Белокурый циклон - Рэйтё Енё. Страница 28
Немного позже Окорок, познакомившись с каким-то офицером, выяснил, что, поскольку на оазис Марбук с незапамятных времен никто еще не нападал, гарнизон его состоит всего-навсего из нескольких солдат.
— Думаю, — сказал под вечер Адамс, — что через час можно будет трогаться. Все уже готово.
— Не совсем, — заметил Райнер. — Надо еще захватить несколько термосов с чаем. Нет ничего лучше от жары.
Возражать никто не стал.
«Уезжая, я с глубокой благодарностью думаю о вас, сэр. Да благословит вас Бог за проявленную вами доброту. Больше мы не увидимся и, надеюсь, со временем вы забудете о тех неприятностях, которые доставила вам несчастная Эвелин Вестон». Профессор оторвал глаза от письма и посмотрел в окно. Какая-то тяжесть сжимала ему грудь. Похоже, что вопреки всему он успел привязаться к этой легкомысленной, неловкой, но чертовски симпатичной девушке с ее вечными страхами, спешкой и вспыльчивостью. Настоящий белокурый циклон. Все вокруг переворачивает вверх ногами, очертя голову кидается навстречу смертельной опасности — не потому, что так уж смела, а просто не думая о ней…
С другой стороны, теперь можно будет наконец-то выспаться, не опасаясь, что ни с того, ни с сего его покой будет нарушен этой самой Эвелин Вестон.
— Здравствуйте. Я разыскиваю мисс Эвелин Вестон.
Лорд оторопел, вернее сказать, чуть не упал в обморок.
В дверях стоял довольно красивый молодой человек в хромовых сапогах, белых бриджах и с огромным пробковым шлемом в руке, одним словом, в таком тропическом костюме, каким его изображают в кинофильмах и какие на деле носят исключительно туристы. Где-нибудь на Ривьере или в Венеции аналогично одетых молодых людей можно встретить на каждом шагу, но в тропиках такой наряд мог вызвать лишь насмешливые улыбки старожилов.
— С кем… с кем имею честь? — пролепетал, предчувствуя дурное, профессор.
— Мое имя Эдди Рансинг. Лорд Баннистер?
— Вроде… Да… А что?
— Я разыскиваю мисс Эвелин Вестон. Мне надо поговорить с нею.
Лорд неуверенно осмотрелся вокруг, словно он только что куда-то спрятал эту самую мисс, но никак не может вспомнить, куда именно. Тут же он наконец овладел собой и выпрямился.
— Не понимаю, что вам от меня угодно, мистер Рансинг.
— По-моему, я выразился вполне ясно. Я разыскиваю мисс Эвелин Вестон. На сделанном недавно фотоснимке ее можно видеть рядом с вами, сэр.
Лорд вновь сгорбился, став меньше ростом, а Эдди извлек из кармана фотокарточку.
— Полагаю, что этот снимок не фальшивка. А поскольку мне известно, что изображенная на нем женщина выступала в роли вашей супруги, мне кажется, что со своим вопросом я обратился в правильное место.
— Вы детектив? — спросил профессор, озабоченным тоном скрывающегося от полиции карманника.
— Нет. Я старый знакомый мисс Эвелин. Вот уже несколько лет я живу на Кингс-роуд — по соседству с нею.
— Сомневаюсь, что только добрососедские отношения заставили вас последовать за ней в Африку, — хмуро заметил профессор.
— Совершенно верно. Мне нужно обсудить с ней кое-какие дела.
— А вы на какую разведку работаете?
— Я? На лапландскую.
— Сэр! Вы явились в Африку в этом опереточном костюме ради того, чтобы развлекать меня глупыми шутками?
— Каков вопрос, таков ответ, милорд.
— Судя по тому, что пишут газеты…
— Я сказал уже, что несколько лет был ее соседом. Она живет со своей вдовой-матерью и живет очень бедно. Это честная, трудолюбивая девушка и наверняка она абсолютно неповинна в том, что ей приписывают.
Услышанное было полной новостью для лорда. Значит, все-таки не шпионка?
— Все это прекрасно, — приговорил он наконец, — но я понятия не имею, куда отправилась мисс Эвелин. Могу лишь сказать, что сюда она больше не вернется.
Эдди насмешливо усмехнулся.
— Я лично убежден, что все-таки вернется, а до тех пор я шагу отсюда не сделаю.
— Поскольку я не намерен провести с вами всю оставшуюся жизнь, мне придется…
— Обратиться в полицию? Пожалуйста. Для меня это будет означать сто тысяч франков, а для вас, вероятнее всего, тюрьму.
Тюрьма!
Лорд устало откинулся на спинку кресла. Вот и конец всему. Можно было догадаться, что эта девушка доведет его все-таки до тюрьмы.
— Я вовсе не хочу причинять вам какие бы то ни было неприятности, сэр. Я лишь прошу вас смириться с моим присутствием.
— Ничего не поделаешь. Постараюсь. Садитесь!
— Спасибо.
Эдди, сев, немедленно налил себе виски из стоявшей на столе бутылки, а затем небрежно проговорил:
— Вы и впрямь женились на мисс Вестон?
— Нет. Как выяснилось, я только все время защищал ее. Бедняжку непрерывно кто-то преследует, а в результате мне приходится бодрствовать, чтобы она могла спать. А вы, стало быть, не сообщник мисс Вестон?
— Еще раз повторяю, что мисс Вестон — вполне нормальная девушка с несколько даже консервативными взглядами!
— Образ жизни, тем не менее, у нее достаточно беспокойный.
— Она борется за свое законное наследство.
— Знаю. А также за честь какого-то джентльмена. Если это вас интересует, могу заверить, что в обоих направлениях она развила довольно-таки бурную деятельность. А вы, значит, всерьез решили остаться и ждать ее здесь?
— Да, но ненадолго. Я свято убежден, что Эвелин вскоре появится тут.
— Вы говорите как прорицатель, прямо-таки новый Нострадамус. История свидетельствует, однако, что даже эта выдающаяся личность иногда ошибалась.
— В отличие от меня. Мои предсказания сбываются — вы в этом сами убедитесь.
— Боюсь только, что мне ваше ясновидение обойдется несколько дороговато, — угрюмо заметил Баннистер.
— Не беда. Уж если я Нострадамус, то вы можете чувствовать себя Екатериной Медичи, готовой пойти на любые жертвы, лишь бы узнать будущее.
— Сэр! Я даю слово, что сказал вам чистую правду. Можете обозвать меня лгуном и подлым обманщиком, если Эвелин Вестон когда-нибудь вернется сюда.
— Сэр! — со вздохом ответил Рансинг, — при всем глубоком к вам уважении должен констатировать, что вы лгун и подлый обманщик.
Эвелин Вестон стояла на пороге комнаты.
Они ехали по пустыне вот уже несколько часов. На востоке показались ряды выветренных колонн и повалившихся статуй, остатки древнего города времен римского владычества. Зацепившись за пряжку упряжи, Эвелин разорвала куртку и, решив сразу же зашить прореху, открыла черную сумочку.
— Боже мой, где же конверт?!
В сумке лежало полотенце, справа от него платяная щетка, слева — мыльница.
Это мог быть только несессер лорда! Старый, смертельный враг Эвелин!
Она вновь обменялась сумками с Баннистером. Оранжевый конверт находится сейчас у лорда. Что же делать?
Надо возвращаться! Баннистеру грозит смертельная опасность. Что будет, если он, ни о чем не подозревая, откроет несессер в чьем-то присутствии и обнаружит конверт? А если даже никого и не будет? Все равно он, скорее всего, обратится в полицию.
Ох, с каким удовольствием она выбросила бы эту проклятую сумку с бритвенным прибором профессора! Но сейчас надо вернуться, возвратить ее и получить в обмен свою сумочку.
— Азрим! Остановитесь! Быстрее! Мы возвращаемся!
…Она стояла на пороге, не в силах слово выговорить от удивления. Как оказался здесь Эдди Рансинг? Что означает вся эта загадочная, фантастическая история? Голова у нее кружилась, словно от выпивки.
— Мистер Рансинг!
— Мисс Вестон, — улыбнулся Эдди, — рад снова видеть вас.
Лорд пока еще не решался заговорить. Удивление медленно переходило у него в тревогу. Появление девушки было для него равносильно далеким раскатам грома. Хотя стоит еще полное безветрие, но она уже появилась здесь, чтобы все смять, перевернуть вверх дном, разрушить, а потом так же неожиданно исчезнуть снова.
В мозгу лорда зазвучал тревожный вой сирены.
Циклон!
Вне всяких сомнений, за ней снова гонятся какие-нибудь бандиты, так что надо готовиться к новой — долгой и не слишком приятной — поездке. Профессор поспешно сунул в карман сигареты и вынул из шкафа теплый шерстяной плед. Готовым надо быть ко всему!