Благое намерение - Азимов Айзек. Страница 4

Когда позади осталась половина пути, раздались шум и крики. Толком было непонятно, кто и почему кричит, но треск лучевых пистолетов и бледно-голубые разряды над головами заметили все. Полиция тут же устремилась к месту происшествия, роллеры подлетали в воздух футов на семь, после чего плавно опускались в толпу, никому, однако, не причиняя вреда, и снова взмывали вверх. Народ бросился врассыпную, все потонуло в шуме и гаме.

Посреди этого беспорядка диаболы продолжали механически топать в нужную им сторону. Либо они действительно ничего не слышали, либо обладали поистине завидным самообладанием.

У дальнего края площади, напротив того места, где начались беспорядки, довольно потирал нос Ричард Сайама Альтмайер. Строгая пунктуальность диаболов позволяла рассчитать акцию до секунды. Первые беспорядки преследовали своей целью отвлечь внимание полиции. И вот сейчас…

Он произвел оглушительный, но безвредный выстрел в воздух.

В ту же секунду со всех сторон загремели залпы разрывных снарядов. С крыш стоящих вдоль дороги домов заработали снайпера. Пули пробивали тела диаболов и разрывались у них внутри, разнося на куски все органы. Один за другим пришельцы ввалились на землю.

Неожиданно, откуда ни возьмись, появилась полиция. Альтмайер изумленно уставился на кинувшихся к нему офицеров. Мягко, ибо за двадцать лет он утратил всю свою ярость, Альтмайер произнес, показывая на разорванных пришельцев:

— На сей раз вы сработали оперативно, но все равно опоздали.

В толпе началась паника. Подоспевшие в рекордно короткие сроки дополнительные подразделения полиции направляли потоки бегущих по безопасным направлениям.

Схвативший Альтмайера полицейский имел чин капитана.

— А мне кажется, вы ошиблись, мистер Альтмайер, — жестко произнес он. — Не показалось ли вам странным, что на убитых нет крови? — При этом он тоже махнул рукой в сторону лежащих на земле диаболов.

Альтмайер вздрогнул и побледнел. Пришельцы валялись на земле, некоторые были разорваны на части, лоскуты кожи болтались на погнутых ребрах каркаса. В одном капитан полиции оказался прав. Не было ни крови, ни мяса.

Белые, окаменевшие губы Альтмайера не могли выговорить ни слова.

Капитан усмехнулся:

— Правильно догадались, сэр. Это роботы.

В этот момент из дверей министерства обороны показались настоящие диаболы. Полиция дубинками расчистила им путь в противоположную сторону, чтобы гостям не пришлось проходить мимо искалеченных чучел из пластмассы и алюминия, которые в течение трех минут исполняли роль живых существ.

— Рекомендую вести себя разумно, мистер Альтмайер, — произнес капитан полиции. — С вами желает переговорить министр обороны.

— Я готов, сэр. — На Альтмайера начало наваливаться каменное безразличие.

Джеффри Сток и Ричард Альтмайер вновь увидели друг друга спустя четверть века. Встреча состоялась в частном кабинете министра обороны. Обстановка удивляла суровостью: стол, кресло и два стула. Темно-коричневая мебель была обита губчатой пленкой; удобно, но без лишней роскоши. На столе лежал микровьюер и небольшой ящик, в котором могли поместиться несколько десятков кассет. На противоположной от стола стене красовалось трехмерное изображение «Бесстрашного» первого корабля, которым довелось командовать министру обороны.

— Нелепая у нас получилась встреча, — смущенно пробормотал Сток. — После стольких лет… Мне жаль.

— Чего тебе жаль, Джеф? — попытался улыбнуться Альтмайер. — Мне вот ничего не жаль, кроме того, что я попался на твою удочку с роботами.

— Трюк не хитрый, — сказал Сток, — и прекрасная возможность потрясти твою партию. Не сомневаюсь, что после такого прокола она надолго потеряет авторитет. Пацифисты пытаются развязать войну; апостол мягкости покушается на убийство.

— Войну с истинными врагами, — печально уточнил Альтмайер. — Но ты прав. На такое можно пойти только с отчаяния. Кстати, откуда ты узнал о моих планах?

— Ты по-прежнему переоцениваешь человечество, Дик. Слабость любого заговора заключается в людях, которые его замышляют. У тебя было двадцать пять сообщников. Неужели тебе не пришло в голову, что по крайней мере один из них информатор, а может, и мой агент?

Щеки Альтмайера загорелись пунцовым огнем.

— Кто? — спросил он.

— Извини. Он нам еще пригодится.

Альтмайер устало откинулся на спинку стула.

— Ну и чего ты достиг?

— Сам-то ты чего достиг? Такой же непрактичный, как в последний день нашей встречи. Помнишь, когда ты решил отправиться в тюрьму, вместо того чтобы записаться на военную службу?.. Ты не изменился.

Альтмайер покачал головой:

— Истина не меняется.

— Если это истина, — нетерпеливо перебил его Сток, — объясни мне, почему у вас все всегда проваливается? Ты отмотал срок, но ничего не добился. Война все равно началась. Ни одной жизни ты не спас. С тех пор ты основал политическую партию, но все ваши начинания тоже пошли прахом. И заговор твой лопнул как мыльный пузырь. Тебе скоро пятьдесят, Дик, а чего ты достиг? Ничего.

— А ты отправился на войну, — сказал Альтмайер, — дослужился до командира корабля, затем получил портфель в правительстве. Поговаривают, что ты станешь следующим Координатором. Ты-то добился многого. И все же успех и неудача не могут существовать сами по себе. Да и успех ли это? В чем? В дальнейшем развале человечества? Неудача в чем? Благое намерение не знает неудач, речь может идти только об отсрочке успеха.

— А если тебя казнят за то, что ты сегодня сделал?

— Даже если меня казнят. Мое дело продолжит другой, и его успех станет моим успехом.

— И как же ты его себе представляешь? Неужели ты действительно веришь в союз миров, Галактическую Федерацию? Неужели ты хочешь, чтобы сантаниане занимались нашими вопросами? Или чтобы вегийцы диктовали, что нам следует делать? Скажи, неужели ты согласишься, чтобы судьба Земли зависела от случайной комбинации политических сил?

— Мы будем зависеть от них не больше, чем они от нас.

— За исключением того, что мы богаче их всех. Они будут нас грабить, чтобы поддержать разрушенную экономику миров Сириуса.

— Мы легко рассчитаемся за счет средств, сэкономленных на не случившихся войнах.

— У тебя на все вопросы есть ответы, Дик?

— За двадцать лет мне задали все вопросы, Джеф.

— Тогда ответь мне, как ты заставишь свой союз выступить против врагов человечества?

— Для этого я и хотел убить диаболов. — Впервые с начала разговора Альтмайер проявил раздражение. — Это привело бы к войне, в которой все человечество объединилось бы против общего врага. Все наши политические и идеологические разногласия отошли бы на второй план.

— Ты в самом деле так считаешь? Между прочим, диаболы еще ни разу не ущемили наших интересов. Они просто не могут жить в наших мирах. Они вынуждены обитать на планетах с сернистой атмосферой и океанами из сернокислого натрия.

— Человечество само разберется, Джеф. Диаболы переползают с одного мира на другой, как раковая опухоль. Они блокируют полеты в регионы с незанятыми кислородными планетами, такими, которые подходят нам. Они думают о будущем, о расселении грядущих поколений бесчисленных диаболов, в то время как мы забились в угол Галактики и бьемся друг с другом смертным боем. Через тысячу лет мы станем их рабами, через десять тысяч лет вымрем совсем. Поверь, они наш общий враг. И человечество об этом знает. Ты поймешь свою ошибку раньше, чем думаешь.

— Твои партийные активисты без конца твердят о Древней Греции доатомной эры, — сказал министр обороны. — Утверждают, что греки были прекрасными людьми, самым культурным и образованным народом своего времени, а может, и всех времен. Древние греки вывели человечество на дорогу, с которой, оно окончательно не, сошло до сих пор. У них был лишь один недостаток: они не могли объединиться. Потом их завоевали, а сами они вымерли. И мы следуем их путем, так?

— Ты хорошо усвоил урок, Джеф.

— А ты, Дик?