Возлюби ближнего своего - Ремарк Эрих Мария. Страница 74

Керн и Рут молча слушали. Над их головами шумел ветер времени – старики вспоминали о событиях сорокалетней и пятидесятилетней давности, и все, что им довелось пережить, казалось им чем-то само собой разумеющимся. Но рядом с ними сидели две двадцатилетние жизни, для которых год был чем-то бесконечно длинным и даже необъятным. Внезапно Рут и Керн почувствовали страх. Ведь Все преходяще, все должно пройти, и время когда-нибудь схватит и их…

Эдит Розенфельд поднялась и поклонилась отцу Морицу. Тот уже спал. Некоторое время она смотрела на его большое старческое лицо, а потом сказала:

– Пойдемте! Пусть себе спит.

Она погасила свет, и все бесшумно вышли в темный коридор.

Керн катил от павильона к Мариллу тачку, наполненную землей, когда его внезапно задержали двое мужчин.

– Минуточку… И вы тоже… – обратился один из них к Мариллу.

Керн, не торопясь, опустил тачку. Он уже понял, в чем дело. Ему хорошо был знаком этот тон. Он пробудился бы от самого глубокого сна, если бы услышал рядом этот тихий, вежливый, но беспощадный тон.

– Разрешите, пожалуйста, посмотреть ваши документы?

– У меня их с собой нет, – ответил Керн.

– Разрешите, пожалуйста, сперва посмотреть ваши документы? – попросил Марилл.

– Да, конечно! С удовольствием… Этого достаточно, не так ли? Полиция. А этот господин – из Министерства труда. Вы сами понимаете, бесчисленное количество французских безработных вынуждает нас контролировать…

– Я понимаю, господа, – сказал Марилл. – К сожалению, я могу вам показать только разрешение на жительство в стране. Разрешения на работу у меня нет. Но вы, разумеется, и не ожидали ничего другого.

– Вы абсолютно правы, уважаемый, – вежливо ответил представитель министерства. – Ничего другого мы и не ожидали. Но этого достаточно. Можете продолжать работу. В этом случае – я имею в виду строительство выставки – правительство не слишком строго придерживается этого правила. Извините, пожалуйста, за беспокойство.

– Пожалуйста, ведь это – ваша обязанность.

– Могу я посмотреть ваши документы? – обратился человек к Керну.

– У меня нет документов.

– У вас нет?

– Нет.

– Вы въехали в страну нелегально?

– У меня не было другой возможности.

– Мне очень жаль, – сказал полицейский. – Но вам придется пройти вместе с нами в префектуру.

– Я так и думал, – ответил Керн и посмотрел на Марилла. – Передайте Рут, что меня сцапали. Вернусь, как только смогу. Пусть не пугается.

Керн сказал это по-немецки.

– Я не буду возражать, если вы поговорите еще немного, – предупредительно сказал чиновник из министерства.

– Я позабочусь о Рут, пока вас не будет, – сказал Марилл по-немецки. – Ни пуха ни пера, старый бродяга. Попросите, чтобы вас выслали через Базель. А вернетесь через Бургфельден. Из ресторана Штейфа позвоните в отель, находящийся в Сан-Луи, и попросите такси до Мюльгаузена, а оттуда – в Бельфорт. Это наилучший маршрут. Если попадете в Санте, напишите мне, как только представится возможность. Классман тоже будет начеку. Я сейчас же ему позвоню.

Керн кивнул.

– Я готов, – сказал он потом.

Полицейский передал его мужчине, который ждал невдалеке. Чиновник из министерства с улыбкой посмотрел на Марилла.

– Чудесное напутствие, – сказал он на прекрасном немецком языке. – Вы, кажется, хорошо знаете наши границы.

– К сожалению, – ответил тот.

Марилл и Вазер сидели в бистро.

– Давайте возьмем еще по рюмке водки, – предложил Марилл. – Черт возьми, я больше не доверяю этому отелю! И это чувство охватывает меня впервые. Что вы будете пить? Фин или перно?

– Фин, – с достоинством ответил Вазер. – Анисовка – женский напиток.

– Только не во Франции. – Марилл сделал знак официанту и заказал порцию коньяку и красного перно.

– Я могу сообщить ей об этом, – предложил Вазер. – У нас часто случается такое. У нас часто кого-нибудь схватывают, и об этом нужно сообщать жене или невесте. Будет лучше всего, если вы начнете с великого общего дела, которое всегда требует жертв.

– Что это за общее дело?

– Движение. Революционное пробуждение масс, само собой разумеется!

С минуту Марилл внимательно смотрел на коммуниста.

– Вазер, – сказал он затем спокойно, – мне кажется, что на этом мы далеко не уедем. Это хорошо для социалистического манифеста, не больше. Я забыл, что вы занимаетесь политикой. Давайте лучше опустошим наши рюмки и примемся за дело. Ведь как-нибудь это все-таки нужно сделать.

Они расплатились и по грязной снежной каше направились к отелю «Верден». Вазер исчез в «катакомбе», а Марилл медленно поднялся по лестнице.

Когда он постучал в дверь Рут, она открыла так быстро, словно ждала за дверью. Улыбка ее стала не такой радостной, когда она увидела Марилла.

– Марилл? – немного удивилась она.

– Не ждали, наверное?

– Я думала, что – Людвиг. Он должен прийти с минуты на минуту.

– Ах, вот оно что!

Марилл вошел в комнату. Он увидел тарелки, стоящие на столе, спиртовку с кипящей водой, хлеб, холодную закуску и цветы в вазе. Он окинул все это быстрым взглядом, взглянул на Рут, которая выжидающе стояла рядом с ним, и нерешительно, только чтобы чем-нибудь занять руки, поднял вазу.

– Цветы… – пробормотал он. – Даже цветы…

– Цветы в Париже дешевые, – ответила Рут.

– Да… Но я не это имел в виду. Ведь они… – Марилл поставил вазу обратно так осторожно, будто она была не из дешевого толстого стекла, а из тонкого, как скорлупа, фарфора. – Ведь они чертовски осложняют все дело…

– Какое дело?

Марилл промолчал.

– Я знаю, – вдруг сказала Рут. – Полиция схватила Керна.

Марилл повернулся в ее сторону.

– Да, Рут.

– Где он сейчас?

– В префектуре.

Рут молча взяла пальто, надела его, сунула в карманы какую-то мелочь и хотела пройти мимо Марилла. Тот задержал ее.

– Нет смысла предпринимать что-либо, – сказал он. – Ни ему, ни вам это не поможет. У нас есть свой человек в префектуре, который следит за всем. Оставайтесь дома!

– Как я могу оставаться дома! Я должна увидеть его! Пусть и меня сажают вместе с ним. А потом мы вместе перейдем границу!

Марилл продолжал крепко держать ее за руку. А она была подобна сжатой стальной пружине. Лицо побледнело и, казалось, стало даже меньше от напряжения. Потом она внезапно обмякла.

– Марилл, – беспомощно спросила она, – что же мне теперь делать?

– Оставаться здесь. В префектуре у нас Классман. Он нам обо всем расскажет. Керна могут только выслать. И тогда через несколько дней он снова будет здесь. Я пообещал Керну, что вы никуда не уйдете и будете ждать его здесь. Он уверен, что вы будете вести себя благоразумно.

– Да, я хочу вести себя благоразумно… – Глаза Рут были полны слез. Она медленно стянула с себя пальто и отпустила его. Пальто упало на пол. – Скажите мне, Марилл, почему они так издеваются над нами? – спросила она. – Ведь мы же им ничего не сделали!

Тот задумчиво посмотрел на нее.

– Думаю, что именно по этой причине, – наконец ответил он. – И я действительно так думаю…

– Его посадят в тюрьму?

– Думаю, что нет. Но лучше подождем до завтра и узнаем об этом от Классмана.

Рут кивнула и медленно подняла пальто.

– Классман вам больше ничего не сказал?

– Нет. Я видел его всего минуту. Потом он сразу ушел в префектуру.

– Я была там сегодня утром. Мне велели прийти. – Она сунула руку в карман, вынула бумагу, разгладила ее и протянула Мариллу, – Вот…

Это был вид на жительство. Рут получила его на четыре недели. Этого добился комитет помощи.

– Ведь срок паспорта у меня только истекал. И сегодня мне Классман, наконец, сказал, что я могу получить разрешение… И я хотела сегодня обрадовать Людвига. Поэтому у меня и цветы на столе.

– Так… Значит, поэтому! – Марилл держал бумажку в руке. – Это – одновременно и величайшее счастье, и глубочайшее бедствие, – сказал он. – Но счастья здесь все-таки больше. Это что-то вроде чуда. Оно не часто приходит. А Керн вернется. И вы должны верить в это!