День Гигантов - Рей Лестер Дель. Страница 18

– Хорошо, – согласился он с горечью. – Вернись к Айзиру и расскажи Одину о моем обмане. Может быть, он наградит тебя за это.

– Один уже принял решение. Когда придет время, ты сам получишь все, что заслужил, – сказала она печально.

Они давно свернули на другую тропинку, вышли из леса и шли между небольшими холмами неподалеку от могучей стены, ограничивающей одну из границ Асгарда. Они остановились у входа в огромный закопченный дом с потеками сажи, который сливался с подпирающим его холмом. Фулла протянула руку.

– Здесь живут гномы. Эй, Модсогнир!..

Создание, которое появилось на пороге, даже с натяжкой нельзя было назвать красивым. Уродливый человечек примерно четырех футов ростом выскочил на порог. Огромный для его размеров торс с необычайно широкой грудной клеткой на коротеньких ножках. Его тело, измазанное копотью, казалось даже грязнее лохмотьев, которые его прикрывали, а лицо густо заросло бородавками. Словом, не красавец! Он неуклюже склонился в поклоне:

– Главный оружейник Асгарда приветствует вас!

– Перед тобой, – сказала ему Фулла, – Лейф, сын Свена. Это ваш новый повелитель. Эльфадур приказал повиноваться ему.

Она ушла не попрощавшись, и только тонкая улыбка на ее красивом лице подсказала Лейфу, что она подвела его к полосе неприятностей и весьма довольна этим.

Это было слишком даже для терпеливого Лейфа. Он схватил ее за плечи и остановил. Она не смогла вырваться из его объятий, царапалась, отбивалась. Лейф на этот раз наслаждался собственной силой. Фулла уткнулась в его плечо, но он схватил девушку за волосы и повернул к себе. Ее губы окаменели. Она не желала отвечать на его поцелуй, но затем расслабилась. Тогда Лейф отпустил ее волосы и обнял девушку еще крепче.

И тут Фулла укусила его.

От неожиданности он отпустил свою добычу, и Фулла рванулась в лес, шипя от злости. Гном захихикал ей вслед. И это, наверное, только усилило ее обиду. Лейф стер кровь с укушенной губы. Он не жалел о своем поступке. Ничего, по крайней мере она долго будет его вспоминать. Даже когда встретится с Ли…

– Ты растешь на глазах, – раздался сзади голос Локи. Бог каким-то образом возник рядом с гномом за спиной Лейфа. – Фуллу давно пора приструнить, как и любую девственницу с пятидесятитысячелетним стажем. Это замечание покоробило Лейфа. Он все время упускал из виду бессмертие Фуллы, как и бессмертие большинства обитателей здешних мест. На вид она была юной девушкой, и он воспринимал ее именно так. Наверное, такой она была и тогда, когда предки Лейфа едва научились обтесывать кремневые топоры. Но разве это для него хоть какое-то значение? В конце концов, в подобной ситуации возраст не в счет! Как оказалось, он придает этому меньше значения, чем раньше мог ожидать от самого себя. Его ум занимали более серьезные вещи. Особенно сейчас.

– Меня знобит от ваших проблем, – признался он Локи. – С какой стати я должен лезть из кожи вон ради ваших проклятых небес? Черт побери, совершенно не понять, что на самом деле существует, а что придумано за долгие века!

На губах Локи появилась улыбка, но ни одна черточка на лице не дрогнула.

– Может быть, мы переусердствовали. К сожалению, ты абсолютно не приспособлен к нашей жизни. А ведь для твоих предков она была абсолютной реальностью. Извини, я специально торопил события, чтобы не проиграть в споре с Айзиром. Теперь ты никуда не денешься, Лейф. Уверяю тебя, Нифлхейм – это не шутка.

– Хотелось бы узнать, что это за Нифлхейм? – проворчал Лейф. Он знал, что этим словом именуется Ледяной Ад древних. И не более того. Мимоходом он заметил, что здесь речь Локи звучала не так архаично, как на Совете богов. Или он привык к этому языку и уже воспринимал его как вполне родной английский. Но возможно, сам Один придерживался консервативных взглядов и предпочитал, чтобы на Айзире звучала древняя торжественная речь.

В руках Локи блеснуло небольшое зеркальце, в рамке, с удобной ручкой. Локи извлек его из своей поясной сумки.

– Я позаимствовал эту вещицу у Одина. Естественно, без разрешения… Ты заметил огромное зеркало за его троном. Так вот – это маленькая копия. Она тоже сработана эльфами. Я не знаю, в чем тайна этого магического зеркала – в колдовстве или в науке, секрет потерян навсегда, но действует оно весьма любопытно. У нас в языке нет определений для этого… Гм… Ты бы назвал это окном в иные измерения. Взгляни, и ты увидишь Нифлхейм.

Лейф взял зеркальце за рукоятку – и вперил взгляд в зеркальное оконце. То, что он увидел, было неописуемо. Лейф отшатнулся. Он бы отбросил зеркало в сторону, но руки не подчинялись ему. Зеркальце приковало его взгляд, и все отчетливее в зеркальной глубине начали проявляться люди… люди…

В следующую минуту его затошнило. Локи поддержал Лейфа и отобрал зерцало. Но чувство, которое охватило Лейфа при виде зазеркального зрелища, не проходило. В конце концов, спазмы в горле прекратились, и он, обессиленный, сел на траву. – Ты увидел только преддверие Нифлхейма, его самую безобидную часть, – пояснил Локи. В его голосе послышался отзвук того, что пережил за одну минуту Лейф. – Нифлхейм это место, где все не так, все неправильно, все искажено. Это перевернутый мир. Там даже с ума сойти нельзя, потому что в Нифлхейме сосуществуют два времени сразу. Разве можно вообразить большее безумие? Одно из них – мертвое время… Чем дольше ты смотришь – тем больше видишь, но даже миллиона лет не хватит, чтобы обозреть все картины мира в этом зеркальном окне. Некоторые из этих картин исключительно интересны. Впрочем, возьми зеркало и пользуйся им. Оно избирательно показывает то, что тебе необходимо увидеть. Например, понадобится высмотреть, как в твоем мире производят оружие… Ведь я знаю, что ты не оружейник, хотя и умелец.

– Зачем же ты призвал в Асгард меня, а не какого-нибудь специалиста или заводского рабочего? Почему выбор пал именно на меня?

Локи вздохнул.

– Я бы доставил сюда мастеров-оружейников, но Один и Тор были против. Им по старинке нужны герои… или никто. Я с трудом уговорил Тора взять в герои Ли. Я сделал это из-за тебя, его брата. Еще труднее оказалось вовлечь вас в схватку, чтобы вы были ранены одновременно. Я постарался устроить все как можно лучше, а это не так-то просто. Мы скованы предрассудками веков.