Корни зла - Рейн Сара. Страница 88

Глава 37

Люси и Франческа сразу отстали от полицейских автомобилей, которые умчались вперед на большой скорости и исчезли в круговороте машин и сети дорог.

— Я и не надеялась, что у нас получится держаться рядом с полицейскими, — сказала Фран. — Но, по-моему, мы едем правильно.

Выехав с автострады, они попали на сельскую дорогу, и ориентироваться стало сложнее, но указатели все еще попадались. Фран и Люси ехали в глубь болотистой местности, и если бы не телеграфные столбы, то можно было бы решить, что они возвращались в средневековые времена.

— Я никогда не была в этой части Англии, — сказала Люси. — А вы?

— Край болот. Нет, я тоже никогда не была здесь. Но в этом краю родилось множество историй и прекрасных сказок. Баллада «Дети в лесу» [12], лес Уэйленд. Действие нескольких сцен из «Дэвида Копперфилда» разворачивается здесь, — задумчиво произнесла Франческа. — Где мы сейчас находимся?

— Мы должны миновать следующий островок безопасности и через две мили резко повернуть вправо.

— Здесь есть указатели, — сказала Фран, — но я рада, что Майкл написал нам список деревень, которые мы должны проехать. Иначе мы бы окончательно заблудились.

Названия деревень, казалось, были заимствованы из детской сказки: Гримолди, Лудфорд-Парва и Осгодбай. Небольшой пузатый автобус медленно двигался позади них, а затем свернул на дорогу с указателем «Скамблесби».

— Вам не кажется, что мы попали во владения Беатрис Поттер [13] и не заметили этого? — спросила Фран.

— Похоже, что так. А может быть, это царство Льюиса Кэрролла?

— Точно, и неподалеку мы найдем кроличью нору, — согласилась Фран.

Они ехали по равнине, их окружали болота и заросли тростника. Казалось, что небо медленно опускается и постепенно сливается с землей. Люси подумала, что дни зимой здесь очень коротки, но воспоминания хранятся долго. Все забытые тайны могли обитать здесь в течение долгого времени.

Люси боялась, что им придется спрашивать у прохожих дорогу, но указания Майкла были очень подробными и следовать им было очень легко.

— Дом должен быть там, — сказала Фран.

— Совершенно верно. Честно говоря, я представляла его совсем другим, — отозвалась Люси. Фран заехала в узкий переулок, и Люси подумала: мы возвращаемся в прошлое, я могу даже осязать это.

Только я не знаю, в чье прошлое мы возвращаемся.

Криспин был разъярен, когда женщина вернулась в спальню. Он как раз доставал шприц из кармана. Он бросился к ней и обозвал ее нехорошим словом. Эдмунд испугался этой вспышки гнева. Он хотел принести извинения женщине, объяснить, что Криспин был шокирован, но оказалось, что ему было очень тяжело сказать что-либо: Криспин буквально душил его. «Держи свой глупый рот на замке, Эдмунд, — сказал Криспин. — Сохраняй спокойствие и позволь мне самому разобраться с этой сукой». Эдмунду было непривычно видеть Криспина таким властным. Это пугало.

Но женщина, казалось, не слышала ругательства и не замечала, что Криспин буквально впился в нее взглядом. Она сказала, что кофе готов, и предложила ему пройти в гостиную. Она шла впереди и обычным голосом расспрашивала Эдмунда о поездке: есть ли пробки на дорогах; ужасно, как много людей едут куда-то.

После того как гнев Криспина испарился, он снова стал учтивым и обаятельным. Он знал, как обращаться с женщинами, знал, как очаровывать их. Эдмунд всегда восхищался этими качествами в Криспине. Он потягивал крепкий кофе и слушал Криспина, старающегося очаровать эту женщину. Когда кофе был выпит, у Эдмунда возникло странное ощущение. Криспин говорил слишком много. В его голосе слышались нотки высокомерия, которые так не любил Эдмунд. Криспин имел право быть высокомерным — он был очаровательным молодым человеком, и все любили его. Однако это не означало, что он мог быть таким надменным. Лучше было вести себя скромно и тихо, и тогда глупые люди начинали доверять тебе. Надо было вести себя застенчиво — вот правильное слово.

Эдмунд пробовал попросить Криспина говорить потише, но тот, наоборот, повысил голос. Это было похоже на жужжание мухи около оконного стекла. Очень раздражало. Эдмунд никогда прежде не считал, что Криспин может раздражать, но этот поток слов действительно начинал нервировать.

Он был рад возможности остаться наедине с Криспином, когда прозвенел телефон и женщина вышла из комнаты.

Люси пыталась сосредоточиться на словах инспектора Флетчер. Они сидели в маленькой уютной комнате в тихом доме: Майкл — в глубоком кресле, а инспектор Флетчер — на стуле с высокой спинкой. Фран примостилась на подоконнике, как будто хотела создать у Люси ощущение уединенности. Их впустила в дом неизвестная женщина, которая вела себя очень по-деловому и у которой были добрые глаза. Она сидела около камина.

Люси спросила, был ли Эдмунд в этом доме, и инспектор Флетчер и Майкл быстро переглянулись. Потом инспектор сказала, тщательно подбирая слова:

— Эдмунд, как мы и предполагали, добрался сюда гораздо раньше нас. Но я боюсь, что он... очень болен. Я так сожалею об этом, мисс Трент.

— Болен? — безучастно переспросила Люси, и Флетчер взглянула на Майкла, давая ему знак самому обо всем рассказать.

С видом человека, который собирается перепрыгнуть через высокий забор, Майкл произнес:

— Я не знаю, как лучше это объяснить. Все происходящее кажется таким странным, неправдоподобным, Люси. Но я говорил с Эльзой... Я ведь вас познакомил?

— Да, Майкл, — сказала женщина с высокими скулами, которая с интересом изучала Люси.

— Насколько мы понимаем, Эдмунд считает себя Криспином, или он находится под влиянием Криспина, — сказал Майкл.

— Криспин? Вы имеете в виду отца Эдмунда? — спросила Люси, не интересуясь, откуда Майкл знал о Криспине. — Вы действительно имеете это в виду?

Она посмотрела на женщину по имени Эльза.

— Когда Майкл позвонил мне, — сказала Эльза, — Эдмунд был уже здесь. Но и без звонка Майкла я сразу догадалась, кем был Эдмунд. И я не доверяла ему. — Она сделала паузу и затем продолжила: — Он очень болен. На мой взгляд, он страдает раздвоением личности. Я недостаточно квалифицирована, чтобы сделать более глубокий анализ, но я абсолютно уверена в правильности своего диагноза.

— Расскажите, что здесь случилось?

— С первого взгляда, — сказала Эльза, глядя на Майкла, — я поняла, что Эдмунд нездоров. Разговаривая со мной, он как будто пытался остановить себя, но не мог. В деревне, где родилась моя мать, люди верили в то, что можно завладеть человеческой душой. В настоящее время мы отвергаем подобные верования, но, слушая вашего кузена, Люси, я чуть не поверила в правоту своих предков.

Люси шепотом попросила:

— Продолжайте, пожалуйста.

— Должно быть, приход в этот дом глубоко взволновал Эдмунда. Я предложила ему кофе. Но, поняв, что он опасен, я бросила в его чашку снотворное. Это очень легкий препарат, совсем безвредный. Зато Эдмунд должен был заснуть. Вы понимаете? — Эльза замолчала, будто обдумывала, как лучше продолжить, а затем сказала: — Признаюсь, я немного испугалась, но лекарство быстро подействовало, и Эдмунд глубоко уснул. Тогда я заперла дверь в гостиную и стала ждать Майкла.

— Когда мы добрались сюда, — начала свой рассказ инспектор Флетчер, — действие снотворного почти прекратилось, и Эдмунд был...

— В сознании? — спросила Люси с надеждой. Она не могла представить себе, что Эдмунд, такой правильный и педантичный, мог быть болен и опасен.

Флетчер поколебалась, а затем сказала:

— Было ясно, что в течение долгого времени Эдмунд считал себя Криспином.

— Но я все еще не понимаю, — сказала Люси. — Криспин умер много лет назад. И даже если Эдмунд... Даже если он воображал себя Криспином, то почему он пытался убить?

— Я не очень долго разговаривала с Эдмундом, — ответила Дженни Флетчер. — Мы вынуждены были выполнить требования врачей. Но, по словам Эдмунда, пятьдесят лет назад на студии «Ашвуд» Криспин Фэйн убил Конрада Кляйна. И, насколько я понимаю, Эдмунд всю свою жизнь старался сохранить эту тайну.