Дракон на краю света - Раули Кристофер. Страница 41

Именно на нее Билдж и полагался. Он широко раскинул руки, преграждая пленнику дорогу, и расставил ноги так, что обойти его было невозможно.

Релкин изо всех сил ударил правым кулаком прямо в солнечное сплетение противника. Удар был так резок, как только возможно. Результат — пугающе ничтожным. Релкин бил раз за разом — коленом, ногой, кулаком и локтем, каждый раз ужесточая удары, но гигант почти не реагировал. Они запрыгали по крошечной комнате. Наконец Билдж загнал юношу в угол, придавил ему ногу, сжал плечи и прижал к стене. Потом навалился всем своим тяжелым телом, вдавливая в стену. В глазках Билджа горела причудливая смесь ярости и вожделения. Релкин почувствовал, что дыхание покидает его. Он бился и брыкался, но ничего не мог сделать с этой тушей. Отчаянный полувскрик вырвался из его горла, когда этот чудовищный вес навалился на него. Релкин начал слабеть от недостатка воздуха. Каким-то образом ему удалось освободить руку и надавить Билджу на глаза. Тот дернулся в судороге, инстинктивно всплеснул руками, и его центр тяжести сместился; на долю секунды Билдж выпустил Релкина. Этого хватило, чтобы выскользнуть.

От недостатка воздуха у него кружилась голова. Шатаясь, метнулся он к двери. Ему нужно было выскочить из комнаты. Билдж не мог ясно видеть в этот момент, но наугад ударил ногой, и Редкий споткнулся об нее, так и не добравшись до двери. Он вскочил прежде, чем Билдж успел дотянуться до него, и только повернулся, как тут же снова оказался вдавленным в стену громадной рукой.

Релкин не сомневался, что нос его сломан. Он чувствовал, как кровь бежит по его лицу. Голова кружилась, и он почти ничего не видел перед собой.

В отчаянии Релкин рубанул ребром ладони, целясь в глотку Билджа. Он попал в адамово яблоко. Билдж всхлипнул и задохнулся. Похоже, он не мог вздохнуть, и глаза его стали вылезать из орбит. Релкин вырвался, упал на скамью и откатился к дальней стене.

Билдж упал на колени, хватаясь за горло. Релкин ползком поднялся по стене, оставляя за собой кровавый след, бросился к двери и чуть не врезался в Катуна, внезапно появившегося перед ним. У Катуна был дико взъерошенный вид. Он был весь в синяках и ссадинах, одежда его была изодрана. Глаза горели смертельной яростью.

Билдж все еще задыхался, держась за горло.

Катун не мешкал. Схватив Билджа под руки, он вытащил его из комнаты. Релкин метнулся ко входной двери. Дорогу ему преградил вооруженный Эйдорф.

Катун протащил визжащего Билджа через соседнюю комнату и вытащил на балкон. Билдж сопротивлялся, но слабо. Он еще не успел восстановить дыхание. Ударив Билджа пару раз по лицу, Катун затем поднял этого огромного человека над головой и сбросил с балкона вниз.

Крик Билджа был слабым, чего нельзя сказать о звуке удара несколькими этажами ниже.

После этого Катун повернулся и бросил несколько слов Эйдорфу. Тот немедленно исчез и появился через несколько минут с невысоким человеком, его черные волосы были закручены в пучок на макушке.

— Мастер Лум пришел проводить тебя к твоему новому хозяину, лорду Пессобе, — жестко сказал Катун.

Мастер Лум рассмеялся и показал на Релкина, который буквально истекал кровью. Катун зло что-то проревел, но мастер Лум и не думал пугаться. Он раздраженно фыркнул и помахал пальцем перед лицом Катуна. Глаза Катуна налились смертельной яростью, но он не смел ничего сделать этому человечку.

Затем мастер Лум обратил свои яркие глаза, похожие на птичьи, к Релкину.

— Ты не такой, как все, малыш, — арду мастера Лума был превосходен, — но лорд Пессоба захочет тебя в любом случае. Ты пойдешь со мной. Возможно, если мы поторопимся, мы успеем более-менее отмыть тебя, прежде чем лорд Пессоба соизволит обратить на тебя свой сиятельный взгляд. Идем, наш путь в Верхний Город.

Глава 24

Жизнь в Верхнем Городе оказалась совсем не такой, как предполагал Релкин. Его встретили подчеркнуто тепло и окружили таким комфортом, что оставалось только удивляться. Будучи сиротой, а потом драконопасом, он мало знал радостей в детстве, так что теперь чувствовал себя несколько смущенно.

Едва он переступил порог дома лорда Пессобы, как слуги тут же приготовили ему горячую ванну. Еду и питье принесли ардусские женщины — с пеленок вышколенная прислуга. Увидев, что он не может жевать, ему принесли питательный, тающий во рту суп. Искусный хирург позаботился о его разбитом носе. Релкин уже имел дело с умелыми, но жесткими руками легионных хирургов, так что мог почувствовать разницу.

В течение часа длились лечебные процедуры, в том числе и весьма неприятные, но в результате нос юноши был полностью вычищен, вправлен и сшит в нужных местах. Хирург высказал мнение, что нос, когда заживет, станет почти таким же, как был. Совсем ровным он уже не будет, но и плоским не будет тоже.

Затем Релкина оставили отдыхать в маленькой комнатке с тяжелыми портьерами. Удивленный, пытался он разобраться в ситуации, но остался лишь с неясными страхами. День еще не кончился. Он внимательно рассмотрел одежду, которую ему дали, — темные брюки, свободная куртка хорошего покроя, украшенная серебряными пуговицами, и легкие домашние туфли с красными кисточками. Удобная, хорошо сшитая одежда придала ему уверенности.

Его тут встречали как блудного сына, но все это несколько настораживало. Где затаилась угроза?

Ну, по крайней мере, он вырвался из тяжелых лап Катуна. Может, скоро подвернется и возможность побега. Какое-нибудь открытое окно, например. Не все же здесь такие, как Катун.

Затем пришло любезное приглашение на поздний ужин с самим лордом Пессобой. Лорд очень хочет его видеть, передали ему. Мастер Лум находился в сильном возбуждении. Это его заслуга, что лорд так заинтересовался Релкином. Это мастер Лум решил во что бы то ни стало купить бесхвостого мальчика арду, как только услышал, что тот выставлен на продажу. Мастер Лум считал, что лорд получит большое удовольствие. Луму пришлось выдержать небольшое сражение с Шексом из бюджетной службы, но Лум победил. И теперь он получил доказательство того, что был прав.

Редкий шел в сопровождении слуги в шелковом саронге через мраморный дворец. Каждая комната была украшена такими великолепными коврами, мебелью, произведениями искусства и фонтанами, что оставалось только диву даваться. Все это было залито неземным светом скрытых в стенах светильников, придававших всему теплый янтарный оттенок.

Они дошли до просторного помещения, открывавшегося на широкую веранду, откуда были видны озеро и холмы. Под балдахином винного цвета стоял стол с хрустальными тарелками и золотыми кубками. Здесь его дожидался сам лорд Пессоба. Престраннейшее создание. На Релкина глянуло странно знакомое лицо — ледяное спокойствие, абсолютно симметричные черты в обрамлении серебристых локонов, прекрасные голубые глаза. И драконир подумал об одном из эльфийских лордов, освободивших его от валурских гномов. Альтис и Стерн-вал! Не часть ли это их владений?

Лорд был тонкокостным, голова же его казалась большой для такого тела. Двигался он с нечеловеческой грацией. Он приветствовал Релкина на том же магическом языке, который использовали Альтис и Стерн-вал. Интарион — великий коренной язык эльфов, его понимают все, кто слышит, независимо от того, на каком языке они говорят сами. Релкин ответил на арду, и лорд выказал совершенное понимание.

— Иди сюда, мое чудо, садись со мной, поужинай. Попробуй вина, урожай этого года великолепен.

Релкин сел. Далекие холмы замерцали огнями, залитые светом проспекты стекали к темному озеру. Город Мирчаз сиял во тьме, как никакой другой из виденных Релкином городов. Просторные города Урдха в сравнении с ним казались погруженными в темень. И даже белый город Марнери не мог похвастать ничем подобным.

Вдали за озером, на невысоком холме, поднимавшемся над озером, возвышалась залитая светом огромная статуя Зизмы Боса. Справа от него находилось еще одно купающееся в огнях строение — массивная пирамида, выступающая из тьмы, как небольшая гора. Релкин уже видел пирамиды в древней стране Урдх. Воспоминания нахлынули на него.