Ближний Восток. История десяти тысячелетий - Азимов Айзек. Страница 11

Мифологическая причина находится в шумерской истории сотворения мира. Дело идет (как и во многих других мифах о творении) не о сотворении мира из ничего, но о создании упорядоченной Вселенной из беспорядочного хаоса.

В шумерском мифе хаос представлен первобытной богиней по имени Тиамат. Она, очевидно, представляла море, темное, губительное, с хаотически волнующимися водами, которые казались такими ужасными первобытному народу, не владевшему технологией мореплавания. Чтобы Вселенная могла родиться, нужно было победить Тиамат. (Или, быть может, это отражало тот исторический факт, что реку удалось смирить при помощи системы каналов.)

В шумерском варианте мифа Ану в конце концов выступил против Тиамат, победил ее и из ее тела построил Вселенную. В награду за свою победу он, естественно, должен был получить верховную власть над богами.

Здесь можно поразмышлять об исторических фактах, лежащих в основе мифа. Несмотря на пантеон, каждый из шумерских городов сохранял своего любимого бога в качестве особого покровителя. (Как у афинян, которые считали богиню Афину покровительницей Афин.)

Энлиля особенно почитали в Ниппуре, а Эа был покровителем Эриду. До изобретения письменности это были два главных города Убайдского периода, и было вполне естественно, что эти два бога приобрели основную важность. Быть может, тот или другой был первоначально главным богом.

К концу Убайдского периода, однако, на первый план выступил Урук; именно в Уруке была изобретена письменность, и, может быть, Урук возглавлял Шумер вплоть до Потопа. Богом Урука был Ану, и именно он благодаря письменности утвердился как главный бог достаточно прочно, ибо такой порядок сохранялся, даже когда гегемония переходила к другим городам.

Когда аккадяне вступили в Месопотамию, они принесли с собой собственных богов, которых мы можем определить по тому, что они носят семитические имена. Этим богам позволено было войти в шумерский пантеон, но в нижние его слои. Сюда входили Син — бог Луны, Шамаш — бог Солнца и Иштар — богиня планеты Венера (а также богиня любви и красоты).

В некоторых случаях шумерские города принимали того или иного из этих аккадских богов, по-видимому, благодаря аккадскому языку и влиянию, важность которых возросла благодаря подвигам Саргона Аккадского. Так, Син стал главным богом Ура, а Иштар особо почитали в Уруке. Жители Урука, чтобы объяснить такое новшество, решили, что Иштар была дочерью Ану, и родство это вошло в официальную мифологию.

Среди народов Месопотамии (как и среди других народов) было в обычае включать имена богов в свои собственные имена. Это указывало на благочестие и, возможно, приносило удачу, ибо боги, вероятно, не были нечувствительны к лести. Среди исторических персонажей, которых мы отмечали, мы находим имя Эа у Эаннатума из Лагаша, имя Сина у Нарамсина из Агаде и Римсина из Ларсы. Шамаш появляется в имени ассирийца Шамшиадада I, включающего также имя Адада, бога бурь. Имена эти, конечно, имеют определенные значения (Нарамсин означает «любимый Сином», Римсин — «бык Сина»), хотя не всегда легко определить смысл этих значений. (Мы сами не так вольно обращаемся с именами богов, но примеров достаточно. Так, Амадей в переводе с латыни означает «любовь Бога», Теодор, Феодор, или русский Федор, — «дар Божий», германское имя Готтфрид — «мир Божий».)

Амореи, когда они захватили Месопотамию, не принесли с собой такое число богов, как аккадяне. Их культура была слишком близка к аккадской, и, приняв аккадскую версию семитического языка, они приняли также аккадские имена богов. Их собственный национальный бог Амурру (представляющий нацию в самом своем имени) сделался второстепенным божеством.

Аморейская династия, правившая Вавилоном, например, приняла бога-покровителя города как своего собственного бога. Его имя было Мардук, и в нем видели солнечное божество. Город Борсиппа, к югу от Вавилона, рано попавший под его господство, имел своим покровителем бога Набу. Он также был принят династией, но занял подчиненное положение. В мифах о Набу говорится как о сыне Мардука.

Пока Вавилон был незначительным городом, Мардук оставался незначительным богом. Однако, когда Хаммурапи сделал Вавилон величайшим городом во всей Месопотамии, начался процесс, в котором Мардук должен был сделаться величайшим богом. Жречество медленно подделывало легенды («переписывая историю», так сказать), пока Мардук не всплыл как великий герой мифа о сотворении мира.

Записи этого мифа, которые мы имеем, сделаны после Хаммурапи и дают поздний вариант. В этом варианте Ану действительно выступает против Тиамат, но его подводит сердце и он отступает.

Именно Мардук (изображенный как сын Эа — уступка тому факту, что он был относительно недавним пришельцем, не фигурировавшим в древних мифах) занял его место. Без страха он вступил в битву с Тиамат и убил ее. Он создал Вселенную и поэтому правит ею, став господином богов и людей. Иногда его именуют Бел-Мардук или просто Бел, ибо Бел означает «господин». Вторым после него стал Набу.

Более тысячи лет, пока Вавилон главенствовал в нижнем течении Тигра и Евфрата, Мардук главенствовал на вавилонских небесах.

Так, в библейском отрывке, написанном через двенадцать столетий после Хаммурапи, когда предсказывается падение Вавилона, оно обрисовано через богов, которым город еще поклоняется. «Пал Вил [4], низвергся Нево» (Ис. 46:1). Нево, или Небо, — это, конечно, еврейская форма Набу.

Мардук, однако, царил в Месопотамии не повсеместно. На севере ассирийцы упорно держались своего собственного бога Ашшура, именем которого был назван их главный город.

Столп Закона

Хаммурапи был деятельным и способным правителем, кем-то большим, чем просто завоеватель. Он заботливо организовывал свои владения, упорно трудился

и известен нам сегодня лучше всех благодаря тщательной кодификации законов.

Он никоим образом не был первым месопотамским правителем, создавшим свод законов в письменном виде. Как отмечалось выше, Ур-Намму из Ура создал такой письменный кодекс за два столетия до Хаммурапи. Правители Эшнунны и Исина делали то же самое. Несомненно, письменные кодексы существовали и еще раньше, но, к несчастью, они не сохранились.

Кодекс Хаммурапи вырезан на стеле («столпе») из твердого диорита 2,4 м высотой. Ясно, что делали его навечно, и в некотором смысле так и оказалось, ибо мы еще имеем его сегодня (и в очень хорошем состоянии), через три с половиной тысячелетия после эпохи Хаммурапи.

Наверху стелы изображен царь, смиренно стоящий перед солнечным богом Шамашем, восседающим на троне на горной вершине. За плечами бога — языки пламени. (Ситуация подобна той, в которой Моисей пять столетий спустя поднялся на гору Синай, чтобы получить от Бога свод законов.)

Ниже следует двадцать один столбец прекрасно начертанной клинописи, обрисовывающей почти триста законов, которые должны были управлять действиями людей и направлять царя и его чиновников при отправлении правосудия. Несомненно, кодекс прочно опирался на законы, выработанные различными шумерскими городами, и отражал обычаи, формировавшиеся в течение долгих столетий.

Первоначально стела стояла в городе Сиппар, примерно в 45 км выше Вавилона. Его богом-покровителем и в данном случае законодателем был Шамаш, и стела помещалась во внушительном городском храме, посвященном Шамашу. То было свидетельство для всех людей, что перед ними закон, данный богами. С ним мог справиться каждый, и не было нужды бояться, что судьи, из-за забывчивости или взяток, исказят закон.

Стела, содержащая кодекс Хаммурапи, была, однако, обнаружена не в руинах Сиппара. За столетия после Хаммурапи земля эта получила свою долю несчастий и катастроф. Вторгшаяся эламитская армия разграбила город и увезла с собой стелу как военный трофей. Она осталась в эламской столице, Сузах, навсегда. Она была еще там, когда в 1901 г . французский археолог Жак де Морган откопал ее и увез на Запад.