Радикальный центр - Рейнольдс Даллас МакКорд Мак. Страница 2

Но о преступлениях в городском Центре я знал не больше своей малолетней сестры. Кроме того, от одного вида бедолаги, надежно упрятанного за решетку, со стальными браслетами на руках и двумя полицейскими по бокам меня пробирает по коже мороз.

Мне хотелось, чтобы у Блакстона и мысли не возникло, будто я что-то разнюхиваю о делах мафии в городском Центре.

– Нет, сэр.

– Ну хорошо, Марс, а что это? Балаболка, мне не нужны детали. Мне было бы достаточно общей идеи того, чем ты предположительно занимаешься, чтобы отработать зарплату.

Я прочистил горло.

– Ну, это больше похоже на заговор, сэр, – сымпровизировал я и задумался. А потом добавил: – Да, сэр.

– Заговор! В городском Центре!? Послушай, Марс, в этом городе последний коммунист умер от старости три года назад.

– Ну, это так, мистер Блакстон, но они не совсем коммунисты, сэр. – Я поколебался. – По крайней мере я так не думаю.

Выражение его лица стало менее воинственным и более осмысленным.

– Угу. Правые радикалы, а?

Ох-ох. В эти дела я тоже впутываться не хотел. Владельцы «Джорнал» не то чтобы совсем либералы.

– Ну, не совсем так, сэр. Похоже, что это… э-э… новая группа.

– Ни левые, ни правые?

– Да нет, сэр. – Я прочистил горло. – Можно сказать, радикальный центр.

Он долго смотрел на меня так, как если бы опустил в телефон-автомат последнюю монету и не туда попал.

– Майерс, – наконец произнес он, – сугубо ради формальности. Хоть что-нибудь, что дало бы мне хотя бы смутное представление, черт побери, чем ты там занят. Приведи хоть один пример, что тебя подтолкнуло на это дело. Хоть что-нибудь, ты слышишь?

Мое воображение оседлало коня и припустило во весь опор. Теперь – пап или пропал. Старая Головешка явно не собирается удовлетвориться моим пышнословием.

Поддавшись импульсу, я вытащил пачку сигарет.

– Вы такое видали? – потребовал я.

– «Курево», – пробурчал он, глядя на нее. – Новый сорт? Ну и что?

Я многозначительно постучал указательным пальцем по упаковке.

– Как они смели себе позволить использовать городской Центр для гнусной атаки на американский образ жизни? Годами считалось, что сигареты – неотъемлемая часть нашего бытия, и, каких бы болячек у нас ни находила медицина, мы ее игнорировали.

– У нас здесь начинается множество пробных кампаний, Счастливчик, – сказал он, безучастно глядя на сигареты. Центр страны. Средний большой город. Что-то в этом духе.

– Ага, – фыркнул я, – а такие нововведения, как «Новое кукурузное виски». Где это слыхано, чтобы виски было новым? Традиционно и бурбон и хлебная водка неизменно назывались «Старый кто-то там»: «Старый лесник», «Старый дед», «Старый ворон» и так далее. Говорю вам, все это – чьи-то коварные происки.

– Подрывают устои под имиджем страны? – невесело спросил он. – Э-э, радикальный центр.

– Мне не хочется говорить о чем-либо еще, сэр, – ответил я. – У меня полно зацепок, но нужен срок.

Некоторое время он обдумывал услышанное:

– Хорошо, Счастливчик, – сказал он наконец с несчастным видом. – Предположим, ты – наш разъездной репортер. Разъезжай дальше.

– Есть, сэр! – полушутливо отсалютовал я и повернулся через плечо. Затем сгорбился и пошел на выход, пытаясь изобразить на лице тяжкий мыслительный процесс.

По существу мне это удалось, ибо я решал проблему, как сохранить за собой лучшую в городе работу. Несколько лет назад я вообще отбросил надежду устроиться на работу лучше, чем раскладывать банки на полке супермаркета. Эта – буквально свалилась мне в руки. Удержаться на ней больше года было просто чудом. А в чудеса я не верил, хотя дважды они происходили со мной.

Ну да ладно. Итак, начинать пить было еще рано. Тем не менее я отправился в «Дыру» и, взобравшись на высокий табурет, заказал Сэму «большую» темного пива.

Должно быть, это была первая кружка, которую он наливал в этот день. Пена была слишком высокой. Он взял лопаточку и сбил часть шапки, а затем отодвинул кружку, чтобы пиво отстоялось.

– Знаешь ли ты, сколько стоило пиво во времена, когда я только начинал пить? – уныло спросил я.

– Ага, – ответил он, – пятнадцать центов.

– А теперь целых сорок.

– Ага, – сказал он, вновь подымая кружку.

– А все инфляция, – сказал я обвиняющим тоном. – Правительство должно заморозить цены на товары первой необходимости.

Сэм наполнил кружку до краев и поставил ее передо мной.

– Сколько вы тогда получали? – спросил он.

Я задумался.

– Где-то восемьдесят долларов.

– Вам повезло. А сколько вы делаете сейчас?

– Почти три сотни. – Я взял пиво. – И мне необходим каждый цент. Я единственный человек в мире, который, всего лишь крутанув дверь заведения, ухитряется стать на десять долларов беднее.

– Все уравнивается, мистер Майерс. Знаете, сколько я должен сегодня платить хорошему бармену? Две сотни, и даже тогда он считает, что его ущемляют в правах.

– Ущемляют в правах?

– Ага. У него нет права пользоваться кассовым аппаратом.

– Не говори мне о твоих трудностях. У меня хватает своих.

– Мистер Майерс, вы не знаете, что такое трудности, сказал Сэм, облокотившись передо мной на стойку. – За просто так вас бы не прозвали Счастливчиком.

– Неужели бы не прозвали, а?

– Нет, сэр. Я так считаю, я должен радоваться, что вы не играете с моими однорукими бандитами. В действительности доходами от них я оплачиваю аренду.

Моя кружка опустела наполовину.

– Должен тебе кое-что поведать, – сказал я. – Знаешь, Сэм, почему я не играю на твоих автоматах?

– Нет. Почему?

– Потому, что я должен сохранять свой имидж. Только никому не говори о том, что я тебе сказал.

Он ждал моих объяснений.

Я погрозил в его сторону пальцем.

– Сэм, удача приходит к удачливым. Когда люди думают, что она к тебе пришла, она действительно приходит. Это вроде как обладать собственностью; Как получать пенсию. И если ты вдобавок обладаешь здравым смыслом, то ты за нее держишься.

Он сморщил некрасивое лицо, осмысливая сказанное.

– Я так считаю, мистер Майерс, – произнес он, – все выравнивается, ну, как в теории вероятности. Возьмите, к примеру, те сто миллионов мужчин в стране. У каждого, в среднем, равные шансы на хорошее и плохое. Но заметьте, я сказал – в среднем. По ходу дела кое-кому из ребят не повезет так, что они пообломают пальцы, ковыряясь в собственных носах. Но, чтобы их уравновесить, существуют такие, как вы. Если бы вы свалились в отстойник, то нашли бы там перстень с бриллиантом, который кто-то уронил и канализацию днем раньше.