Белый туман - Рединг Жаклин. Страница 12

Майри горестно вздохнула, после чего ответила:

– Это произошло три года назад, и пока вы сами не приступили ко мне с расспросами, я скажу вам то, о чем не знает никто. Она просто исчезла, однажды отправившись на прогулку по острову, и с того дня ее никто не видел. Был ли то несчастный случай или же леди Данвин покончила с собой, никому не известно. – Она прервалась на миг. – Никому, кроме мисс Джулианы, которая уже никогда не расскажет нам об этом.

– Выходит, Джулиана знает, что случилось с леди Данвин?

– Не берусь утверждать наверняка, но она была вместе со своей матерью, когда та пропала.

Элинор невольно вспомнились слова миссис Макивер, жены хозяина гостиницы в Обане: «Он лишил свою дочь дара речи, дабы она не могла открыть всем правду о его злодеяниях».

– Значит, не исключено, что Джулиана просто боится говорить?

Майри сразу догадалась, что подразумевала Элинор, и строго покачала головой:

– Ох, дитя мое, не верьте этим досужим сплетникам с Большой земли, которые повсюду болтают, будто бы его светлость избавился от своей жены. Я-то помню, как убивался хозяин, когда ее не стало. И ни он, ни мисс Джулиана с того дня уже никогда не были прежними.

Майри допила чай и поставила чашку на стол, после чего с решительным видом кивнула.

– Но теперь, когда вы прибыли на остров, все должно встать на свои места. – Она посмотрела прямо в глаза Элинор. – Я это чувствую. Именно вам суждено излечить душевные раны мисс Джулианы.

– Мне? Я здесь всего лишь гувернантка, к тому же, судя по всему, временная. Джулиана даже не смотрит в мою сторону, когда я с ней разговариваю. Порой я задаюсь вопросом, слышит ли она меня вообще.

Майри улыбнулась.

– О да, дитя мое, она вас слышит. Этот ребенок слышит все. Правда, в это трудно поверить, но мисс Джулиана где-то рядом, спрятавшись за своим молчанием как за стеной. Я уже не раз замечала это в ее глазах, хотя она сама отчаянно пытается это скрыть. Просто ей нужен кто-нибудь, кто бы помог ей снова обрести дар речи, и этим человеком станете вы, мисс.

– Но ведь вы меня даже не знаете!

– Мне и не нужно знать вас, дитя мое. Не далее как три ночи назад я молилась святому Колумбе, покровителю острова, чтобы нашей бедной малышке послали с небес ангела, который спасет ее. И вот вы здесь, – закончила она с ободряющей улыбкой. – Ну как тут не увидеть волю провидения? Ваш приезд сюда – это только начало. Да, новое начало и новая надежда для всех нас.

Прошел почти час, прежде чем Элинор наконец покинула уютную кухню с теплым очагом и поднялась по извилистым лестницам обратно в свою спальню.

Майри, как она решила для себя очень скоро после их первого знакомства, была женщиной, обладавшей врожденной сердечной теплотой и житейской мудростью, и ее радушие смягчило недавние тревоги и мрачные предчувствия Элинор. После нескольких заданных как бы невзначай вопросов Майри смирилась с нежеланием Элинор обсуждать свое прошлое и перевела разговор на другие темы, поведав ей во всех подробностях о жизни в замке Данвин, посетовав на уединенность острова и непредсказуемость погоды на Гебридах и, что самое главное, показав, куда она убрала коробку с песочным печеньем на тот случай, если Элинор ночью вдруг захочется, по ее собственному выражению, «заморить червячка».

К тому времени когда Элинор вернулась к себе наверх, настала полночь. Свет, который она раньше заметила под дверью кабинета виконта, уже погас, остался лишь слабый отблеск мерцающего пламени камина.

Элинор направилась к себе в спальню, расположенную на одном этаже с детской, однако, не заходя внутрь, остановилась, глядя на дверь в комнату Джулианы чуть дальше по коридору. Она вспомнила, как еще девочкой всегда чувствовала себя в большей безопасности, просыпаясь каждое утро оттого, что первые лучи рассвета проникали в ее спальню через открытую дверь, и даже воображая при этом, что то был свет лампы мифического стоокого великана Аргуса, стоявшего возле нее на страже. Возможно, таким способом ей удастся успокоить Джулиану, когда та проснется рано утром. С этой мыслью Элинор двинулась по коридору к двери Джулианы.

Она осторожно повернула ручку, чтобы не разбудить девочку. В комнате царил полный мрак, однако она оставила зажженную свечу на столе в коридоре и встала так, чтобы ее свет падал на постель Джулианы в глубине спальни. Когда Элинор наконец смогла различить смутные очертания предметов, она так и застыла на месте от ужаса.

Постель была пуста!

Элинор проследовала через всю комнату, откинув ставшие ненужными одеяла.

– Джулиана?

Ответа не последовало.

Элинор вернулась в коридор, чтобы взять свечу, после чего тщательно обыскала всю спальню, посмотрев в кресле в углу и даже заглянув в шкаф, однако Джулианы нигде не было видно. Она снова окликнула ее, лишь потом осознав, насколько бесполезно ждать ответа от немого ребенка. Сердце в ее груди отчаянно забилось. Она не успела пробыть в должности гувернантки и нескольких часов, как уже потеряла свою подопечную.

В приступе отчаяния Элинор еще раз заглянула под постель, прежде чем вернуться в коридор. Там она остановилась на миг, пытаясь собраться с мыслями. В конце концов, успокаивала она себя, Джулиана не потерялась. Она находилась у себя дома, в безопасном месте, расположенном высоко над землей. Здесь ей ничто не угрожает. Сейчас не мрачные времена средневековья, когда воины из враждебного клана могли ворваться в замок посреди ночи, чтобы убивать и грабить, а начало девятнадцатого столетия. Кровавая наследственная вражда давно осталась в прошлом. Джулиана находилась где-то здесь, в замке, и все, что требовалось от Элинор, – это ее найти.

Перед тем как спуститься вниз по лестнице, Элинор проверила сначала свою спальню, а затем классную комнату, однако безуспешно. Джулианы там не было.

Вернувшись по собственным следам, Элинор спустилась по первому лестничному пролету и оказалась этажом ниже, где находились остальные спальни. Она не знала в точности, которая из них принадлежала виконту, однако, как бы ни претила ей мысль о том, чтобы разбудить его посреди ночи с известием об исчезновении дочери, она решила его потревожить, так как не знала расположения комнат в замке.

Первые две двери, к которым она приблизилась, оказались запертыми, и на ее тихий стук не последовало никакого ответа. Оставались всего две двери в самом конце коридора. Элинор направилась к той из них, что находилась по левую сторону от нее, и уже подняла руку, но тут заметила, что дверь слегка приоткрыта. Поэтому Элинор без стука распахнула ее и тихо переступила порог.

Спальня, в которую она попала, судя по ее убранству и приятному слабому запаху лаванды, явно принадлежала женщине. Большая часть мебели в ней была накрыта чехлами от пыли, и достаточно было одного беглого взгляда при лунном свете в сторону камина, чтобы понять, что им уже давно никто не пользовался.

Светлые драпировки балдахина над постелью, кровать на изящных тонких ножках, аромат духов, все еще витавший в воздухе, – Элинор не нужно было дальше осматривать комнату, чтобы догадаться, что она очутилась в бывшей спальне виконтессы. Все в этом месте говорило о мягком, склонном к уединению характере его хозяйки, и когда Элинор направилась прямо к кровати, стоявшей по другую сторону комнаты, то не удивилась, обнаружив, что там кто-то есть.

Джулиана спала поперек кровати, по-детски свернувшись в клубочек под смятым покрывалом и крепко сжимая в объятиях куклу, которую Элинор заметила еще раньше в детской. В слабом сиянии свечи выражение лица девочки казалось спокойным и безмятежным, словно у маленького ангела, тоска, омрачавшая ее глаза при свете дня, исчезла под благостным покровом сна.

По-видимому, Джулиана приходила сюда, чтобы обрести тот покой, которого не могла найти больше нигде. Глядя на безмятежно спавшего ребенка, Элинор так и не смогла ее разбудить, а тем более приказать подняться наверх. Но в то же время она не могла оставить ее здесь одну, поэтому Элинор задула свечу, поставила дымящийся огарок на столик рядом с кроватью и бесшумно улеглась на перину рядом с девочкой.