Корни зла - Рейн Сара. Страница 84

Как много времени потребуется, чтобы добраться до Линкольна? Эдмунд взял дорожный атлас и изучил дорогу. Если он поедет по новому шоссе вокруг Донкастера, то на все про все у него уйдет не больше часа. Получится ли у него съездить в Линкольн завтра? Выехать надо будет очень рано, ведь еще нужно обнаружить тело Соллиса. По крайней мере Эдмунд надеялся не выходить за рамки раннее составленного плана.

Но если он выедет раньше семи часов утра, то будет в Линкольне примерно полдевятого; если принимать во внимание час пик, то в девять часов. Вокруг будет много людей, и он сумеет осмотреться на месте и решить, что делать. Вероятно, он ничего не будет делать, но ему необходимо знать. Он должен знать точно, кто владел «Ашвудом».

Если не случится ничего непредвиденного, то Эдмунд вернется к одиннадцати или к половине двенадцатого. Конечно, он хотел обнаружить тело Соллиса раньше. Однако утром рядом с домом Деборы никого быть не должно: молоко ей уже не доставляли, а почтальон придет не раньше полудня. И даже если все пошло не так, как надо — даже если Соллис выжил или сбежал, — не было все еще ничего, что бросило бы подозрение на Эдмунда. Да, это должно быть в порядке.

Он вымыл посуду после ужина и потом набрал номер собственного офиса. Конечно, там никого не было, но Эдмунд оставил сообщение на автоответчик и сказал, что завтра утром он сперва займется делом фермера, а потом заедет в дом миссис Фэйн. Это означало, что он задержится. Дело фермера было великолепным предлогом, как раз над ним Эдмунд работал в тот день, когда ему позвонила Дебора Фэйн и рассказала о Трикси Смит. Распланировав день, Эдмунд выпил виски и пошел спать.

Однако, несмотря на виски и на то, что его план был безупречен, Эдмунд никак не мог уснуть. Он несколько раз все обдумал и взвесил, постарался предусмотреть все, что ему, возможно, придется сделать завтра. Кажется, он не упустил из виду ни одной детали?

Эдмунд встал в шесть, принял душ, оделся и заварил чай, не открывая занавесок и не включая свет на тот случай, если мимо его дома пройдет случайный прохожий. Никогда не знаешь, кто за тобой может наблюдать. Несколько раз Эдмунду казалось, что за ним кто-то следит.

Он вымыл чайную чашку и убрал ее. Все должно было выглядеть так, как обычно, чтобы уборщица не могла сказать: «Боже мой, как это не похоже на мистера Фэйна». После этого Эдмунд надел свой привычный деловой костюм и чистую рубашку. Надевая жилет, он мельком увидел Криспина, наблюдавшего за ним из глубин зеркала. «Ты делаешь все очень хорошо, — сказал Криспин. — Но есть одна вещь...»

Одна вещь...

Эдмунд поднялся наверх и открыл ящик комода, в котором хранился шприц. Он собирался избавиться от него после смерти Деборы: хотел бросить в реку или похоронить в мусорной куче. Но сегодня, возможно, этот шприц понадобится ему, в зависимости от того, что он обнаружит в результате поездки.

Было почти семь часов утра, когда Эдмунд ушел из дому. И было семь пятнадцать, когда он ехал по шоссе вокруг Донкастера. Шприц лежал у него в кармане пиджака.

Пробок в этот час еще не было. На пассажирском сиденье лежала развернутая карта местности, и Криспин был вместе с ним. Несколько раз Эдмунд думал, что слышал голос Альрауне, но он отогнал от себя эти мысли, потому что больше не хотел видеть ее. «Уйди, — сказал Эдмунд Альрауне. — Ты двуличная. Такая же, как Лукреция, которую так сильно любил Криспин. Эта любовь убила его! И как Марианна Трент, эта хитрая обманщица». «Нам так жаль Эдмунда, — сказала она той ночью. — Мы подговорили нескольких девушек, чтобы они пофлиртовали с ним. Пусть повеселится...» Марианна получила то, что заслужила. Можно сказать, что он вершил правосудие. Он сурово наказал дочерей Лукреции, сначала Марианну, а потом Дебору. Это мысль понравилась Эдмунду.

Дорога бежала дальше, и годы проносились перед мысленным взором Эдмунда. Он вернулся в ту ночь, когда умер его отец. «Я не мог позволить тебе жить, — тихо сказал он призраку Криспина. — Понимаешь? После того как ты рассказал мне правду, я не мог рисковать, разговаривая с тобой. Ты поступил бы так же на моем месте. Ты очень быстро терял возможность здраво мыслить».

«Хаотичные мысли безумного старика, дорогой мальчик, — послышался печальный голос Криспина. — Меня считали сумасшедшим, всем было наплевать на меня... Кто бы стал слушать меня? Кто бы поверил?»

«Но я не мог рисковать! — беззвучно кричал Эдмунд. — Я не был уверен! Я должен был убить прошлое! Ты понимаешь?»

«Конечно, я понимаю, Эдмунд», — раздался голос Криспина.

Это был тот самый голос, который Эдмунд помнил с самого детства. Неожиданно Эдмунд нахмурился, и какая-то пелена застлала ему глаза. Он нетерпеливо потер их и сосредоточился на незнакомой дороге.

«Ты боялся, что я проболтаюсь? Это стало причиной, это?»

«Да, — сказал Эдмунд с облегчением. — Потому что ты все рассказал мне. Тебя невозможно было остановить». («Я много-много раз ударил его ножом, — говорил Криспин. — Я должен был уничтожить слова, которые он сказал; я вонзал и вонзал нож в его лицо, в его рот. Много раз. И было так много крови...»)

Так много крови. Эти слова под тиканье старых часов глубоко въелись в память Эдмунда. Так много крови. Тик-так тик-так... Как несильные удары. Так: много крови...

Эти слова снова и снова мучили Эдмунда. Он встал и повел отца в ванную. «Хорошая и теплая ванна поможет тебе. Я пущу воду, а потом ты сможешь принять ванну. Я помогу тебе, чтобы ты не поскользнулся. Тебе станет намного лучше».

«Да, именно так я и сделал», — вспоминал Эдмунд. Но я сделал это для тебя, Криспин. Пока ты принимал ванну, я вошел к тебе и бритвой перерезал тебе горло. Ты умер в заполненной паром ванной, и было так много крови. Ты был прав насчет этого, Криспин...

Потом я сделал все, чтобы люди поверили в твое самоубийство. Я пощупал твой пульс и, убедившись в его отсутствии, позвонил доктору.

Ожидая его прихода, я сидел на лестнице и смотрел на человека, которого убил, и отца, которым восхищался. Постепенно ты холодел и костенел. Часы продолжали тикать. Так много крови... Через некоторое время вместо этих слов появились новые: «Никто не должен знать... Никто не должен знать...»

Чего бы это ни стоило, но никто не должен узнать, что ты был убийцей, Криспин.

Было достаточно проблематично найти адрес. Линкольн был большим городом, и Эдмунд не мог рисковать, расспрашивая прохожих. Поэтому, перед тем как покинуть автостраду, Эдмунд заехал на одну заправочную станцию с рестораном самообслуживания и маленьким магазином.

Побродив в магазине между полками, он наткнулся на карту Линкольна. Хорошо.

Эдмунд просмотрел ее с видом путешественника, у которого такой карты еще нет и, возможно, когда-нибудь она ему пригодится. Ведь никогда не знаешь, куда тебя может завести дорога. Эдмунд положил в корзину пакет бутербродов, банку лимонада, упаковку салфеток и несколько коробочек мятных леденцов, чтобы карта города не бросалась в глаза. Конечно же, он за все заплатил наличными.

Голос Люси по телефону звучал оживленно и по-деловому, хотя еще не было и восьми часов утра.

Люси готовила завтрак, перед тем как убежать на работу. Поэтому ответила на звонок на кухне. Она сказала, что для звонка самое подходящее время, и спросила, что случилось.

— Возможно, ничего не случилось. Но нам нужна ваша помощь, мисс Трент. Боюсь, мы сильно вас потревожим.

Люси поинтересовалась, в чем заключалась проблема.

— Я звоню по поводу вашего кузена, Эдмунда Фэйна, — сказала Флетчер, и у Люси появилось плохое предчувствие.

— С ним ведь все в порядке, правда?

— Не могу вам сказать. Но нам необходимо с ним переговорить.

— Почему?

Пауза, как будто инспектор решала, стоит ли отвечать на этот вопрос. Люси ждала, и затем Флетчер сказала:

— Вчера вечером Майкл Соллис звонил мне, чтобы сделать заявление. Он говорит, что Эдмунд попытался убить его.

Люси не сразу осознала, что значили эти слова. Эдмунд пытался убить Майкла Соллиса. Она повторила это предложение про себя еще раз. Эдмунд пытался убить Майкла Соллиса. На этот раз слова обрели смысл, но Люси не могла поверить в услышанное. Чтобы как-то прийти в себя, она медленно спросила: