоронить девятнадцать, а еще двадцать получили ранения — от порезов до ударов мечом в живот. Медики уверяли, что по крайней мере трое умрут этой же ночью.

Из талионской кавалерии пропало семь человек где-то между полем битвы и Арго, куда Йортч погнал вражеских всадников. Их считали погибшими. Еще пять были ранены и до конца сезона не смогли бы участвовать в активных боях.

Из Стодевятого драконьего эскадрона остались только четверо пригодных к службе плюс бедолага Кепабар, у которого по-прежнему звенело в голове после удара булыжником.

Пока солдаты хоронили погибших, Йортч послал нескольких кавалеристов подогнать с близлежащих ферм фургоны, чтобы отвезти раненых к пристани. Тем временем драконы и их пастухи рубили кустарник, сооружен громадный погребальный костер, чтобы сжечь тело Сорика.

Релкин и Томас развели огонь, от которого запалили несколько длинных факелов. Драконы воткнули факелы в большую груду кустарника. Сначала повалил дым, затем Неожиданно появилось пламя; вскоре заревел огромный Костер и в воздух взметнулись искры.

Пламя отбрасывало по сторонам резкие багровые отсветы; от нагроможденного неподалеку кургана из мертвых бесов и троллей по лугу запрыгали тени.

Начали прибывать местные жители, доставившие фургоны с провизией и элем, что высоки оценили как солдаты, так и драконы. Вскоре задымила походная кухня, забулькала в котлах каша и лапша.

Драконы, как всегда, быстро набрались пива и затянули унылую, скорбную песнь по погибшим. Мощные, низкие голоса огромных вивернов эхом дробились в скалах Красного Дуба и уносились в долину, где люди выходили из домов и устремляли изумленные взоры к горе.

Но как только были готовы первые котлы с лапшой, огромные рептилии оборвали пение. Как и весь легион, драконы питались мучным, в основном лапшой.

Никакая другая пища не была столь устойчива к порче, столь легка и не хранилась так долго. Драконы приправляли лапшу акхом. Люди пользовались менее острыми приправами.

После того как драконы наелись лапши от пуза, они принялись за бочонки с пивом и продолжили поминальную песнь. К тому времени подошли еще люди, а когда песнь была закончена, на поле собралась порядочная толпа.

При свете большого факела, разбрасывающего по полю мрачные тени, драконы улеглись спать, каждый рядом со своим пастухом.

Но для Холлейна Кесептона время стать еще не настало. После долгих споров он убедил Йортча выслать патрули на разведку. Из их донесений и рассказов местных жителей Холлейн узнал, что основные силы противника раздробились и бежали к пойме Арго. Некоторые переправились в Тунину и исчезли в огромном лесу. Остальных окружили отряды ополченцев из тех фермеров, что остались на своих землях.

Всадники врага также были рассеяны. Шестерых поймали и посадили в тюрьму Пристани Арго, других убили в бою на развилке дорог южнее причалов. Остальные переправились через Арго и поодиночке ушли в леса.

Но по-прежнему вражеские всадники могли появиться в любое время, и Кесептон оказался в окружении встревоженных фермеров, которые требовали защиты своей собственности. Но, имея в распоряжении всего тридцать девять солдат, четырех драконов и одиннадцать кавалеристов, Кесептон не мог защитить много ферм. Тем более что его отряд был вымотан до предела.

Кесептон понимал, что если в ближайшее время появятся новые вражеские отряды, он вряд ли сможет выдержать бой, не получив подкрепления из Далхаузи.

Холлейн никогда не бывал в Пристани Арго, но из того, что он знал о размерах этого форта, получалось, что только на то, чтобы укомплектовать форт личным составом, ему потребовалось бы больше пятидесяти человек. Разумеется, им бы помогли горожане, они уже выказали достаточную храбрость теперь, когда основные силы врага были разбиты. Но фермерам, рассказывающим страшные и скорбные вещи, ему нечего было предложить. Холлейна самого мучил вопрос, сколько времени потребуется на то, чтобы к ним прибыло подкрепление. Если бы утром он выслал в Далхаузи гонца с донесением, то дня через три гонец был бы там — при условии, что дожди не размоют дорогу. После чего помощь может добираться до них чуть ли не месяц. За это время его отряд могут разбить. Не слишком утешительная перспектива.

По-прежнему ярко пылал огромный погребальный костер Сорика, и запах горящей драконьей плоти разносил ветер.

Пока с полдюжины человек призывали немедленно разослать патрули к фермам, где, как опасались, могли прятаться бесы, Кесептон доблестно сражался с собственными сомнениями. Его солдаты были измучены, и нынешней ночью от них нельзя было ожидать многого. Наконец лейтенант Уилд сменил его на посту, и Кесептон сделал знак фермерам удалиться.

Уилд тихо зашептал ему на ухо:

— Мы расположились по другую сторону вон от тех костров. Ваша палатка уже установлена, там отложено немного пищи.

Итак, Холлейн наконец смог спокойно посидеть у палатки. Он поел, выпил и попытался расслабиться при помощи второй кружки эля.

Напряжение медленно покидало его. Что бы там ни случилось в следующие недели, но этой ночью и завтра сражений больше не будет. Он мог позволить себе поспать.

Но прежде чем сон взял свое, часовой дал сигнал, и вскоре перед капитаном предстали две изящные фигуры в серых одеяниях Ордена Сестер. Капитан с трудом попытался подняться на ноги. Женщина невозмутимым, спокойным голосом быстро произнесла:

— Капитан, сегодня вы потратили все свои силы, поэтому не вставайте, позвольте нам сесть рядом с вами. Нам надо кое-что обсудить.

Он посмотрел на нее и увидел довольно красивую женщину с тонкими чертами скуластого лица. Она была неопределенного возраста, но не молода, очень бледна, но не бесцветна. И внимание привлекали именно ее глаза, большие, лучистые, светло-серые.

Спутница была много моложе, почти что девочка, довольно хорошенькая, с румянцем на щеках и живыми карими глазами.

— Добро пожаловать, сестры. Присядьте возле меня, расскажите, что за вести вы принесли.

Сестры без лишних церемоний уселись и сразу же обследовали походный котелок.

— Армейская лапша, мне она всегда нравилась, — сказала женщина постарше.

— Боюсь, это все, что мы можем вам предложить, — ответил Холлейн.

— Спасибо, капитан, мы с удовольствием примем предложение.

Младшая из сестер наполнила пару небольших мисок и полила еду местным кисло-сладким соусом, прежде чем передать старшей сестре.

— Откуда вы пришли? — спросил Холлейн.

— С юга, целый день взбирались по горе Красный Дуб.

— Ага, — сказал Холлейн. — Возможно, вы разрешите загадку. С той стороны мы слышали горны какого-то войска, но до сих пор никого не встретили. Может, вы проходили мимо них по дороге?

Младшая из сестер подавила смешок и уставилась в котелок с лапшой. Старшая пожала плечами.

— Нет, не проходили. Мы шли по лесу. Возможно, даже заблудились.

— Вот уж не поверю. Сестры в сером никогда не заблудятся.

Старшая улыбнулась.

— Благодарю за комплимент. Жаль, что не всегда верно то, что вы так уверенно провозгласили.

Уставший до изнеможения Холлейн чувствовал себя необычайно бодрым в присутствии этой женщины.

«Ведьма! — подумал он. — Она напустила какие-то чары, но органы чувств слишком грубы, чтобы это обнаружить».

— Позвольте представиться, капитан. Меня зовут Лессис, а это — моя помощница Лагдален из Тарчо.

Холлейн подумал, что первое из имен он уже где-то слышал, но при каких обстоятельствах, вспомнить сходу не сумел.

— Холлейн Кесептон, леди. И где-то здесь еще мой лейтенант Сандрон Уилд.

Мы из Тринадцатого полка Марнери. С нами еще подразделения Шестой талионской легкой кавалерии и Стодевятого драконьего эскадрона.