Рассвет новой Эры - Рейб Джейн. Страница 15

Дракон произносил проклятия, которые грохотали в пещере, как гром, сотрясая стены. В его утробе рождался зловещий рык, и только приглушенные крики пленников удержали дракона от того, чтобы изрыгнуть молнии.

Тяжело ступая по каменному полу, Келлендрос вышел на поверхность. Стояла ночь. Звезды подмигивали ему, словно насмехаясь. Песок под лапами был прохладным, земля успела отдать свое тепло, – видимо, час был поздний. Келлендрос понял, что потерял счет времени, и – с досадой завыл, а потом метнул в небо молнию и оглушительно зарокотал.

– Нет! – завопил он. – Я не потерплю поражения!

Он выплюнул еще одну молнию, на этот раз, послав ее в чахлый кустарник, одиноким пятном маячивший на горизонте. Дракон погрузил лапы в песок и принялся копать, чтобы как-то усмирить свой гнев Песчинки полетели во все стороны, словно подхваченные вихрем. Внезапно дракон замер, уставившись в вырытую яму.

– Песок, – прошептал он, – благословенный песок.

Широко раскрыв глаза, Келлендрос сунул морду в яму. Грубые песчинки сразу проникли – под веки, раздражая и царапая глаза. Дракон еще глубже зарылся в песок, так что уже едва мог дышать. Потом он наконец отпрянул, поднял морду к небу и обернулся к своему логову. Песок заставил глаза дракона увлажниться, вызвал слезы, в которых он отчаянно нуждался для создания потомства.

Келлендрос поспешил в подземный зал, бормоча слова заклинания, подслушанного во Вратах между мирами. Драконьи слезы, сверкая, брызнули на каменный пол.

Двенадцать синих потомков, выстроившихся перед Келлендросом, были первой его удачей. Их глазки злобно поблескивали в темноте пещеры. Между их черными как смоль когтями потрескивали маленькие молнии, существа слегка помахивали сапфировыми крыльями. Мелкая чешуя походила на темно-синюю кольчугу, которую смазали маслом. Тела у них были как у людей – широкие торсы, длинные ноги и мускулистые руки, – но вот головами они больше походили на рептилий, и у каждого от переносицы до кончика короткого хвоста шел шишковатый гребень. Перепончатые лапы с когтями были похожи на лапы Келлендроса, только меньшего размера. Потомки раздували ноздри, энергично принюхиваясь ко всему вокруг.

Келлендрос привалился к дальней стене логова и внимательно их изучал. Он гордился ими, как любой отец гордится своим потомством. Но эти новорожденные вовсе не были милыми беспомощными малышами. Перед синим драконом стояли воины, готовые беспрекословно выполнить любой его приказ. Вскоре одному из них предстояло принять участие в возрождении Китиары. Вероятно, это будет тот, кто лучше всех проявит себя в бою.

– Скоро вас станет больше, – расчувствовался Келлендрос перед внимательными слушателями. Гораздо больше. Вы превратитесь во внушительную силу и станете хозяевами всей пустыни, а затем и величественного Палантаса. Вместе мы выкрадем у людей бесценные магические вещи – все их свитки, и мечи, и любые заколдованные безделушки. Мы соберем все эти предметы и заставим Врата открыться. Нас никто не остановит. Одно ваше появление должно испугать любое живое существо, которое…

Потомки дружно повернули головы направо, к входу в пещеру. Келлендрос заворчал и неохотно двинулся посмотреть, кто или что забрело в его обитель, в надежде, что это не Малистрикс. Дракон не собирался сообщать ей о создании потомков, к тому же ему хотелось утаить от нее свои планы, связанные с открытием Врат и возвращением к жизни Китиары.

– Есть здесь кто-нибудь? – послышался слабенький голосок.

„Это не Малис, – подумал Келлендрос. – Но кто?“– Он вглядывался в темноту, но, несмотря на свое острое зрение, видел лишь тени и какое-то слабое свечение.

– Можно к вам присоединиться? – От стены отделилась тень или, вернее, отвалился кусок камня. Камень покатился к Келлендросу, на ходу меняя форму. – Помнишь меня? – спросил камень, продолжая трансформироваться. – Я знаю, прошло почти тридцать лет с нашей встречи, но я льщу себя надеждой, что меня не так-то легко забыть.

– Трещина, – проворчал дракон. Это был тот самый подземный житель, что сновал возле каменного круга Врат. Он еще тогда объяснил Келлендросу, почему тот не сможет вернуться во Мглу. Синий гигант заревел, готовясь спалить дерзкого червяка, посмевшего вторгнуться в его логово.

– Погоди! – закричал земляной колдун, разгадав намерение дракона. – Я пришел, чтобы помочь тебе.

Рык застрял в горле Келлендроса, готовый в любое мгновение вырваться наружу.

– Я все слышал. Дурная привычка подслушивать, – затарахтел подземный житель. – Значит, ты все еще хочешь открыть Врата… спустя столько времени. Хотя для тебя, наверное, время не имеет значения.

– Наглец, – выплюнул Келлендрос.

– Может, оно и так, – продолжал человечек, но я тоже, как и прежде, хочу открыть Врата. Ты правильно мыслишь, для этого нужно собрать всю магию воедино. Но тут не всякая магия сгодится у меня есть идея…

Келлендрос унял рык и, подвинувшись, позволил Трещине пройти в пещеру.

Призыв

Усыпальница располагалась в поле неподалеку от Утехи. Ее построили несколько десятилетий назад жители Ансалона. Обычное сооружение, простое по замыслу и в то же время величавое и изящное, из черного обсидиана и полированного белого мрамора, привезенного гномами из горного королевства Торбардин.

Внутри покоились тела Соламнийских Рыцарей и Рыцарей Такхизис, павших во время сражения в Бездне. Их имена были высечены на камнях, составлявших внешние стены Усыпальницы, а кроме того, там значились имена рыцарей, чьи тела так и не удалось похоронить. Среди прочих здесь покоился Танис Полуэльф.

Внутрь склепа вели две двери изумительно тонкой работы. На одной из них, сделанной из чистого золота, была выгравирована роза, на другой, серебряной, – лилия. Над запертым входом было искусно вырезано имя Тассельхофа Непоседы. Но тела кендера внутри не было: оно исчезло в Бездне, после того как Тас ранил Хаос и получил каплю крови, необходимую для спасения Крина. Любимое оружие кендера – хупак – вырезали рядом с его именем.

Вокруг Усыпальницы росли деревья, пересаженные сюда эльфами из лесов Сильванести и Квалинести. Когда началось строительство Усыпальницы, деревья были еще саженцами, а теперь они выросли и могли выстоять в любую погоду, укрыв в своей тени многочисленных паломников, посещавших это святое место.

На нижних ступенях Усыпальницы лежали букеты цветов, начавшие увядать в этот теплый, безветренный день. Цветы здесь никогда не переводились, потому что их всегда приносили паломники. Сюда стекались эльфы, кендеры, гномы, люди и даже кентавры. И хотя все держались почтительно, редко кто предавался глубокой скорби. Это место, куда приходили не горевать или печалиться, а вспоминать и размышлять. Это место прославляло жизнь. Здесь собирались целые семьи – особенно семьи кендеров.

Сейчас перед Усыпальницей стояли два кендера. Они не были родственниками. Вообще-то они только что познакомились, но сразу подружились, как обычно и бывает у кендеров.

– Видишь эту ложку? – хвастливо спросил тот, что был поменьше. – Точно такая же была у Тассельхофа. Ею он отгонял призраков. Это магическая ложка.

– Очень хорошая ложка, и, наверное, дорогая, отвечала женщина. Она читала имена на камнях, одновременно стараясь уделить своему новому другу хотя бы толику внимания. – Жаль, у меня такой нет.

– Теперь есть! – воскликнул он и сунул ей ложку. – Считай это подарком на день рождения. Преждевременным или запоздалым. С днем рождения тебя, Блистер.

– Спасибо. – Блистер усмехнулась и, протянув руку в перчатке, чтобы взять ложку, поморщилась от боли: руки плохо действовали после одного несчастного случая, который произошел с ней в юности. Впрочем, она предпочитала о нем не вспоминать. Бросив ложку в один из многочисленных кошелечков, она продолжила читать имена.

– Кстати, а сколько тебе лет? – спросил коротышка, с преувеличенной тщательностью укладывая букет ромашек.