Карантин в Гранд-отеле - Рэйтё Енё. Страница 32
— Только у нас в прачечной никаких приработков… В коридоре погас свет. Горело только несколько небольших синих ночных лампочек…
— Спокойной ночи, — сказала горничная и вышла с пустой корзиной. Джильда выключила свет, но раздеваться не стала. Она ждала…
Издалека послышался гул: в котельной загружают уголь. И снова тишина, которую нарушал только ровный шум дождя… Прошло полчаса.
Стук в дверь.
— Мартин?…
Ответа не было. Джильда отворила дверь, и кто-то вошел в комнату.
— Не зажигайте свет… Это я, — прошептал Крамарц. — Открывайте люк и получите деньги… Только не забывайте, что вам за это грозит десять лет. Так что держите язык за зубами.
— О… сагиб… Джильда… будет молчать…
Двигаясь в почти непроглядной темноте, молодой человек и девушка порядком шумели, так что Феликс смог выбраться из-под кровати. Вслед за Крамарцом и прачкой он тоже направился ко входу в канал. У Крамарца был при себе только крохотный чемоданчик. С драгоценностями миссис Гулд!
— Немного тяжело… поднять, — прохныкала Джильда, возясь с решеткой.
— Отодвиньтесь! — Крамарц отложил чемоданчик, вытащил что-то из кармана, немного повозился с решеткой… скрип… Люк был открыт, послышался шум воды. Крамарц схватил чемоданчик, протянул девушке деньги… Снова опустив за собой крышку люка, он поспешил вниз по ступенькам лестницы…
С писком бросились врассыпную крысы. Крамарц прижался к самой стене, чтобы случайно не свалиться в воду канала. У каждого поворота сквозь густые испарения тускло светилась лампочка… Примерно за десятым он увидел, наконец, ведущую вверх лесенку… Поднявшись по ней, он прислушался. Тишина… и плотный, тяжелый туман… Снова воспользовавшись своим инструментом, он поднял крышку… и был на свободе!
Он очутился в туземном квартале, почти у самого берега. Через нару минут на перекрестке он услышал топот бегущего рикши. Крамарц громко хлопнул в ладоши, и рикша подъехал к нему.
— В порт, — сказал Крамарц, садясь.
…Через час Крамарц был уже на пароходе, идущем в Сурабаю. Облегченно вздохнув, он присел на узкую койку и открыл чемоданчик, чтобы взглянуть на драгоценности, чудесные драгоценности Марджори.
В чемоданчике было почти пусто. Черепаховый гребень, набор для шитья, пудреница… словом, всё то, что Джильда привыкла заимствовать у жильцов… И никаких драгоценностей.
Побледнев, с искаженным лицом он выронил чемоданчик, и вещицы рассыпались по полу каюты.
Глава 44
Вновь включив свет, Джильда замерла от испуга. Перед нею стоял выбритый до половины незнакомец с чемоданчиком в руке.
— Слушай! Ты помогла кому-то бежать из карантина! За это отправляют прямо на Сумбаву.
— Умоляю, сагиб…
— Для тебя теперь только одно спасение! Самое большее через полтора часа сюда придет белая госпожа. Если ты поможешь ей бежать через канал, я буду молчать о том, что тут было. Если тебя здесь не будет, я заявлю в полицию.
— Я буду, сагиб.
Феликс вышел в коридор. В руках у него был чемоданчик с драгоценностями Марджори. В темноте, пока Додди возился с решеткой, он подменил его на несессер Джильды.
У одной из дверей словно вымершего коридора он остановился и прислушался. Хриплый плачущий голос говорил:
— Увы… два дня назад… я был совсем другим… Я тоже умираю. Это заразное проклятие…
— Мне очень жаль, Хеккер, — проговорил другой плачущий голос — Ты мне… даже нравишься. Ты разделил мое… предсмертное одиночество… Спасибо…
— Я…
Чиркнула спичка. Кто-то закурил.
— Знаешь… — тяжело дыша, проговорил Брунс, — я бы многое… делал теперь по-другому… если бы… если бы не надо было умирать… Скотина я был… У меня же столько денег… столько денег… а я никогда не делал ничего… ничего хорошего… Сейчас уже поздно… Меня прокляли…
— Я все думал, что все это сказки…
— Я тоже… А теперь оказывается, что нет. После третьей мимозы… теперь уже нет спасения…
— Но я-то причем… без всяких мимоз?!…
— Ты попал… под проклятие… Глубокий вздох.
— Плохо я жил, Хеккер…
— У меня кружится голова… мистер Брунс…
— Не зови меня… Брунс… я — Герман Торн… Только я не живу под этим именем… Когда-то в Каире я ограбил судовую кассу… меня разыскивали… Теперь уже можно об этом сказать.
Тишина.
— Где те старые… добрые времена.
Феликс вошел без стука и быстро сказал двум остолбенело глядевшим на него мужчинам:
— Коротко, у меня нет времени. Скажите спасибо и не вздумайте выяснять, кто я. С вами ничего страшного. Проклятие — чушь. Сигареты отравлены, не курите их. Пейте побольше спиртного и черного кофе, и через два дня будете в полном порядке…
— Откуда… вы знаете?
— Ваши конкуренты по контрабанде отравили сигареты. Скорого вам выздоровления.
Феликс выскользнул в коридор и затворил за собою дверь.
Брунс, исхудавший, с покрытым желтыми пятнами лицом, ошарашенно глядел на дверь.
Потом он переглянулся с Хеккером. Приговоренных к смерти было двое, потому что и Хеккер был в жалком состоянии. Впавшие, окруженные темными тенями глаза. Но Хеккер уже схватил бутылку с виски и прижал ее к губам.
— Сволочи… — прошипел Брунс. — Это все англичане… Но они пожалеют… потому что, если только я и впрямь выздоровею, горе им… Эй! Дай-ка мне бутылку, ты, пропойца!
— Что? — довольно пыхтя, сказал Хеккер. — А я только что думал, что, если вы поправитесь, то станете преподавать в воскресной школе.
— Глупости! Я покажу им… сволочам… чего ты скалишь зубы?
— Я только… подумал. — Хеккер икнул. — Кстат-ти: не хотите спеть что-нибудь?
— Нет!
— Между прочим… из меня получится хороший секретарь…
— У меня нет секретаря. И никогда не будет!
— Но… может, вы еще передумаете, мистер Герман Торн…
Брунс почесал подбородок и тихо сказал:
— Что ж, не исключено, что он мне понадобится…
На следующей день в журнале Маркхейта было отмечено, помимо нескольких случаев малярии, два случая острого алкогольного отравления.
Глава 45
…Молодой человек, как тень, проскользнул по коридору. Перед дверью Мод часового не было… Может быть, инспектор все же решил им помочь?… Феликс постучал, а затем повернул ручку и вошел…
В полумраке в кресле, на обычном месте Мод, виднелась какая-то тень.
— Мод… — неуверенно прошептал Феликс.
— Ее здесь нет, — ответил спокойный голос. В кресле сидел Элдер.
— Где она?!
— В надежном месте. Узнав, что ты хочешь бежать с ней, я принял меры предосторожности. Мод под хорошей охраной.
— Элдер!
— Слушай, старина, здесь справедливость борется с преступлением. И справедливость, пусть на свой нелегкий манер, но должна победить. Я верю в это, ради этого живу и своих убеждений не продаю. Девушку необходимо очистить от подозрений. Убежать сейчас — значит лить воду на мельницу преступника.
— А если ее не удастся оправдать?
— Тогда… тогда…
— Тогда ты погубишь ее… Элдер задумался.
— Спокойнее, Феликс. У нас немало шансов. Я ищу ковер. Уничтожить его не так-то просто, спрятать, не посвящая в дело персонал отеля, тоже… Сжечь его не могли… Если я найду ковер, мы победили!
— О каком ковре ты говоришь?
— Персидском ковре цвета ржавчины.
— Так ведь… когда я купался… Вольфганг отнес его в сто вторую комнату.
— Что ты говоришь?! Ту, где обвалилась стенка?
— Да.
— Господи, если бы я знал об этом раньше… Почему же ты не сказал мне… Пошли! — Феликс никогда еще не видел Элдера таким взволнованным.
Они поспешно вышли из номера…
…Ковер был все там же — в сырой, затхлой комнате. Элдер опустился на колени, а потом…
Феликс чуть не сел на пол от изумления. Инспектор, растянувшись на ковре и прижавшись к нему лицом, старательно обнюхивал его…
— Да… — прошептал он наконец. — Я оказался прав… — Глаза Элдера заблестели. — Тебе не понадобится бежать, старина. Теперь все стало на свои места! Давай-ка, свернем его…