Базил Хвостолом - Раули Кристофер. Страница 58

Она встала на колени у края колодца и сосредоточилась. Лагдален подняла фонарь повыше и закрыла глаза.

Лессис пробормотала длинное заклинание и сделала несколько пассов над ложкой.

Затем она закатала рукав, взяла ложку, наклонилась над краем бездны и опустила ложку как можно глубже туда, в мерцающий водоворот небытия.

В центре провала возникло движение, там что-то билось, подергивалось, пока ложка погружалась во мрак. Ложка в руке у женщины дрожала и вздрагивала, но Лессис еще какое-то время продолжала энергично ею двигать, прежде чем вытащить обратно. Мгновение спустя она пересыпала во флакон небольшое количество черного порошка. Она повторила эту операцию дважды, затем плотно закупорила флакончик и запечатала.

Она сложила ложку, вернула ее на место, а флакончик положила в карман. Обе женщины развернулись и тихо побрели прочь. Темнота воцарилась снова, но поблескивающий центр колодца еще долго волновался и вздрагивал, прежде чем успокоиться.

К кавалеристу, которого Кесептон оставил в дозоре у разрушенных городских стен, внезапно подъехали трое всадников.

Кавалерист Сарн удивился, увидев сержанта Дьюкса, Субадара Йортча и с ними кавалериста Харкнесса.

— Сарн, — сказал Йортч, осаживая лошадь, — ты Можешь идти. Поешь, а то скоро ничего не останется.

Сарн не заставил долго себя уговаривать. Он пустил лошадь легким галопом к мерцающим ниже по склону хребта кострам.

Йортч, Дьюкс и Харкнесс обменялись долгими взглядами.

— Теперь обратной дороги нет, — сказал Йортч. В лунном свете блеснуло лезвие его кавалерийского кинжала.

Харкнесс ухмыльнулся в ответ. Он всегда был на стороне Йортча. Но Лиепола Дьюкса по-прежнему одолевали сомнения.

— Не нравится мне все это. Если что-то пойдет не так, нам конец.

— Проклятый Марнери, когда же ты наконец перестанешь позволять этим бабам распоряжаться тобой! — Йортч был раздражен. Солдаты Марнери иногда походили на марионеток. — Ты что, не понимаешь? Если мы не прикончим их, они наверняка нас подставят. Не будь дураком, приятель. Никто из нас не вернется оттуда, куда они нас ведут.

— Но зачем же обязательно убивать? Мы их можем взять под арест или просто прогнать.

— Да они в момент обведут тебя своими тонкими пальчиками. Погляди, как старая карга использует молодую девчонку, чтобы охмурить капитана? Вот так они и обделывают свои дела, черт бы их всех побрал!

— Мы солдаты Талиона, и мы больше не подчиняемся проклятым ведьмам, сказал кавалерист Харкнесс, которому придала храбрости энергия его командира.

Дьюкс терпеть не мог заговоров, но другого выхода он не видел. Они должны были избавиться от Лессис. Капитан явно находился под чарами, он повиновался приказам колдуньи без малейшего сопротивления. В результате они понесли семьдесят процентов потерь и были уничтожены как военное формирование. Почти никого не осталось, у Дьюкса было всего двадцать человек, все еще способных сражаться. А в этой проклятой ловушке, которую им устроили среди скал эльфы, они оставили еще двенадцать убитых. Вот-вот солдаты начнут мятеж.

Лиепол Дьюкс почти решился пойти на убийство. Харкнесс сверкнул зубами; он был себе на уме, и наконец, не выдержав, выдал мысль, которую обдумывал уже много дней:

— Я что думаю, не позабавиться ли сначала с этой маленькой ведьмочкой?

Дьюкс смерил его ядовитым взглядом:

— Я тебе позабавлюсь! Мой клинок проткнет твое сердце прежде, чем ты успеешь к ней прикоснуться! Харкнесс нахмурился.

— Послушай, чего пропадать добру? Она — единственная стоящая добыча во всей этой проклятой охоте на диких гусей. Я давно ее хочу. Все равно мы собираемся ее убивать, так почему бы сначала ее не поиметь.

Дьюкс не хотел и слышать об этом. Тут вмешался Йортч:

— Эй, кавалерист, это же военная операция. Придержи-ка при себе свою похоть. Мы убьем их и ничего больше, а после устроим так, чтобы тела их никогда не нашли. И до рассвета вернемся в лагерь. Это наша задача, и никакой самодеятельности. Понятно?

Но Харкнесс успел заметить, как блеснули у Йортча глаза, и задумался об истинных намерениях субадара. Может, они заодно порешат и Дьюкса? И тогда спокойно займутся с девчонкой? С Дьюксом уже сейчас сплошные проблемы, а если они от него избавятся, то одним свидетелем будет меньше.

— Да, субадар, — пробурчал Харкнесс. Дьюкс немного смягчился.

Уж точно, старина Йортч своего не упустит, подумал Харкнесс. И почувствовал мелкую дрожь в спине. Конечно, субадар захочет быть первым. И пока он занимается девчонкой, у Харкнесса будет прекрасная возможность убить его в спину. Всего один удар — и готово.

А дальше… Дальше наверняка все подумают, будто их перебили бесы. А они с девчонкой просто исчезнут. Спрячутся где-нибудь в горах. Почему бы и нет?

Девчонка немного поживет с ним, потом он ее убьет и вернется к людям, скажет, что убежал из плена. Свидетелей никаких нет, и все выйдет лучшим образом.

При этой мыслимой усмехнулся. А ведь забавно! Достойный будет для Йортча конец!

— Послушай, ну что тут думать, — проворчал Йортч Дьюксу. — Ты же слышал, что она собирается гнать нас за собой через Ган. А дальше пойдут Чезендар, Белые Кости, и так до бесконечности. Она просто хочет всех нас истребить.

На ходу пытаясь придумать хоть какую-то отговорку, Дьюкс ответил:

— Хорошо, я только не понимаю, почему мы должны тащиться в эту чертову дыру.

Лиепол Дьюкс редко сталкивался с колдовскими делами, и они его мало трогали. Но Дуггут — другое, даже Дьюкс боялся страшной славы этого города.

Йортч начал терять терпение.

— Никто из нас не хочет идти туда, но надо. И потом, там все равно никого нет, этот дьявол умер двести лет назад. Он нам ничего плохого не сделает.

— Это тебе только кажется.

Дьюкс заметил, что у Харкнесса заметно поубавилось прыти, как только он понял, куда они направляются. Ох уж эти чертовы талионцы — все бы им только резать да убивать! Каждый раз Дьюкс кипел от ненависти, когда ему приходилось иметь с ними дело. Он вздрогнул. Ненависть ненавистью, а другого выхода нет. Во всяком случае сейчас, когда Кесептона заколдовала ведьма.

Лунный свет мерцал над мертвыми стенами. От каменных развалин веяло чем-то холодным, нечеловеческим. Жуткое место, подумал Дьюкс. И именно здесь он станет участником мерзкого дела, за которое будет навеки проклят. Ну почему у него не хватило смелости вовремя сказать «нет» этому проклятому Йортчу?! А теперь уже не откажешься, поздно. Он вздрогнул и стал подниматься в гору.

Глава 30

Луна освещала не только руины мертвого города. Свет падал на склон горы, на сосновый лес, что рос выше по склону, на тропинку, вьющуюся меж сосен, и на дракона, топающего по этой тропинке.

Он шел, чуть не падая от усталости, и пел, едва не паря от счастья. Время от времени он останавливался прорубить дорогу: тропа была для него узковата, обычно по ней ходили звери поменьше.

Песня, которую он напевал, для человеческого уха была несколько непривычна; в ней пелось о состязаниях крылатых драконов, о молодом драконе, в которого мало кто верил, но который преодолел себя, совершил невозможное и победил, несмотря на сломанное крыло.

Хвостолом дошел до припева и исполнил его с особенным чувством. И пока Базил пел, он не переставал думать о ней, матери своих драконят, и ему очень хотелось знать, чем она сейчас занимается.

Летит, должно быть, где-нибудь в ночном небе, охотится над лесами Тунины.

Они договорились, что она останется и будет добывать пищу для дикого раненого дракона, пока тот не сможет летать вновь.

А после она полетит на север и отыщет подходящее место, чтобы устроить гнездо и высиживать ее с Базилом малышей. Разумеется, это будет отсюда не близко, и малыши, возможно, не смогут летать. Базил не был уверен, каков будет плод союза бескрылого виверна и летающего дракона, но он твердо сказал, что если они родятся бескрылыми, то их нужно будет отправить на юг, и он позаботится, чтобы их воспитали для легионов Аргоната.