Проценты с капитала - Рейнольдс Даллас МакКорд Мак. Страница 2

Мистер Смит покачал головой.

– Я хотел бы продолжить на тех же условиях.

Летта выпрямил спину.

– Вы хотите сказать – еще на сто лет?

– Совершенно верно. Я доверяю вашей опеке, сьор Летта.

– Понимаю, – Рикардо Летта завоевал себе прочное положение в джунглях делового и коммерческого мира Венеции не чем иным, как своими способностями. Чтобы собраться с мыслями, ему хватило одной секунды. – Появление вашего предшественника, сьор, вызвало к жизни множество легенд. Вы знакомы с деталями?

Его собеседник настороженно кивнул.

– Он подал нам несколько советов и среди них тот, что мы должны поддержать Совет Десяти. У нас теперь есть представитель в Совете, сьор. Мне не надо рассказывать вам, какие выгоды мы из этого извлекаем. Он также настаивал, чтобы мы финансировали путешествие Марко Поло. Мы этого не сделали, в чем и раскаялись позднее. Но самая странная рекомендация, которую он нам дал, это та, что мы должны вкладывать капиталы в торговлю с ганзейскими городами.

– Ну и что, разве это было неразумным предложением?

– Разумным, сьор, просто великолепным, но труднообъяснимым. Ваш предшественник появился в тысяча трехсотом году, а Ганзейская Лига была основана в триста пятьдесят восьмом.

Маленький человек, одетый в том же стиле, что и первый мистер Смит, скривил лицо.

– Боюсь, что я не смогу дать вам разъяснение по этому поводу, сьор. А теперь, поскольку мое время ограничено, а также ввиду того, что величина моего вклада несколько отличается от первоначальной, я хотел бы попросить вас, чтобы между нами был заключен хорошо разработанный, составленный по всем правилам контракт. Устного соглашения, подобного тому, которое было заключено с основателями вашего Дома, теперь явно недостаточно.

Рикардо Летта позвонил в колокольчик, лежащий на его столе, и следующий час они прилежно трудились вместе с секретарями и ассистентами. Под конец мистер Смит, сжимая в руке пачку документов, сказал:

– А теперь могу ли я дать вам несколько советов?

Рикардо Летта подался вперед, глаза его сузились.

– Вне всякого сомнения.

– Ваш Дом будет продолжать расти, и вы должны подумать о распространении вашей деятельности на другие страны. Продолжайте крепить связи с ганзейскими городами. В недалеком будущем во Франции появится выдающийся человек Жак Койор. Возьмите его в свою фирму, чтобы он представлял ваши интересы во Франции. Но в тысяча четыреста пятидесятом году откажитесь от него и прекратите всякие контакты с ним.

Мистер Смит встал, готовясь уйти.

– Еще одно предупреждение, сьор Летта. Когда богатство растет, вокруг собираются шакалы. Я предлагаю вам скрыть основную часть капитала и рассеять ее по всем странам. Конечно, тут будут возможны потери, скажем, в связи с деятельностью того или иного принца или в связи с последствиями той или иной революции, но основной капитал будет сохранен.

Рикардо Летта не был чересчур религиозен, но, когда его гость удалился, он осенил себя крестным знамением, в точности так же, как и его далекие предшественники.

В 1500 году его прибытия ожидали двадцать человек. Они сидели за круглым столом, представители полдюжины наций, с высокомерными минами, а у некоторых выражение лица было просто жестоким. Председательствовал Вальдемар Готланд.

– Ваше превосходительство, – сказал он на сносном английском, – можем ли мы предположить, что это ваш родной язык?

Мистер Смит был в явном смущении и замешательстве от такого количества людей.

– Можете, – ответил он, помедлив.

– И что вы желаете, чтобы к вам обращались, называя вас мистер Смит, на английский манер?

Смит кивнул.

– Это будет приемлемо.

– Тогда, сэр, пожалуйста, вручите нам ваши бумаги. Мы избрали комитет, руководимый Эмилем де Ганзе, который займется проверкой их аутентичности.

Смит подал им пачку документов.

– А ведь я высказывал пожелание, – выразил он свое недовольство, – чтобы мой вклад и вся эта сделка хранились в секрете.

– Оно и держалось в секрете, в тех рамках, в каких это возможно, ваше превосходительство. Размеры вашего состояния теперь фантастичны. Хотя имя Летта-Гольдини все еще сохраняется как название Дома, ни один из членов этих фамилий не дожил до наших дней. В минувшем столетии, ваше превосходительство, были предприняты многочисленные покушения на ваш капитал.

– Ну, это можно было предвидеть, – сказал мистер Смит заинтересованно. – И что же помешало этим попыткам осуществиться?

– Именно число людей, вовлеченных в опеку над вашим состоянием, ваше превосходительство. Не в моих интересах, как представителя Скандинавии, позволять, скажем, германцам или венецианцам нарушать условия Контракта.

Антонио Риццини огрызнулся:

– И не в наших интересах позволить Вальдемару Готланду делать это. За прошедшее столетие, ваше превосходительство, не раз проливалась кровь.

Бумаги были признаны подлинными.

Готланд откашлялся.

– Мы достигли точки, ваше превосходительство, когда состояние целиком снова принадлежит вам, а мы оказываемся всего лишь скромными наемными служащими. Как было уже сказано, на ваше богатство были совершены многочисленные покушения. Мы предлагаем вам, если, конечно, вы и дальше желаете продолжать…

Тут мистер Смит кивнул.

– …чтобы вы рассмотрели возможность заключить с нами еще более сильный контракт, который мы осмелились заранее подготовить.

– Отлично. Я просмотрю его. Но сначала разрешите мне дать вам дальнейшие инструкции.

Все двадцать задержали дыхание и выпрямились в своих креслах.

Мистер Смит сказал:

– После захвата Константинополя турками мощь Венеции будет подорвана. Дом должен найти себе какое-нибудь иное место для штаб-квартиры.

Послышались приглушенные восклицания.

Мистер Смит продолжал:

– Капитал стал довольно приличным, так что можно строить долгосрочные планы. Теперь мы должны повернуться лицом к Западу. Засылайте представителей в Испанию. Вскорости на Западе будут сделаны открытия и появятся новые возможности для капиталовложений. Поддержите людей, которых зовут Фернандо Кортец и Франциско Писарро. В середине столетия выведите капиталы из Испании и вкладывайте их в Англии, в особенности в коммерцию и мануфактуры. В Новом Свете появится возможность даром заполучить обширные земельные владения; посылайте и туда своих представителей. После смерти Генриха Восьмого наступит смута – поддержите его дочь Елизавету.

Когда в северных странах разовьется промышленное производство, вы обнаружите, что промышленникам невыгодно работать в странах, где существует бесчисленное множество церковных праздников и всевозможных фестивалей. Поддержите тех религиозных лидеров, которые ратуют за более, э-э-э, пуританский образ жизни.

Он заключил свое выступление:

– Еще одно. Вас слишком много. Я настаиваю, чтобы с тайной Контракта был знаком только один представитель от каждой нации.

– Господа, – сказал мистер Смит в 1600 году, – больше вкладывайте в торговлю и мануфактуры в Европе, в сельское хозяйство, добычу полезных ископаемых и накопление больших земельных участков в Новом Свете. В этом столетии большие состояния будут нажиты на Востоке; сделайте все, чтобы в этом среди первых приняли участие и наши Дома.

Они ждали за столом конференц-зала в Лондоне. Часы, на которые они время от времени нервно поглядывали, показывали, что до ожидаемого появления мистера Смита осталось несколько минут.

Сэр Роберт принял понюшку, изображая беспечность, которой вовсе не испытывал.

– Джентльмены, – сказал он, – честно говоря, я не могу поверить в истинность этой легенды. Объясните мне, после всего, что тут сказано, к чему все это сводится?

Пьер Дефляк мягко проговорил:

– Это чудесная история, мсье. В тысяча трехсотом году некий сомнительно одетый незнакомец поместил в венецианском банкирском доме десять золотых монет с условием, что вклад будет храниться сто лет. Он дал несколько советов, и его предсказания сбылись с точностью, могущей посрамить самого Нострадамуса. С тех пор его наследники появляются раз в столетие, в этот самый день и час и возобновляют действие контракта на следующие сто лет. Они никогда не снимают с вклада ни одного су, но всегда дают советы, что делать дальше. Сейчас, мсье, мы достигли черты, когда под нашим контролем находится самое крупное состояние во всем мире. Меня, например, считают самым богатым человеком во Франции.