Город бездны - Рейнольдс Аластер. Страница 177

— Ты выглядишь так, словно увидел привидение, — заметила Зебра.

Она усадила меня в атриуме и заставила выпить нечто горячее, сладкое и не поддающееся определению.

— Даже не пытайся угадать, что я увидел.

— Неужели все так плохо, Таннер? Думаю, ты ожидал увидеть нечто подобное — иначе не напросился бы на сканирование.

— Ну… Вернее было бы сказать «опасался».

Я не знал, с чего мне начать, с какого момента… А если говорить точно — с кого. О том, что с моей памятью что-то не так, я знал еще до прибытия на Йеллоустоун. Индоктринальный вирус тоже внес в это свою лепту. Вопреки собственному желанию я наблюдал эпизоды из жизни Небесного Хаусманна. Одновременно в памяти начали всплывать отрывки моего собственного прошлого — кем я был, чем занимался и почему хотел убить Рейвича. Я мог бы смириться — если бы дело этим ограничивалось. Но проблемы с памятью не прекратились, даже когда я попытался разобраться в них, анализируя прошлое Небесного — его никому не известные тайны и преступления. Конец этим проблемам не положили и беспорядочные воспоминания о Гитте — принадлежащие скорее Кагуэлле, чем мне.

Впрочем, даже этому можно было найти объяснение — правда, несколько притянутое за уши. Скажем, мои собственные воспоминания могли «склеиться» с воспоминаниями Кагуэллы. Это не исключено: я слышал, что воспоминания можно записать, а потом перенести в мозг другого человека. Правда, непонятно, каким образом переживания Кагуэллы перемешались с моими, но на это можно было бы закрыть глаза.

Однако правда — та самая, которая только что мне стала очевидна — оказалась гораздо неприятнее.

У меня даже не было своего тела.

— Это нелегко объяснить, — произнес я.

— Человек не пойдет к Миксмастеру, чтобы просканироваться на предмет внутренних повреждений, — процедила Зебра. — Если только не ожидает обнаружить нечто определенное.

— Нет, я просто…

Мне показалось — или я снова увидел в толпе зевак, окруживших Мафусаила, знакомое лицо? Неужели я действительно брежу наяву, потрясенный тем, что показал мне Миксмастер? А может, это моя судьба — видеть Рейвича повсюду, куда бы я ни посмотрел, независимо от факта его присутствия?

— Таннер…

Я не посмел приглядеться повнимательнее.

— Там кое-что должно было быть, — сказал я. — След ранения, которое я когда-то получил. Меня вылечили… но такие вещи нельзя вылечить бесследно.

— Что за ранение?

— Я прекрасно помню, что потерял ступню. Я могу во всех подробностях рассказать, как это случилось, описать свои ощущения. Но сейчас от этой раны не осталось ни следа.

— Значит, регенерацию провели очень качественно.

— Прекрасно. А как насчет еще одного ранения? Эту рану получил человек, на которого я работал. Его прострелили насквозь из лучевика, Зебра. Это не шутка.

— Я отказываюсь тебя понимать, Таннер, — она огляделась, на миг поймала взглядом что-то или кого-то и снова уставилась на меня. — Хочешь убедить меня, что ты не тот, за кого сам себя принимаешь?

— Ну скажем, я серьезно об этом подумываю… Ты тоже его видела?

— Кого?

— Рейвича. Я только что видел его. Может быть, у меня просто разыгралось воображение. Но ведь я действительно его видел, правда?

Зебра открыла рот, чтобы опровергнуть мои слова — быстро и гладко, — но слова не прозвучали. Ее броня треснула и раскололась.

— Все, что я сказала тебе — правда, — спокойно произнесла она, когда к ней вернулась речь. — Я больше не работаю на него. Но ты прав: ты действительно его видел. Правда, это не совсем Рейвич.

— Я уже почти догадался, — кивнул я. — Подсадная утка?

— Что-то вроде этого, — она заглянула в свою чашку. — Ты правильно догадался: у Рейвича было достаточно времени, чтобы изменить внешность сразу по прибытии в Город. По сути, это было для него единственным разумным шагом. И он его сделал. Сейчас настоящий Рейвич где-то здесь. Он в Городе. Правда, тебе придется раздобыть образец его тканей или притащить его самого к Миксмастеру на сканирование, чтобы убедиться, что это он. И не факт, что это тебе чем-то поможет. Ты же знаешь: здесь можно изменить что угодно — если хватит времени… И денег. Тогда Рейвича не выдаст даже генный анализ.

Зебра умолкла. Краем глаза я продолжал видеть человека снаружи толпы, собравшейся у огромной рыбины. Да, точно он — или, по крайней мере, его изумительно точная копия.

— Рейвич знает, что обеспечил себе надежное прикрытие, — продолжала Зебра, — но все-таки он очень хочет тебя убрать. Тогда он сможет спать спокойно и снова стать самим собой — конечно, если захочет.

— Значит, он уговорил кого-то стать Рейвичем номер два.

— Этого человека даже не пришлось уговаривать. Он горел таким желанием.

— Еще один одержимый жаждой смерти?

Она покачала головой.

— В той же степени, что и любой смертный в Кэнопи. Кажется, это Воронофф, хотя я могу ошибаться — я не настолько близка с Рейвичем. Не думаю, что эта фамилия тебе о чем-то говорит, но в Кэнопи он пользуется большой популярностью. Это один из самых безумных Игроков. К охоте он уже давно потерял интерес. И он знает свое дело — иначе его уже не было бы на свете.

— Ошибаешься. Мне уже довелось с ним познакомиться.

И я рассказал ей о человеке, который у меня на глазах совершил прыжок в туман Бездны, когда Сибиллина угощала меня в ресторане на вершине Стебля.

— Вполне в его стиле, — сказала она. — Он обожает всякие рискованные приключения — главное, чтобы они требовали максимальной отдачи и ловкости. Любые экстремальные виды спорта, которые обеспечивают хороший выброс адреналина, которые заставляют игрока пройти по узкой грани между смертью и собственным долголетием. Теперь Воронофф не разменивается на такие мелочи, как охота. Он считает ее просто забавой, которая не имеет ничего общего с подлинным риском. Отчасти это справедливо — участники почти ничем не рискуют.

— Кроме одного из них, разумеется.

— Ты понял, что я имела в виду… — она выдержала паузу. — Он один из тех, кто любит по-настоящему острые ощущения. Таким людям обычные методы борьбы со скукой уже не помогают. Поэтому они ищут что-нибудь погорячее.