Десятое пророчество - Редфилд Джеймс Redfield. Страница 24

— Бежим! — крикнул он. — Это может снова начаться!

Молча мы ринулись вниз к нашему лагерю. Я хромал, поэтому Кэртис опередил меня. Рывком содрав обе палатки, он, не складывая, прямо так, с болтающимися на концах растяжек колышками, запихнул их в рюкзаки.

Я затолкал туда же остальное снаряжение, и мы почти бегом двинулись в юго-западном направлении. Спустившись с холма, мы оказались в густом подлеске.

Мы прошли по нему всего около полумили, когда я почувствовал, что вот-вот упаду от изнеможения, да и больная нога начала сдавать. Кэртис огляделся по сторонам.

— Пожалуй, здесь мы будем в безопасности, — заключил он, — но давайте всё-таки заберёмся поглубже. И мы ещё на полсотни футов углубились в лес.

— Останемся тут, — предложил Кэртис. — Давайте ставить палатки.

Через несколько минут обе палатки были установлены и прикрыты ветками для маскировки, а мы, сидя под широким пологом его палатки, могли только молча смотреть друг на друга, потому что едва дышали от усталости и переживаний.

Наконец, я спросил:

— Как вы думаете, что там случилось? Кэртис потянулся к своему рюкзаку за флягой, и в свете луны я заметил, какое изможденное у него лицо.

— Они делают именно то, что мы думали, — ещё тяжело дыша ответил он. — Они пытаются навести генератор на одно из окон. — Он сделал большой глоток из фляги, потом закончил: — Они разрушат эту долину. Этих людей надо остановить.

— А этот дым — ну, помните, сигарный?

— Об этом я не знаю, что и думать, — медленно ответил Кэртис. — Это было так, как будто сам доктор Уильямс находился там. Мне показалось, что я слышу его голос, его интонации, те слова, что он сказал бы в этих обстоятельствах.

Я посмотрел ему в глаза:

— Я думаю, он действительно был там.

Кэртис передал мне фляжку.

— Как такое могло быть?

— Не знаю. Но думаю, что он явился передать послание — послание, адресованное вам. Когда мы наблюдали за ним во время Обзора жизни, он мучился тем, что не сумел очнуться, пробудиться, вспомнить, для чего родился на свет.

Он был убеждён, что вам предстоит стать членом упомянутой им группы. Вы можете вспомнить что-нибудь об этом? По-моему, он хотел, чтобы вы знали, что насилием этих людей не остановить. Мы должны сделать это иначе, с помощью Видения мира, о котором говорил Дэвид.

Кэртис напряженно обдумывал мои слова.

— Послушайте, — решился спросить я, — когда земля пришла в движение и открылась эта трещина… Я ясно видел, что вы скатились в неё, но потом оказалось, что вы лежите на самом краю.

Взгляд Кэртиса выразил полную растерянность.

— Даже не знаю, что сказать… Мне не за что было уцепиться, я скользил прямо к краю щели. А когда рухнул в неё, мною вдруг овладело ощущение невыразимого покоя — словно бы упал на мягкую перину.

Меня окружал какой-то белый туман… А потом я вдруг оказался на краю пропасти, и вы были рядом. По-вашему, доктор Уильямс мог проделать такое?

— Вряд ли. Со мной вчера тоже случилось нечто подобное. Меня чуть не раздавило огромными камнями, и я тоже видел что-то белое, неясное. Тут явно происходит что-то ещё.

Кэртис задал ещё какой-то вопрос, но я не ответил — я уже почти засыпал.

— Ладно, давайте укладываться, — сказал он.

Когда я вылез из палатки, Кэртис был уже на ногах. Утро выдалось ясным, но по земле полз туман. Я сразу почувствовал, что Кэртис зол и расстроен.

— Я всё время думаю о том, что они там вытворяют, — заговорил он. — И ведь, они не собираются отказываться от своих намерений. Сейчас, наверное, они уже сообразили, что устроили там, на холме.

Теперь снова займутся калибровкой, но ненадолго, а потом опять попытаются… Я не могу остановить их, но мы должны выяснить, где они обосновались.

— Кэртис, насилие ещё только ухудшит всё. Разве вы не поняли информацию, полученную от доктора Уильямса? Сейчас нам надо подумать, как использовать Видение.

— Нет! — взволнованно выкрикнул он. — Я уже пытался! Я воззрился на него.

— Когда?

Он явно смутился:

— Не знаю.

— Зато, кажется, я знаю.

Он отмахнулся от меня:

— И слышать не хочу об этом. Это просто безумие. Во всём, что сейчас происходит, виноват я. Не занимайся я разработкой этой технологии, они сейчас, возможно, не делали бы того, что делают. Я разберусь с этим по-своему.

Он отошёл к своему рюкзаку и начал собирать его. После секундного колебания я последовал его примеру, продолжая размышлять, потом решился:

— Послушайте, Кэртис! Я уже послал за помощью. Та женщина, которую я встретил, Майя, полагает, что сумеет убедить шерифский отдел заняться расследованием. Обещайте, что вы дадите мне немного времени.

Он стоял на коленях перед своим рюкзаком, ощупывая сильно выпирающий боковой карман.

— Не могу. Может быть, мне придётся действовать по обстоятельствам.

— У вас в рюкзаке взрывчатка?

Он встал и подошёл ко мне.

— Я уже сказал вам: никто не пострадает.

— Мне нужно немного времени, — повторил я. — Если мне удастся снова выйти на Уила, думаю, я выясню всё насчет Видения мира.

— Ладно, — согласился он. — Я подожду столько, сколько смогу, но если они снова возьмутся за своё, может случиться так, что мне придётся действовать.

Слушая его, я мысленно увидел лицо Уила на фоне ярко-зелёного сияния.

— А здесь поблизости есть ещё места с высоким энергетическим потенциалом? — спросил я. Кэртис указал на юг.

— Я слышал, что где-то там, на большом хребте, есть один выступ… Но это частное владение, и недавно оно было продано. Кому — не знаю.

— Я поищу. Если не найду — может, сумею связаться с Уилом.

Закончив сборы, Кэртис помог упаковаться мне и рассыпал ветки и листья там, где стояли наши палатки. С северо-запада донесся слабый шум автомобильных моторов.

— Я пойду на восток, — сказал Кэртис.

Я кивнул ему на прощание, потом взвалил на плечи рюкзак и начал карабкаться вверх по каменистому склону. Я шёл на юг.

Преодолев несколько холмов, я, наконец, добрался до подножия большого хребтами начал подниматься на него, всё время вглядываясь в гущу деревьев — не мелькнёт ли где тот самый выступ.

Я поднялся до половины высоты хребта, потом ещё на несколько сот ярдов и остановился, чтобы как следует осмотреться. Никаких следов выступа — ни вокруг меня, ни надо мной, на уже нависавшем сверху гребне. Не зная, куда направиться дальше, я решил посидеть и постараться подзарядиться энергией.

Через несколько минут я пришёл в себя и уже начал прислушиваться к голосам птиц и древесных лягушек, так и звеневших в толстых ветвях надо мной, как вдруг крупный золотой орёл, слетев с гнезда, плавно, взмыл ввысь и направился на восток — прямо вдоль гребня хребта.

Я понял, что это — знак, знамение, и решил последовать за ним, как в своё время за ястребом. Склон становился всё более каменистым.

Заметив родничок, выбивающийся из-под скал, я умылся и наполнил флягу. Наконец, примерно, через полмили, я оказался в молодом ельнике, а выбравшись из него, увидел то, что искал.

Передо мной на добрых пол-акра раскинулись террасы, сложенные из мощных пластов известняка, а на дальнем их конце виднелся выступ шириной футов двадцать, нависавший над долиной всей своей, как минимум, сорокафутовой громадой. На мгновение в нижней его части полыхнула ярко-зелёная вспышка.

Скинув рюкзак и засыпав его листьями, я добрался до выступа и сел на самом краю. Сосредоточившись, я с лёгкостью вызвал в памяти образ Уила, сделал глубокий вдох и почувствовал, что начинаю двигаться.